Роберт Темпл - Мистерия Сириуса
Вообще-то и сами братья Леонарды были наполовину англичанами — сыновьями английского офицера, направленного в Кассель в качестве одного из командиров британского экспедиционного корпуса, помогавшего ландграфу протестантского Гессена (именовавшегося в тот период герцогством Гессен-Кассель) в военных действиях против австрийцев и других католиков. Он принадлежал к младшей ветви известного рода Леонардов из замка Херстмон-сё — аристократического рода, более известного своим вкладом в развитие британской индустрии.
Похоже, что отец и мать Леонардов умерли, когда мальчики были еще совсем юными. В Уэльсе у них оставались родственники, владевшие железными рудниками, но шансов на то, что их примут с распростертыми объятиями, в общем-то не было. Поэтому четверо братьев отправились в американский город Тонтон (штат Массачусетс), где жил еще один их родственник, построивший первый в Америке металлургический завод. По случайному совпадению, их дядя Абель Леонард служил капелланом в революционных войсках Джорджа Вашингтона. Естественно, та же судьба ожидала и их. (В письмах Джорджа Вашингтона преподобный Абель Леонард упоминается в самых восторженных тонах. Капеллан делал все, чтобы поддержать воинский дух в солдатах революционной армии, и, по словам Вашингтона, во время ужасной зимы в Вэлли Фордж его помощь была по существу решающей.)
Вашингтон отобрал восьмерых драгунов из полка ван Хеера в качестве своих личных телохранителей; четверо из них были братьями Леонард. Всю войну они оставались рядом со своим главнокомандующим и покинули его только в день инаугурации, когда генерал Вашингтон стал президентом Соединенных Штатов. После этого они демобилизовались — последние солдаты американской революции, вернувшиеся к мирному труду. Как и многие другие участники революционной войны, братья Леонарды получили в собственность землю на территории штата Огайо.
Поскольку в «Мистерии Сириуса» речь то и дело заходит о зубах некоторых персонажей греческих мифов, не могу удержаться и не обратить внимание читателей на специфическую особенность Джона Леонарда, делавшую его похожим на мифологического героя. Как гласит предание, у Геракла сменились не только молочные, но и коренные зубы. С Джоном Леонардом произошло то же самое. В древние времена только полубоги могли похвастаться подобным достижением. По словам историка Эдуарда Сэмсона, «мысль о том, что у чрезвычайно сильных людей с возрастом появляется еще один комплект зубов, восходит к мифам о Геракле».[591] И действительно, как гласят семейные предания, Джон Леонард отличался высоким ростом и огромной физической силой. Возможно, что здесь мы имеем дело с чрезвычайно редкой генетической мутацией — характерной, по всей видимости, для реальных прототипов Геракла и Гильгамеша (ср. уже знакомую нам строчку в древнешумерском сказании «Гильгамеш и Страна живых»: «Этот герой, зубы его — как зубы дракона!»).
Мой предок очень расстроился, когда под старость у него начали выпадать зубы — и крайне удивился, когда на их месте выросли новые. По мнению стоматологов, такое явление встречается примерно у одного человека из ста миллионов — если не у одного из миллиарда. Можно вспомнить, что знаменитая квадратная челюсть Джорджа Вашингтона была, увы, искусственной.
Но бог с ними, со всеми этими зубами и мифологическими героями!
Неизвестно, когда именно братья Леонарды стали масонами — до своего прибытия в Америку или после этого. Охраняя Вашингтона, они, вне всякого сомнения, должны были присутствовать на заседаниях масонской ложи. Известно, что два поколения потомков Джона Леонарда по мужской линии были старшими масонами и Мастерами масонских лож в Пенсильвании и Огайо, где он поселился после инаугурации Вашингтона. Масонское братство сыграло, насколько я могу судить, не последнюю роль и в тесных дружественных отношениях между внуком Джона Леонарда — Джорджем Вашингтоном Леонардом и Джеф-ферсоном Девисом — президентом Конфедерации южных штатов Америки. Последний был также дальним родственником Темплов.[592]
По другой линии моими предками была семья Мондов, выехавшая из Гессена в Огайо в 1830 году. Адам Монд был евреем, а его жена Катрина Эммерт — христианкой, и в Касселе им жилось неспокойно. Уже в Огайо их сын женился на внучке Джона Леонарда. Они-то и стали моим прадедом и прабабкой. Надо же было такому случиться, что, живя в Касселе, семьи Леонардов и Мондов даже не были между собой знакомы — а познакомились и породнились, переехав за океан. Кстати, племянник Адама Монда решил переселиться не в Америку, а в Англию, где его сын Альфред впоследствии основал известную компанию «Империал Кемикл Индастриз» и стал лордом Мелчеттом. В Соединенных Штатах семья Мондов переменила свою фамилию на Миллер и поселилась в самом немецком (и самом антисемитски настроенном) городе Америки — Цинциннати. В скором времени Адам Миллер уже был масоном 32-го градуса посвящения («Великий Хранитель Монаршей Тайны» — если выражаться на, так сказать, официальном масонском языке). Моя прапрабабка, впрочем, тоже не осталась в стороне от масонского движения: она основала свою собственную женскую ложу (Орден Восточной звезды).
Тем временем на сцену вышло и семейство Темплов. Все они, включая моего прапрадеда и трех его братьев, стали масонами высших степеней посвящения. И Миллеры, и Темплы были Мастерами лож, а некоторые из них достигли 32-й степени посвящения. Бабушка Темпл была также Матроной своей собственной ложи (Восточной Звезды), да и моя мать принимала участие в деятельности этой ложи. В число моих предков входят также Кайлы, один из которых был полковником в армии Джорджа Вашингтона. Все они тоже были масонами высших степеней посвящения.
Мало кто может похвастаться таким обилием масонов в своем генеалогическом древе. Среди моих самых близких родственников было не менее десятка масонов 32-й степени посвящения и примерно тридцать Мастеров и Матрон лож. Так что Найт и Ломас не ошибаются, говоря, что в течение двухсот лет мой род включал немало действительно выдающихся масонов. Выступая с благодарственной речью после моего собственного посвящения в члены масонского братства, я сказал, что, если бы всех моих предков-масонов воскресить и пригласить на это собрание, остальные гости среди них просто затерялись бы.
Вернемся, однако, к той части рассказанной Найтом и Ломасом истории, которая имеет прямое отношение к загадке Сириуса. Для меня самым выдающимся масоном в моем роду оказался мой дед, которого тоже звали Робертом Темплом. Он был масоном 32-й степени посвящения, причем настолько уважаемым, что Высший совет и Материнский высший совет мира представили его к посвящению в 33-ю степень — наиболее высокую в масонстве («Великий Генерал-Инспектор»). Дед, однако, был вынужден отказаться от этой чести — в том числе и по финансовым причинам: в Великую депрессию он потерял свое состояние, а обязанности масона 33-й степени посвящения требовали и средств, и времени. Он, однако, рекомендовал к принятию в члены братства вольных каменщиков одного молодого человека, которого хорошо знал и к которому относился с симпатией, — Теда Уэббера. Тед сделал в братстве блестящую карьеру, достигнув со временем 33-го уровня посвящения и став близким другом и соратником Высочайшего Генерал-Инспектора Генри Клаузена, а также и других видных масонов — таких как президент Джеральд Форд и американский астронавт Баз Олдрин, водрузивший на Луне флаг Древнего и принятого Шотландского устава Общества вольных каменщиков. Тем самым он продемонстрировал глубокий интерес, который движение масонов проявляет к космическим исследованиям.
Интерес к загадке Сириуса проявил именно Чарльз Е. («Тед») Уэббер, а не мой дед. После переезда в Англию я долгое время не виделся с Тедом и встретился с ним, приехав на какое-то время в Виргинию. Почти все мои близкие родственники, состоявшие в Обществе вольных каменщиков, к тому времени уже скончались, а с дальними родственниками я практически не общался. Понимая, что сам я вряд ли смогу найти путь к Обществу, Тед поступил весьма нестандартно: уговорил меня стать масоном. По правилам Общества вольных каменщиков, никого нельзя туда зазывать; можно лишь принять стремящегося. Но хотя он и чувствовал по отношению ко мне «братскую симпатию» (если пользоваться принятым в масонстве термином), его побуждения были скорее практическими, чем сентиментальными. По его словам, моя книга «Мистерия Сириуса» очень заинтересовала руководство масонов.
«Мы понимаем, что ты писал эту книгу, ничего не зная о масонских традициях — тем более о таких, которые раскрываются лишь на самых высоких ступенях посвящения. Тем не менее некоторые из твоих открытий имеют к ним прямое отношение — а кое о чем мы и сами раньше не подозревали. Было бы крайне интересно обсудить результаты твоих исследований кое с кем из числа наших руководителей. Но пока ты не стал масоном, это, к сожалению, невозможно».
