Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода
Здесь было много чувства во всем, в каждом кусочке огромного целого. Иные знаки тоже указывали на то, что Россия станет значительной частью моей активности.
Еще два с половиной дня в поезде – и мы оказались в Запорожье, сердце казацкой страны. Нашу скромную тогда группу из пятнадцати человек ждал автобус. Спустя полгода, в январе 1992-го, в поездке по Сибири нас было уже шестьдесят, а летом мы арендовали целый поезд, чтобы провезти по стране более ста друзей.
Лекция в России
Знакомство Востока и Запада
По пути казаки показывали нам исторические места, еще совсем живые в их коллективном воображении. Было ясно, что они хотят давать, а не только брать. После лекции пятьсот одаренных и очень открытых людей без конца задавали вопросы, а затем мы стали гостями казаков. Мы жили в большой спортивной гостинице, катались на быстрых лошадях и осматривали места силы. Здесь, посреди широкой части Днепра, лежит остров с невероятным видом. Викинги, следовавшие по приглашению римлян на защиту Восточной империи, делали здесь последнюю остановку.
Сотни человек принимали Прибежище
Поскольку за Прибежищем подошли двести человек, можно было давать им только коллективные имена. И я решил использовать имя «Карма Дордже» (Алмаз) для мужчин и «Карма Пема» (Лотос) для женщин. Эти имена выражают сущностные мужские и женские качества, они также призваны для общего блага сблизить мужчин и женщин. Пока люди медленно проходили мимо стола, на котором мы стояли, я успевал благословлять их. Габи отрезала немного волос, Лотта и Татьяна раздавали заряженные благословением шнурки, а Томек и другие заботились о том, чтобы никто не задерживался в очереди. Это стало привычной схемой во всех городах до Петербурга. И снова мы увидели, что совпадений просто не бывает: Будды умеют считать. Как и до этого в Польше и Южной Америке, карточек благословения оказалось ровно столько, сколько требовалось. В Киев мы привезли 1200 карточек, и самые последние из них я раздал перед отъездом из страны.
Харьков – бывшая столица, которую Россия когда-то навязала Украине, чтобы держать ее на коротком поводке, бурлила и излучала такой же интерес. Здесь тоже Прибежище приняли около двухсот человек, но у местного парня, который нам помогал, были рубли в глазах: он слишком много думал о том, как заработать на буддийском Учении. Позже здесь сложилась новая группа идеалистов, с другими лидерами.
Россия
Волгоград, в прошлом Сталинград, стал нашей первой остановкой в России. Но здесь мы были гостями группы коммунистической молодежи, и на лекцию пришло совсем немного слушателей. Они профессионально оттеснили Томека, Татьяну и меня от остальной путешествующей группы, чтобы провести с нами побольше времени. Однако у нас осталось приятное впечатление от их пустой, но привилегированной жизни и от атмосферы города. Он все еще находился в шоке. Парк с военным мемориалом здесь совершенно огромный, а холм с видом на Волгу невозможно описать. Здесь состоялись решающие сражения Второй мировой войны. Сталин отправлял за реку все новые и новые полки и приказал расстреливать тех, кто будет отступать. А немцы съели сначала своих лошадей, потом свои сапоги, и в конце концов сдались под натиском гибельной зимы. Летом 1993 года Волгоград подарил нашему центру гектар земли в пригороде – без братских могил, – но потом вдруг запросил за него немалую сумму. Сегодня мы достраиваем здание шахматного клуба в городском парке и дом на реке за городом.
В Екатеринбурге, на площади 1905 года
Волгоград, в прошлом Сталинград, стал нашей первой остановкой в России.
Следующим пунктом в нашем маршруте стала Самара. Она только что восстановила свое дореволюционное название. Повсюду люди снимали таблички со старым названием, в котором было гордо увековечено имя одного из верховных палачей.
Здесь мы сильнее, чем где-либо, содрогались при виде того, как сносились ряды очень красивых каменных домов, чтобы на их месте выросли скучные бетонные коробки. Мы остановились в милой бурятской семье и с удовольствием общались с кругом их ученых друзей. Глава семьи, Хэб Лама, был ламой не только по фамилии, и я попросил его возглавить нашу группу.
Саша (сегодня он без бороды) – моя правая рука в России
Учитель Хэб с дочерьми
Местный офицер из религиозного отдела КГБ, которое еще существовало при Горбачеве, но оказалось под вопросом при Ельцине, впечатлил меня по-настоящему. Он упомянул о том, сколько денег принесли его региону деятельные протестантские миссионеры, но признался, что ему по-человечески близко мое идеалистическое обещание: не ставить никакую религию выше истины и умственной свободы людей. Я кратко рассказал ему, насколько далеко буддизм выходит за рамки философии, психологии и религий веры, и у нас появился новый друг. Он даже проводил нас вниз по бесконечным коридорам и лестницам к строго охраняемому парадному подъезду. Когда мы стояли под солнцем и ветром на берегу Волги, в моей памяти всплыли бесчисленные полицейские участки моей юности. Насколько же они приятнее, когда посещаешь их по собственной воле!
Еще несколько сотен приняли Прибежище, и мы сели на теплоход, который доставил нас в родной город Ленина. Когда-то Симбирск, теперь он называется Ульяновск: такова первоначальная фамилия вождя коммунизма. Из-за этого родства раньше Ульяновску доставались самые большие куски социалистического пирога. Старый теплоход несколько раз ломался, проходя шлюзы один за другим, и мы на два часа опоздали на встречу с нашей толпой. Люди ждали в очень красивом зале с видом на реку. К моему удивлению, даже какие-то высокие офицеры, сидящие среди публики, были довольны моей речью. Им понравилась даже моя шутка, родившаяся в годы военного положения в Польше, о том, что следует радоваться, когда система не работает. Она помогает обрести духовные ценности, вместо того чтобы ограничиваться простым потреблением.
Следующий день бы историческим. Последний коммунистический Первомай, праздник рабочего класса, мы встретили в городе Ленина. Смущенные полицейские стояли небольшими группками; главные улицы были отгорожены для ликующих демонстрантов, а те упорно не появлялись.
Часть нашего багажа
В российской квартире
Следующий день бы историческим. Последний коммунистический Первомай, праздник рабочего класса, мы встретили в городе Ленина.
Когда мы окольными путями подбирались к залу, где я должен был учить, человек, который шел впереди, случайно стукнул меня в челюсть углом транспаранта. Не успел я схватить его за воротник, как все с удивлением увидели результат буддийско-коммунистического столкновения наших дней. На этот раз мы вышли победителями. У всех на глазах серп, флаг и все украшения отломились от деревянной конструкции и с грохотом попадали на землю.
Приехали Лопён Цечу и Ханна – слева Габи, «мама» российского буддизма
Участники курса
Ульяновск был непаханой целиной. Здесь тоже многие только начинали медитировать. Питерские друзья прекрасно подготовили наш приезд. Всю ночь мы танцевали на дискотеке в молодежном клубе, а утром сели в поезд на запад, в Москву.
В огромной столице мало что осталось от древних времен. Здешняя смесь всего и вся не вынуждала людей показывать себя с лучшей стороны. Встретив нашу группу у Кремля, мы с Татьяной узнали, что ночью полиция выставила их из «общедуховного» центра. Но затем случайные прохожие, с типично славянским гостеприимством, просто пригласили их к себе домой. Подобные вещи происходили на протяжении всей поездки, и мы все сошлись на том, что никогда не встречали такого доброго и заботливого населения, как в этой громадной стране.
На выходе из зала, где я читал последнюю лекцию и где Прибежище приняли мама и бабушка Татьяны, я вдруг осознал все, что произошло за последние недели. То была убедительная победа, еще более впечатляющая, чем все прежние. Тысячи украинцев и русских открылись и получили благословение. Я основал шесть новых центров и дал Прибежище тысяче с лишним человек. Всех их мы просили приехать и привезти друзей на курс с Лопёном Цечу и милой Ханной: они вот-вот должны были прилететь из Непала. Во всех группах главной задачей теперь стала подготовка к курсу пховы. Он начинался под Петербургом через несколько дней.
Во всех группах главной задачей теперь стала подготовка к курсу пховы. Он начинался под Петербургом через несколько дней.
