Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)
– Ну что, – сказал мой странный друг, – видишь их? Не надо бояться, они безвредные. Они тебя не видят, за исключением одного, который, похоже, знает тебя. Меня вызвали, так как надо было испытать, можешь ли ты видеть их, и я рад, что ты видишь.
– А можете ли Вы как-нибудь выделить среди других того, который знает меня, – спросил я.
На что он ответил:
– Давай назовем его – «он». Он, кажется, видел тебя где-то. Твой образ остался в его воображении, подобно изображению на фотопластинке, кроме того, я вижу, что он как-то связан с тобой своим именем. Да, это <…>.
После чего он упомянул имя мнимого элементала или природного духа, о котором одно время несколько лет назад слышали в Нью-Йорке.
– Он смотрит на тебя сейчас и, похоже, ищет что-то, что у тебя было. Может быть когда-то ты делал что-то, о чём он знает?
Тогда я припомнил особую картину, копию египетского папируса «Чертог двух истин», изображающую Суд Мёртвого. Я сказал ему об этом, сожалея, что у меня нет её с собой, чтобы показать моему другу. Говоря это, я увидел ту самую картину, лежащей на столе. Я не знал, откуда она появилась, и не помнил, чтобы брал её с собой. Однако, я не спросил ничего и ждал, а в это время мой хозяин напряженно смотрел в пространство над моей головой.
– А, именно это он и искал, и, кажется, очень доволен, – сказал хозяин так, как будто я мог слышать и видеть то же, что и он. Я знал, что он говорил об элементале.
В следующий момент моё внимание переключилось на картину. Её поверхность толчками поднималась и опускалась, как будто волны катились по ней, и скрип исходил от каждой части. Звук стал громче, движение прекратилось, и в это время из определённой точки поднялось зыбко колеблющееся, тонкое, беловатое испарение. Тем временем странные посетители, о которых я упомянул, казалось носились больше всего над бумагой, но время от времени один из них предпринимал нечто похожее на летящий прыжок из одного конца комнаты в другой со странно слабым, металлического типа гудением, сопровождавшим его быстрое движение.
На этом я, нехотя, должен опустить занавес. Позвольте мне нарушить единство и форму этого рассказа, только записав несколько предложений, оставив воображению читателя делать заключения.
Эти странные очертания форм? Достаточно просто. Их видят провидцы в храме. Это правда, что элементалы не имеют формы, как таковой… Но они, несомненно, разбиты на типы, а египтяне были не из тех, кто делал что-либо ненаучно.
…Есть оккультная причина, почему, будучи бесформенными, они принимают определенные очертания. Они всегда повторяют однажды принятое ими очертание, увиденное провидцами. Таким образом, представители астрального света, мудрые или свидетельствующие ангелы – жёлтого цвета, очень высокие, с длинным, как у аиста, клювом. Тех, кто принимает на себя груз души, всегда видят с головой шакала. Об этом разрешается говорить и нетрудно понять почему: только один из тысячи слышавших поймет смысл сказанного… Подумай также над спецификой того, что у всех судей, сидящих там, наверху, одинаковые, но разного цвета головы, и у каждого есть перо, эмблема истины.
…Нет, это не индусский и, однако, это то же самое. Раньше они говорили, и я думаю, что ты можешь найти это в одной из их книгу что «всё в Высшей Душе, а Высшая Душа во всём». Таким образом великая истина одна, но она может быть видима тысячами различных способов. Мы, египтяне, выбрали определённую точку зрения и сделали каждый символ в соответствии с классом, согласно нашего определения… И так же, как индусов обвинили в том, что они идолопоклонники, из-за того, что они представляют Кришну с восьмью руками, стоящим на огромном слоне, нам, у кого нет изображения такого божества, приписывают поклонение шакалам, кошкам и птицам…
Да, к сожалению песок схоронил Египет, но он не смог подавить великий глас Сфинкса – эзотерическую доктрину. Этот глас люди слышат не от нас, за исключением, изредка, случая, подобного этому. Этот свет горит в Индии, а ключ пребывает в живых людях.
В этот момент снова началось движение поверхности картины, и такая же беловатая колонна заколебалась над ней. Слабое гудение воздушных элементалов возобновилось и снова привлекло моё внимание, потом картина успокоилась.
Я должен сказать, что здесь приведена не вся наша беседа. Нет необходимости приводить её полностью. Мой хозяин хранил глубокое молчание всё время и, кажется, ожидал услышать меня, поэтому я сказал:
– Что побудило Вас покинуть те мирные места, где можно достигнуть истинного прогресса?
– Очень похоже, – ответил он, – что они мирные и там можно достичь истинного прогресса, но в то же время ты не осознаёшь опасность. Ты читал «Занони» и, возможно, преувеличиваешь идею ужасного Обитателя Порога, когда тот становится реальным человеком или вещью. Но действительность намного хуже. Когда ты попадаешь в то, что ты называл «мирными местами», эта сила становится в десять раз сильнее, чем на этом плане, где мы сейчас живем в Лондоне.
– Я предполагал, что в тех местах, свободных от разъедающего беспокойства современной жизни, неофит счастливо плывёт через спокойные моря к берегам счастливых островов.
– Совсем не так. На том плане обнаруживаешь, что, хотя духовное солнце бросает на нас благотворное влияние великих мудрецов, которые, впав в паранирвану, отдают собранную ими для нас доброту, но злое влияние, сфокусированное тёмной стороной луны, с неуменьшающейся силой тоже воздействует на нас. Маленькие соблазны и трудности нашей жизни – ничто по сравнению с той борьбой, поэтому тогда и приходит понимание, что эго не только друг, но и враг себе (Бхагавадгита).
– Наверное, – сказал я, – Вы совершили какую-то большую ошибку, из-за которой Вас осудили на это?
– Нет, не такая уж большая, как ты назвал её, но и не маленькая. И как следствие, мне надо было сделать выбор. В Каракасе ты видел меня в образе определённого персонажа. Там я выполнял то, что требовалось. Иллюзия была полной, исключая глаза. Сейчас ты видишь ещё один образ – иллюзию, и в тоже время реальность, в том значении, какое придают этому слову современные учёные. Это тело живёт, и оно умрёт. Возможно, у него нелегкая карма, но я не ропщу. Но разве оно не иллюзия в полном смысле, если ты знаешь, что, хотя это тело говорит и думает, всё же я, говорящий, невидим для тебя?
Это не мои слова. Если часть из них кажется бессмысленными или странными многим читателям, не обвиняйте автора. Есть те, кто понимают. Есть и другие, чьи мысли скрыты от них самих, и эти слова нужны, чтобы вызвать эти мысли к жизни. Я не могу привести больше подробностей, кроме тех, что даны выше. У моего собеседника были причины не говорить их мне, хотя, возможно, что другим он сказал бы больше.
Он рассказал одну любопытную вещь, которая даёт пищу уму. Это случилось в тот момент, когда я упомянул использование им, так сказать, «взятого взаймы тела».
– Разве ты не знаешь, – проговорил он, – что многие эксперименты могут быть проведены таким путём и что некоторых учеников учат таким образом? Много раз я выходил из этого земного храма, чтобы в него могли войти те, кто, несмотря на то, что они пользовались этим «инструментом» хорошо и с уважением, не знали, что они делали. Если хотите, можно сказать, что они спали. Пребывая в этом теле, они были им по существу, говоря его словами, думая его мыслями, и не были способны контролировать его. Фактически они не желали этого, ибо полностью отождествляли себя с ним. Когда они просыпались в своих собственных квартирах, либо странный сон шептал отрывочную песню их уму, либо у них вообще не сохранялось никакого воспоминания. В этом случае тело, поистине, будучи мастером, могло делать и говорить то, что я бы не сделал. Или случается так, что жилец, может, иногда, делать или высказывать действительные воспоминания о вещах, имеющих отношение только к той жизни, о которой его слушатели не знают.
В этот момент ударили часы. Атмосфера очистилась сама собой. Странный, всё тот же знакомый запах наполнил комнату, и мой хозяин сказал:
– Да, я покажу тебе стихи, которые меня просили показать.
Он подошёл к столу, поднял странную маленькую книжку с текстом на санскрите, жёлтую от времени и, очевидно, часто читаемую.
Открыв её, он прочитал:
– Этот Высший Дух и неподкупное Существо не действует и не подвергается воздействию, даже когда оно в теле, потому что его природа не имеет ни начала, ни свойств. Подобно всегда подвижной Акаше или эфиру, который в силу малости своих частиц проходит повсюду без ущерба, также и вездесущий дух остаётся в теле незатронутым. Так же, как одно солнце освещает весь мир, дух освещает каждое тело. Таким образом, те, кто мудр, осознают разницу между телом и духом, осознают, что окончательное освобождение от животной природы – идти ко Всевышнему. (Бхагавадгита, последний стих).
