Жемчужина Древней Мудрости. Размышления Учителя об истории человечества, книга II - Рамта
А где-то в низине несколько созданий, как и одинокий человек, сидящий на крыше мира, так что снег тает вокруг его хрупкого тела, и как отец со своим сыном, совершающие паломничество во имя великого дара его жизни, и монахи, пробуждающиеся под звон медных колокольчиков и громогласный рог, грохот которого доносится до самого подножия гор, — где-то эти люди в своем уединенном, тихом месте обрели единство с разумом, что поныне является причиной, по которой наступил тот день.
Со всей искренностью, число тех, кто пробужден, невелико. Многие призваны, но немногие избраны. И те, что избраны, имеют указания внутри, ученик. Утро — это не пленение, а преимущество свободы. Утро приносит не продолжение привычек, а возможность для того, чтобы отрастить крылья и полететь, глубже окунуться в океан разума, который будет жить вечно.
В это прекрасное утро появилась группа людей, пришедших отовсюду, и были они всех цветов кожи, женщины, дети, старые и мудрые, молодые и страстные, и они пришли и ощутили прикосновение одного и того же рассвета. И одним прекрасным утром те, кто где-то собрались под звуки музыки и барабанов, оглушительного рога, прогремевшего в горах, звон колокольчиков, в шафрановой пыли, в которой плывут нежные ноты флейты и цитры, одним прекрасным утром они перестанут существовать.
Так кто вы, обычные люди, которые были призваны давным-давно? И к чему вы были призваны и в чем был смысл? Что опалило вас огнем внутри? Что заставило ваши глаза загореться? Что останется в памяти? Что вам хочется сохранить? Это то, что движется внутри вас, каждый день стремясь пробудиться, и эта сущность все больше выходит на поверхность при каждой возможности, которая появляется. Барабаны, флейты, колокольчики, цимбалы и лиры издают тот же звук надежды. Это знамя, высокое и крепкое, утверждающее, что в жизни есть нечто большее, чем просто быть мужчиной и, воистину, быть женщиной. Что трогает вас и отдается в вашей душе? Место, откуда я пришел, находится у вас внутри, возвышенное, безупречное и вечное место. Никто не желает умереть без знания. Никто не хочет прожить еще одну жизнь и умереть, не познав истины.
Вы приехали со всего света. Чего вы не видели и чего вы не сделали? Этого. Вы — моя маленькая школа, и я — учитель, который не поддается сравнению. Вы — мои ученики, собравшиеся на небольшой территории, на маленьком участке земли. Он располагается не на крыше мира, но может быть назван его центральной, его чистейшей точкой. Я знаю, что ваше путешествие сюда потребовало усилий, но можно, было бы приложить больше усилий, если бы это требовалось для создания большей страсти. Я знаю, что наше совместное время всегда было ограничено, но однажды так не будет. Я хочу, чтобы вы знали, что вы соберетесь однажды, встретившись с человеком на вершине мира, с сыном, который вырастет в шафрановых одеждах. И однажды вы будете танцевать с ним, потому что вы — надежда мира, который готовится к тому, чтобы разрушиться.
Где-то в мужчине и женщине должно быть посеяно сознание, и должно быть желание к этому, и тогда вся жизнь может быть сохранена. Однажды вы будете призваны, чтобы совершить великие дела. И все карты, на которых вы фокусировались, и, воистину, все моменты, когда вы пересекали поле… Однажды вы будете мастером в этом, и вы сможете сделать карту, или табличку, — или рисунок на песке нового мира и новых небес, нарисовать новые деревья и новые цветы, новую жизнь, сфокусироваться на чем-то, и станет так. И однажды вы сможете очистить воздух своим дыханием и прикоснуться к ранам мира и любовью и вечностью бытия очистить их, оживить и исцелить.
Всем тем, кто соберется, соберется во имя славы Бога в них, во имя Жизни, которая намного больше, нежели маленькие жизни, прожитые ими прежде, во имя предназначения, более величественного, нежели мечты детства, во имя предназначения, зовущего: «Стань един со мной, пойдем со мной, будь вовеки един со мной», сознание принесет новые небеса и новую землю, новую жизнь.
Оставьте ваши ограничения и войдите в воды жизни. Однажды вас призовут совершить великие дела, и ваше обучение, ваша практика и ваше время, проведенное со мной, принесут вам большую пользу, обеспечив более возвышенное существование, потому что вы открыли двери, что держали взаперти вашу душу. О, в этой работе еще предстоит многое; гораздо большее, нежели карты на стене, но они являются ключами, открывающими двери в это «гораздо большее», в превращение из гусеницы в бабочку. И кто вырос для идеи о крыльях или сразился с ней теперь, в конце этих дней? Кто обрел более глубокое понимание покоя? Кто боролся, чтобы подняться над действиями своего образа, и кто изо всех сил стремится к перерождению?
Зачем человек оставляет свою жизнь, чтобы подняться еще прежде того, как растает ночь, надеть свои скромные одежды, подпоясавшись тростником, и простые сандалии? И почему он оставляет свое соломенное ложе и выходит в ночи, живой в ее тишине, идет и находит самое холодное, самое уединенное место, и плачет, думая обо всех, кто в тепле и уюте? Что за неистовый, сумасшедший человек сделает это, будет сидеть там, подставив обнаженную грудь сияющему шару и его лучам; зачем ему это делать? Затем, что в этом человеке пробуждается божественность, и он не знает конца своей жизни, и он не знает опасности, ибо он есть жизнь. И он с вершины мира будет наблюдать за тем, как рождаются, взрослеют и умирают поколения, они будут приходить и уходить. А он будет продолжать встречать рассветы.
Я знаю, вы должны оставить меня сегодня, ибо это все время, что было запланировано; это все время, которое вы могли потратить. Я это знаю. Однажды, если мы продолжим путешествие вместе, я толкну вас и закричу на вас, и испугаю вас, и заставлю вас злиться, чтобы вы манифестировали то, к чему я вас подталкивал, и чтобы вы научились быть мастерами времени — что означает истинный покой, — чтобы однажды вы не оставили меня, и мы смогли бы вместе танцевать на рассвете, и бить в барабаны, и воздавать хвалу свету из своего места покоя.
Идите и в моменты тишины поразмышляйте о человеке и учениках, просыпающихся под звуки цимбал, о прекрасном отце,
