Владимир Серкин - Хохот шамана

Шаман уверенно смешивает из своих заготовок, минералов, свежих растений, насекомых, морской и земной живности лекарства от болезней. Сотни, а может быть, и тысячи составов, которые никогда не повторяются.

— Откуда ты знаешь, что, то или иное вещество является лекарством?

— Все является лекарством или ядом в зависимости от дозы.

— Ну да, и водка?

— В малых дозах, начиная с капель и притирок, водкой можно многое лечить. В больших — сам знаешь.

— А откуда ты знаешь, что и как лечить ольхой, а что и как стлаником?

— Они сказали мне.

— Что-то мне они ничего не говорили.

— Твое сознание забито суетой. В этом состоянии ты не можешь ни спросить растение, ни услышать его.

— Как-то я могу начать практиковать с растениями?

— Береза может поделиться с тобой энергией, а ольха или осина — забрать часть плохой энергии. Но не увлекайся. Они могут забирать и нужную тебе энергию.

— А почему ты все время делаешь разные лекарства?

— Принципиально разных немного. Но одинаковыми они быть не могут.

— Почему?

— Чудак-человек. Я же лечу разных людей, в разные дни, при разной погоде, Луне, море…

Изрезанная береговая линия и сопки создают множество небольших водоразделов, по каждому из которых стекают ручьи. Шаман ходит с котелком и кружкой от ручья к ручью, пробует воду на вкус, глядит на свет. Я тоже пробовал. На вкус вода чуть-чуть различается, но определяешь это не сразу, лишь на третий-четвертый после прихода из города. Шаман говорит, что за четыре дня меняется заметное для самого человека количество воды и солей в организме. И сам знаю: первые три дня в городе замечаешь, что вода в кране из застойного водохранилища, хлорирована и проходит по ржавым трубам. Потом перестаешь замечать.

Когда привыкнешь к чистым горным ручьям, если сосредоточиться, замечаешь, что в одном ручье вода чуть горчит, в другом чуть-чуть щиплет, в третьем — необыкновенно вкусная. Это объясняется разным солнечным, лунным и звездным режимами ледников и ручьев, разным составом торфяных болотец на вершинных плато и минеральным составом горных толщ, через которые вода с ледников и болотец фильтруется.

«Вкусную» воду мы используем для чая или ухи, другие Шаман использует для своих снадобий.

— Какое значение имеет вода для лекарств?

— Вода совместима с травами и с человеком. Например, стараюсь делать отвары и настойки на той воде, на которой растение и выросло.

— Что это дает?

— Так лучше восстанавливаются свойства растения. Как кровь вливать — своя лучше донорской.

— Так просто. Почему официальная медицина это не использует?

— Использует частично. Сам прописывал больным разные минеральные.

— А для трав в аптеках?

— Где, кто, как, когда собирал эти травы? Может даже травы мучились при этом.

— Но горожанин не может сам собирать.

— Тогда лучше талую. Она во немножко похожа похожа на весеннюю.

— А как сделать, чтобы травы не мучились при сборе и сушке.

— Нужны специальные говоры.

— Научи меня.

— Не запомнишь без долгой практики. Пока просто проси прощения, объясняй, что не все выкашиваешь, и что-для чего нужно. Обязательно оставляй достаточно травы на развод и выполняй обещанное.

— Как влияет выполнение обещаний?

— Иначе травы, горы, море и все-все сделают тебе «предъяву». (Шаман улыбнулся, но улыбка относилась только к термину).

1986

Детдом. Благодарность Волка

На втором году аспирантуры устроился на лето воспитателем в подмосковный детский дом. Заведующий очень мне обрадовался, предложил еще полставки завуча и полставки завхоза. Я устраивался работать не со скуки, деньги были нужны, поэтому согласился.

Через две недели заведующий увез всех младших на юг, а детдом со старшими остался на мне. Подчинены мне были две сменные уборщицы-технички, приходящий повар и один воспитатель-пофигист и выпивоха Изотыч. Старших (перешедших в десятый класс) было девятнадцать парней и двенадцать девушек. Весь день уходил на организацию питания–купания–стирок–уборок. Продукты вовремя не подвозились, холодильники отключались, сантехника ломалась, парни выпивали-курили и пытались тискать девушек, девушки уходили гулять поздно вечером, и тех же парней приходилось посылать на поиски. Изотыч обеспечивал порядок только возле себя, технички ни во что не вмешивались, а за поваром самим глаз был нужен. Над воспитательными проблемами задумался лишь к концу первого месяца. Горестно стало.

Никто из моих старших не умел ни стирать за собой, ни готовить, ни еду купить. Всю жизнь их государство обеспечивало. Видел я их траекторию через год — подъемные потрачены (тратить не умеют), навыков самообслуживания нет, родни нет. Девушки по рукам пойдут, ребят или армия спасет, или сума-тюрьма. Надо учить всему. Изотыч согласился, воодушевился и… ушел в запой.

Дети меня выслушали, согласились, но уже на второй-третий день стали возмущаться. С покупками проблем не было. Но стирать-готовить они не обязаны, душевые-туалеты мыть — унижение и насилие над личностью. Пришлось действовать сержантскими методами. Девушки не могут долго в грязном ходить и белье не менять — начали стираться. А парни — наотрез. кое-кого, правда, девушки обстирывали-обшивали.

Продежурили по несколько раз все. С конфликтами. Сразу научились в умывальнике озер не разводить и, извиняюсь, в унитаз попадать. Цены знали, а главное — понимать стали, как ориентироваться. Вначале носки с мыльными пузырями на веревку вешали — не знали, что надо полоскать. Теперь все владели навыками самообслуживания. Когда рассказал и показал все, заведующий — мужик грубоватый (а иначе хозяйство не вытянешь) обнимал и по спине хлопал, некоторые воспитательницы прослезились — сумели оценить. И сам видел, что много дал детям за летние месяцы, но — по-сержантски. По-другому ни сил, ни времени не хватало. Невзлюбили меня многие из детей, слишком часто заставлял их.

В сентябре уходил с чемоданом к электричке, говорил себе: «Не оглядывайся». Оглянулся. Старшие мне в окна швабрами, носками и крышками от унитазов машут. Понял, что никогда не забуду. Зашел в лесок, сел и завыть захотелось. Но не вылось.

Вспомнил Волка. Почему не воется? Тут же и ответ пришел — волк ни на кого не обижается. Прошла обида, пришло понимание — ах-ах, не поняли, не оценили. Тьфу! Получается, я для благодарности все это делал? Самому стыдно стало. Растянулся, руки за голову, хотя знаю, что это не северный безопасный лес, здесь и гадюки водятся, и клещи всякие, посмеялся и уснул. В Москву приехал — к детям только теплые чувства. Больше тысячи рублей[21] с собой привез, за лето ни копейки не потратил, некогда было. И покатился следующий аспирантский год.

Сейчас они своих воспитывают, может, по-другому меня вспоминают.

1998–2000

Старость. Долголетие. Время

В некоторых рассказах Шамана временная последовательность событий нарушена. Например, муравьи начинают жить и действовать в его землянке[22] еще до того, как он ее построил. Мои замечания не смущают Шамана, он игнорирует их, или они его смешат. Он считает, что его рассказы вполне правильны, а моя концепция времени примитивна.

— Как это понимать: «обратная временная реакция»?

— Твоя наука[23] еще до этого не дошла.

— Может ты объяснишь мне?

— Время окружает человека, как твои руки паука.

— Не понимаю.

— Люди думают, что сегодня они реагируют на вчерашнее.

— Правильно.

— Наполовину. Половина их реакций — на завтрашние события.

— Но человек не знает, что будет завтра.

— Умом не знает, а реакциями знает.

— То есть завтрашний день предопределен?

— Нет. Просто время окружает тебя сзади и спереди, справа и слева.

— Не понимаю. Я что, могу болеть сегодня от того, что съем завтра?

— Это — вряд ли. Редко. Тело не так чувствительно, как эмоции. Но ты можешь печалиться сегодня из-за завтрашних событий.

— Человек может чувствовать будущее?

— Чувства не подчинены социальному календарю.

— Не понимаю.

— Ты можешь годами не стареть: календарное время идет, а время чувств — нет. Ты можешь постареть на годы за дни: время чувств будет обгонять календарное время. И ты можешь помолодеть, если время чувств идет назад, хотя календарь идет вперед.

— Но где логика?

— Если ты поймешь, что время кружится, то это очевидно.

— Как время кружится?

— Как метель.

— Ты все это всерьез?

— Говорю же, ваша наука[24] еще до этого не дошла.

— А откуда ты узнал?

— От тех существ, которые, по-твоему, не существуют.