Бодхи - Твердые реки, мраморный ветер
– Пошли лучше посмотрим – что там выловят наши дайверы, – предложила она.
К этому моменту суета вокруг входа в пещеру затихла, и они полезли внутрь - догонять исследователей подводных пещерных глубин.
Оказывается, в колодце уже провесили удобную веревочную лестницу, спускаться по которой было очень интересно. Внизу – где-то глубоко, - разговоры, свет, звонкие звяканья чего-то металлического, а ты ползешь вниз и перед твоим носом влажная, бугристая стена, которая простояла тут в первозданном виде то ли миллион, то ли миллиард лет, хрен поймет, и свет фонарика рассыпается, разбрызгивается искрами по влажным камням, и повсюду вкрапления чего-то золотистого и серебристого.
Внизу колодца площадка была маленькая и слегка наклонная, так что Джейн на попе съехала по ней пару метров вниз, где начинался горизонтальный расширяющийся проход, в конце которого кипела деятельность. Подойдя ближе, Джейн замерла от восхищения – это было совершенно удивительно – лежащая впереди абсолютно черная и абсолютно неподвижная вода. Впереди грот заканчивался метрах в десяти, так что озерцо казалось просто большой неглубокой лужей, и когда Джейн представляла, что там, в глубине, возможно находится целый подводный мир, у нее в полном смысле слова перехватывало дыхание.
Здесь сейчас было тесновато, и осмотревшись, она обнаружила, что ни одного из дайверов нет.
- Уже ушли??
- Да, - кивнула Росомаха. – Пять минут уже как.
- И сколько они там… будут?
- А кто ж знает, - пожала плечами Росомаха. – Воздуха в двух баллонах хватит при экономном использовании часа на два – два с половиной, так что… смотря что там…
Одинокий капроновый шнур, привязанный к мелкому сталактиту, уходит прямо в воду, и это было всё, что можно было рассматривать в воде.
- Какая черная.., - пробормотала Айрин.
- Интересно, что мы там найдем – в самой воде и вообще тут, вот в этой, например, глине, - Лобсанг нагнулся и собрал небольшой комок глины прямо у берега озерца.
- А что мы можем найти?
- Микроэлементы. Литий, бериллий, фтор, титан, хром, кобальт, цинк, кадмий, вольфрам, ртуть, свинец… да что угодно.
- Ртуть и свинец? То есть эти глины могут быть токсичны? – Удивилась Кунга.
- Нет. Да собственно и нет токсичных элементов, просто есть их токсичные концентрации, и вряд ли их концентрация тут будет превышать самые ничтожные доли, и тем не менее для геолога в этом может многое открыться и стать ясным. Вот например, если мы найдем серу, фосфор и магний, то на какую мысль нас это натолкнет?
- Растения, - прозвучал голос откуда-то слева.
Джейн повернулась. Этого парня она видела то ли у физиков, то ли еще где-то.
- Верно, - подтвердил Лобсанг. – Именно эти три элемента доминируют в золе растений. А если, скажем, фтор и титан?
Ответом была тишина.
- Фтор и титан обнаруживаются в литосфере, - пробормотал Лобсанг и о чем-то задумался. – Есть такой термин – «элементы-биофилы». Это такие химические элементы, содержание которых в золе растений во много раз выше, чем в почвах и в литосфере – к ним относятся йод, молибден, цинк, медь, бор. Так что если в верхних слоях почвы концентрация биофилов повышенная по сравнению с более глубокими слоями, значит тут с высокой вероятностью была жизнь. Этот же принцип используется для того, чтобы искать прошлую жизнь на других планетах.
- Для нас микроэлементы – тоже очень важная составная часть, - произнес чей-то очень знакомый голос.
- Марта, и ты тут!:)
- Тут, тут, - донеслось откуда-то из-под свода пещерки. – ты одна что-ли любопытная:) – Микроэлементы входят в состав ферментов, гормонов, витаминов, и без них жизнь была бы невозможна. Например, карбоксилаза, - помнишь такую?
- Нет…
- Ну не важно. В состав этого фермента входят аж шесть микроэлементов: магний, кобальт, медь, железо, кальций, цинк.
- Зато я знаю, что атом железа входит в состав молекулы гемоглобина, и собственно именно он и присоединяет к себе кислород, так что эритроциты битком набиты киборгами – срощенными в неразрывную цепь органическими соединениями и железом!
- В почвообразовании участие микроэлементов огромно, - продолжил Лобсанг, - так что узнав точный состав входящих сюда микроэлементов, - он покрутил в руках комочек, - мы узнаем, что тут происходило в древние времена – или тут образовывался глей, или было иллювиирование, или тут синтезировались коллоиды, а может быть тут был гумус… мы прочтем историю этих пород как открытую книгу… Хорошо бы найти тут йод…, - пробормотал он. – Это бы многое объяснило…
- Почему?
- Больше всего йода находится в торфяно-болотно-луговых, пойменных почвах, так как концентрация йода в почве прямо пропорциональна содержанию органического вещества, а в горах как раз йода очень мало.
- То есть ты предполагаешь, что раньше эти породы лежали в основании лугов и рек?
- Это вполне возможно.
- И по ним бегали динозавры?
- Не исключено.
Джейн с сомнением посмотрела на черную воду.
- А там… никакие динозавры сейчас не могут плавать?
К ее ужасу, Лобсанг только пожал плечами.
Глава 17
Йолка притащила Андрея в Кхумджунг, предложив пока поработать тут. Намче – крупный по непальским меркам горный поселок, лежал внизу в часе пути. Там отлеживались и акклиматизировались туристы, там было шумно и пестро, а Кхумджунг, лежащий на высоте трех тысяч метров в горной чаше, казался тихой гаванью, куда туристы если и забредали, то ненадолго и транзитом. В центре поселка была непальская школа-интернат – небольшая вытоптанная площадь, вокруг нее – одноэтажные домики, больше похожие на бараки, и всё это огорожено забором. Дети, отобранные для обучения на «Курсах», были в основном из близлежащих и не очень деревень, и жили они в отдельном коттедже на территории школы. Уроки у них были отдельные ото всех, а жизнь – совместной. Это, с одной стороны, позволяло обучать их по своей программе, а с другой стороны полученные на курсах знания они тут же разносили, как ветер семена, по всем остальным детям в меру их интереса.
- Менгес. – Представила ему Йолка сухощавого человека ростом немного выше среднего, с умными, даже, пожалуй, очень умными и спокойными глазами, в которых странным образом словно плескалась энергия и решимость.
- Андрей.
- Чем ты на этот раз хочешь заниматься с детьми? – Спросила Йолка.
Они сидели на дощатом полу в комнате, которая спустя час должна была заполниться детьми и стать для них учебным классом.
- Я подумал… об истории, - почти неожиданно для самого себя произнес Андрей. – Физика, химия, биология, генетика, математика, шахматы, я всё это уже пробовал, это всё ближе к точным наукам, а вот смог бы я преподавать историю? Никогда не чувствовал в себе гуманитария, но за последние пару месяцев я взахлеб прочел два десятка книг по истории. Конечно, мало что осталось в голове, но зато создалось некоторое общее представление.
- Боюсь, что двух десятков книг будет маловато…, - с сомнением произнесла Йолка.
- Нет, ну это не всё, что я читал из истории за свою жизнь, я много читал и раньше, прочел наверное около двухсот книг, просто раньше это было как-то… без энтузиазма, а сейчас именно стало очень интересно – разбираться, сопоставлять.
- Какую тему ты хотел бы рассказать детям? - Спросил Менгес. Голос его оказался мягким и сильным одновременно.
- Хочу рассказать про то, как происходило становление американской цивилизации, как возникали первые города, про «Мэйфлауэр», про отцов-основателей и их принципы, про Пенна и Брэдфорда…
- И про индейцев тоже? – Так же мягко спросил Менгес, но в его вопросе уже почувствовался какой-то подтекст.
- Про индейцев? – Не понял Андрей.
Йолка сидела и чему-то усмехалась, словно предвкушая развлечение.
- Да, про индейцев, тоже расскажешь? Про то, как они жили до прихода европейцев и как стали жить потом и почему?
- Ну…, я не знаю, ну можно и об этом рассказать, только я пока не вижу, чем это интересно, хотя почему бы и нет! Рассказы про индейцев могут быть интересны детям.
- Могут, - согласился Менгес. – Рассказы про славную и дружную семью советских народов тоже детям могут быть интересны, и про Павлика Морозова, и про героическую борьбу смелых и добрых комиссаров со злыми плохишами-буржуинами – всё это может быть интересным.
- А ты неплохо знаешь русский фольклор, - рассмеялся Андрей.
- Вот именно, «фольклор», - непонятно с чем согласился Менгес, - а ты-то ведешь речь про историю, вот мне и интересно, как же ты собрался ее преподавать, если сам ничего о ней не знаешь.
- Да так же, как я рассказывал о генетике – открываю «Учебник XXV века», к примеру, разбираюсь сам, кое что еще смотрю в интернете, и…
- Генетика – это наука, - перебил его Менгес. – А история?
