Сергей Мальцев - Невидимая битва
Августин в книге «О граде Божием» говорит:
«Широко распространено мнение, подтверждаемое прямыми и косвенными свидетельствами надежных людей, что сильфы и фавны, обычно называемые инкубами, часто досаждали женщинам, домогались их и в конце концов вступали с ними в связь. Есть даже демоны, которых галлы зовут дузами, которые довольно часто совершают такие непристойные поступки: это подтверждают столь многочисленные и высокие авторитеты, что было бы слишком нагло отрицать их».
На основании преданий и авторитета Библии считали, что от таких связей рождаются великаны, сильные и жестокие. Католические писатели причисляли к ним многих великих язычников. А некоторые даже и своего современника Мартина Лютера. Это было одним из способов объявить кого-то исчадием ада.
То, что Антихрист родится от связи смертной женщины с инкубом, было логическим заключением теологов из этих наблюдений. Этого взгляда придерживался и кардинал иезуитов Беллармино, самый жестокий из всех инквизиторов.
Сжигая на кострах людей, обвиненных в интимных связях с демонами, церковь проводила политику очищения человеческой расы от «дьявольского семени». Таким образом, искусственный отбор, селекция, улучшение породы существовали уже в средние века, за сотни лет до открытий Дарвина и генетиков. За века до Третьего рейха.
Йорг Ланц, создавая Теозоологию, развивал учение церкви о бестиальных видах, порожденных через межвидовое скрещивание человека и низших демонических существ. Так, рассуждал он, на Земле и появились человеко-звери, низшие расы, самые зловредные из которых, самые умные, самые хитрые — евреи.
Но нужно иметь в виду, что здесь, в этой идеологии, такая же мешанина, как в истории, излагавшейся иезуитами и Йоргом Ланцом о тамплиерах-ариософах и Моисее-ариософе. Идеология эта основывалась на некоторых фактах, но сами факты были перетасованы таким образом, что из них выстраивалась нужная идеологам цепочка, похожая на очень правдивую и логическую. Например, несмотря на то, что предания и даже сама Библия говорили о потомках инкубов и людей как о гигантах, обладавших сверхфизическими силами и сверхпсихическими способностями, за них выдавали самых обычных людей, отнюдь не выделявшихся такими силами и способностями (да не обидятся евреи). Точно также в самой теории нацизма представления о светлоглазых и светловолосых индивидах как об эволюционном эталоне человеческой расы противоречили строгим научным данным генетиков: отсутствие пигмента в волосах и в радужке глаз — признак понижения жизнеспособности организма, обусловленный генетически (да не обидятся блондины и голубоглазые, тем более, что есть потрясающе красивые синие и бирюзовые глаза, и это уже — не отсутствие пигмента).
Пройдя по преданиям об эльфах, феях, инкубах, красивым и не очень, притягательным и отталкивающим, мы заглянули в мир духов как бы через маленькую щелочку. Это даже касается преданий и представлений одной только Западной Европы, мы затронули ничтожную их часть. Но благодаря им можно взвесить значимость для набожного человека той эпохи идеи противостояния добрых христианских сил и сил демонических, воплощенных в представителях так называемых низших рас. Народные истории, предания прошлого, мифы древности были переплавлены теологами в совершенно конкретное учение о Дьяволе и дьявольских существах.
Идеалы рыцарского служения делу Церкви, каковыми они были донесены из прошлого церковными историками и теоретиками антисемитизма, включали в себя священную обязанность борьбы с этими дьявольскими расами, а еще — с их идейными руководителями, жидомасонами, развращающими народы мечтами о самоуправлении и равноправии.
Праведная ненависть не могла не вскипать в сердцах чистокровных арио-христиан, воспитанных в духе преданности своей церкви, когда они узнавали о том, что рядом с ними, вокруг них — везде — снуют, копошатся со своими мрачными заговорами демонические существа, коварно, путем преступных межвидовых скрещиваний принявшие на себя человеческое обличие. Истинный ариец, читая труды ариософских мыслителей, как ему казалось, начинал понимать причину всех бед и страданий человечества.
Он, как христианин, формально должен был придерживаться заповедей всеобщей любви и сострадания ко всем живым существам, но одновременно он был посвящен в особое знание, своеобразную церковную теорию происхождения видов — что-то вроде эзотерического учения для избранных посвященных. Это учение в сознании нового рыцаря-тамплиера все расставляло по своим местам: благородство и сострадание должно распространяться на подлинных, расово чистых аристократичных представителей человеческого рода, а бестиальные существа, рожденные от демонов зла, не имеют права ни на какое снисхождение и должны уничтожаться или содержаться как скот в специальных загонах ради высшей справедливости. Истинный ариец знал, как, по каким признакам определять эту заразу в теле человечества. По каким признакам имен и фамилий, формам черепа, цвету глаз и волос классифицировать степень расовой чистоты и процент арийской крови. И еще истинный ариец, в течение многих поколений впитавший в себя идею антисемитизма, не мог не мечтать о великом вожде, герое, Мессии, способном повести свой избранный народ к победе над всеми демонами мира, к очищению от расовой грязи, к свободе и к процветанию. < Мальцев С. А., 2003 >
Такой вождь родился 20 апреля 1889 года в городе Браунау-на-Инне на австрийско-баварской границе.
С 1892 года по 1895 семья Адольфа живет в Пассау, в одном из средоточий церковной католической культуры Германии. Старинные часовни, соборы, монастыри, впечатляющие литургические празднования. Как пишет Гудрик-Кларк, «это окружение вполне могло определить религиозно-утопические черты в сознании ребенка, которые позже характеризовали эмоциональность и мировоззрение Гитлера». В 1897 году семья поселяется в маленьком городке Ламбах. Адольф учится в школе местного бенедиктинского монастыря, гербом которого была свастика. Он с восторгом участвует в красочных, торжественных богослужениях, поет в церковном хоре, мечтая о будущей карьере священнослужителя. Местный пастор становится его кумиром…
Интересная деталь в тексте Гудрика-Кларка. Он пишет: «эмблема свастики в данном случае была просто искривленным крестом». Свастика — просто искривленный крест… Это все равно что сказать: пятиконечная звезда — это не пятиконечная звезда, а просто звезда с пятью лучами.
Свастика есть свастика, и эмблема могла бы быть «просто искривленным крестом», если бы какой-то злоумышленник поломал в монастыре все изображения его герба. Но это была высеченная в камне свастика. Другой биограф фюрера Джон Толанд в своей книге «Адольф Гитлер» пишет о той же свастике монастыря и не пытается как-то смягчить, завуалировать этот факт.
Гудрик-Кларк рассказывает о том, как в Третьем рейхе широко ходили в виде иконок изображения юного Адольфа, стоящего на коленях перед воротами аббатства. На них юноша простирает руки к геральдической свастике над воротами, а от свастики исходят лучи света. И тут же оксфордский историк пытается перечеркнуть значение своих же слов о влиянии церковной культуры на мировоззрение Гитлера тем, что называет авторов этих изображений «расхожими художниками» а сами изображения «безвкусными пастишами». Как будто от этого унижения художников в глазах читателя факт перестает быть фактом.
Католическая церковь благословила «Коричневую революцию», в результате которой во всех городах и селах Германии государственными флагами стали флаги со свастикой, а все важные посты были заняты нацистами. Это был политический триумф партии Гитлера. Нацисты взялись за жесткое осуществление своей расовой политики концлагерей и массовой стерилизации «неарийского» населения. Уже в 1934 году по всей Германии была создана сеть особых Генетических судов. Они приняли решение о стерилизации 56 000 человек. (Всего за десять лет их деятельности было стерилизовано 400 000 немцев.) Когда некоторые церковные деятели робко выражали сомнение в необходимости таких крайних мер, Гитлер напоминал им, что сама церковь начала изолировать евреев в гетто и запретила христианам работать с ними. Теперь, говорил он, государство «будет более эффективно делать то, что католическая церковь пыталась делать в течение многих веков».[221]
Большинство церковных деятелей стремилось добиться благосклонности Гитлера. Лидер католической партии Людвиг Каас очень высоко оценивал деятельность нового лидера Германии на аудиенции у папы Пия XII.
20 июня 1933 года был подписан договор между Ватиканом и фашистским режимом. Церковь обязалась принять меры против вмешательства священников в политику режима, взамен Гитлер предоставлял полную свободу церковным школам в Германии. Это была своего рода сделка, через которую был достигнут симбиоз католицизма и нацизма в одном государстве. Ватикан дал указание германским епископам поклясться в преданной верности национал-социалистическому режиму и просил Бога благословить рейх.
