Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода
Эквадор
После курса Эдуардо поехал с нами автобусом через южную Колумбию до границы с Эквадором. Тенга Ринпоче советовал лететь туда самолетом, из соображений безопасности, но, поскольку ситуация стала спокойнее, а также для экономии денег мы решились на двадцатичасовую автобусную поездку.
На экваторе
Эквадор, расположенный высоко в Андах, совершенно отличается от соседних Колумбии и Перу: там очень мало насилия, а индейцы, потомки инков, невероятно маленькие, сердечные и весьма рассеянные. Мы увидели бетонный глобус, отмечающий линию экватора. Мы накупили изделий из кожи для друзей, а затем столичный город Кито порадовал нас своей архитектурой и ценами. По пути в Гуаякиль, второй по величине город Эквадора, Педро чуть не лишился своей камеры. Гоняясь за национальным колоритом, он снял полицейского, протянувшего руку за взяткой.
Многое здесь выходило за рамки общепринятого. Некоторые привлекательные дамы, которые приглушенным голосом хвалили на улицах мою мужественность, оказывались мужчинами. Однако самый большой сюрприз ожидал нашего хозяина. Я дал ему, как часто даю хозяевам домов, где мы ночуем, мое гау на ночь. Обычно он не помнил своих снов, но в ту ночь ему без конца снились монахи в красных одеждах и огромные горы. Благословение Кармапы явно пробудило в нем глубокие воспоминания, и он тут же начал планировать поездку в Гималаи.
Дорога через банановые плантации привела нас к перуанской границе, которая в шесть вечера попросту закрылась. Весь транспорт здесь опаздывал, и мы не успели проехать. Однако нам вовсе не хотелось оставаться на ночлег в неприятном приграничном городе. Когда мы бежали к пропускному пункту с тяжелыми рюкзаками, нам довелось на своем опыте испытать отношение бедных к богатым. Хлопая в ладоши, компании местных жителей довольно враждебно скандировали: «Беги, гринго, беги! Граница все равно закрыта!» Но они ошибались. Десять долларов офицеру в Эквадоре и пятнадцать его коллеге в Перу – и нас обслужили по высшему разряду.
Перу
Так, благодаря чистой удаче, мы избежали самого неприятного таможенного контроля в Южной Америке. Поскольку до Лимы автобусы не ходили, мы наняли два видавших виды такси. Водители выглядели убого, и езды было пять часов, причем через пустыню, но задерживаться мы не хотели. Я прикорнул на ходу, как часто делаю, когда Защитникам предстоит сложная работа, в которую лучше не вмешиваться, и нам еще раз невероятно повезло. Мы съезжали с Панамериканского шоссе на параллельные дороги именно в тех местах, где чаще всего совершались нападения. К утру мы въехали в город, и на лицах наших водителей отразилось глубокое облегчение. Они решились на эту ночную поездку только из интуитивного доверия ко мне. Они замерли в немом шоке, услышав, что пару часов назад на том самом участке дороги бандиты ограбили несколько автобусов и застрелили испанскую туристку, которая отказалась отдавать им свои деньги.
Дальнейший путь к Лиме нам предстояло преодолеть на самом никудышном автобусе Южной Америки. Каждые сто метров двигатель глох, а сиденья пачкали одежду густым машинным маслом. Мы не пропускали ни одной ямы. Повсюду виднелись признаки того, что пустыня поглощает плодородную землю. Было ясно: с муллой или без муллы, с папой римским или без него, но бедным странам вскоре придется принять меры по ограничению рождаемости.
Двойник
В сухой Лиме у густо-синего Тихого океана нас встретил Рикардо. Он учился в Польше, и там в 1985 году стал моим учеником. Он сохранил нашу связь. Сейчас он преподавал изобразительное искусство и хотел подарить своему городу буддийский центр. В эти три лекционных дня его дом в некогда фешенебельном районе Мирафлорес трещал по швам от наплыва гостей. Десятки людей приняли Прибежище, и появилась небольшая группа практикующих Дхарму.
Перу была самой бедной из всех южноамериканских стран, которые мы на тот момент повидали. Однажды Улла и Детлев сошли с автобуса не на той остановке, и им пришлось повторить манильский опыт Томека. В трущобах Лимы они узнали о ненависти больше, чем им хотелось бы. В автобусе чьи-то очень ловкие пальцы выкрали наши паспорта из кошелька Ханны – на Востоке такой трюк еще никому не удавался.
Перу была самой бедной из всех южноамериканских стран, которые мы на тот момент повидали.
По мнению американских экспертов, Лима в те дни была такой же опасной, как когда-то Бейрут. Главной проблемой были боевики; маоистская группировка «Сияющий путь» контролировала большую часть Перу. Название у них звучало красиво, но методы мало чем отличались от методов Красных кхмеров в Камбодже. Пока не поймали их лидера Мануэля Гузмана, они уничтожили 27 тысяч человек. Всех туристов с Запада, кто попадал к ним в лапы, расстреливали на месте. Они стремились спровоцировать экономический кризис, который должен был привести страну в состояние войны – а войну они уж наверняка выиграют. За две недели до нашего приезда они вытащили из автобуса и тут же убили двух французских туристок – только за то, что у тех была белая кожа. Именно этот регион Тенга Ринпоче советовал нам объехать стороной. Так что мы сели на местный самолет до Куско, столицы древней Империи инков.
В аэропорту нас встретил Герхард из Шварценберга. Он могучий идеалист. Пять лет проработав советником в развивающихся странах, он знал этот регион, как свои пять пальцев. Он показал нам крепости и храмы инков в их священной долине, расположенной на такой же захватывающей высоте, что и Лхаса. Живя у него и его перуанской подруги на горном склоне над Куско, мы несколько раз съездили в горы верхом. В этой местности было все: индейские усадьбы, горные речушки, ламы – и партизаны. Их территория начиналась за горами. Там они убивали служащих и взрывали динамитом скот. Кольцо их отрядов вокруг города сжималось, и это очень плохо сказывалось на туризме. Больше всех страдали местные жители, чьи огромные семьи выживали только благодаря иностранцам. Здесь я в первый и последний раз за всю поездку воспользовался револьвером – для стрельбы по мишеням – и выпил столько сладкого вина, что утром чувствовал себя больным. После этого я решил больше не пить спиртное в таких количествах: жизнь слишком коротка для похмелий.
В гостях у Герхарда
Ехать автобусом до озера Титикака и границы с Боливией нам не советовали, и мы сели на местный поезд. Он был переполнен индейцами и торговцами, и на то чтобы пересечь андское горное плато на высоте четырех тысяч метров, у него ушел целый день. За окном проплывали обширные безводные равнины, часто со снежными вершинами на горизонте, и стада забавных альпака и лам. Как только стемнело, поезд неожиданно остановился. Местные стали торопливо подниматься с мест со словами: «Ну, вот, грабители», – и разбегаться кто куда. Похоже, машинист был в доле с бандитами – он съехал на боковой путь и выключил огни. Затем развернулась целая сцена: по коридорам поезда начали сновать группки маленьких, но мускулистых джентльменов в синих спортивных куртках; они без стеснения мерили взглядом пассажиров и их багаж. По-видимому, это были полицейские, которые после основной работы желали поправить материальное положение. Но оружия у них не было, и, завидев наши голубые глаза и нордические размеры, они решили податься в другую сторону. Мы тоже вели себя не очень гостеприимно. Томек слепил их мощным фонарем, Педро ткнул кого-то меж ребер бундесверовским штыком в ножнах, а мы с Детлевом немного потолкали их между собой брюшными мускулами. Ханна с Уллой сидели под окнами, будучи нашими глазами и ушами. Если не считать тяжелой головной боли после вчерашнего, нас все только веселило – но два других вагона они все-таки обчистили.
За окном проплывали обширные безводные равнины, часто со снежными вершинами на горизонте, и стада забавных альпака и лам.
Боливия
Озеро Титикака, крупнейший в мире водоем на такой высоте, лучилось ярчайшими оттенками синего и вневременным покоем. Столица, Ла Пас, нас приятно удивила. Трущоб почти не было, а такие окрестности вполне могли бы найтись и в Тибете. Местные прямо в центре города открыто торговали амулетами и ритуальными вещами для изгнания духов, и на многих прилавках виднелись те же самые дешевые безделушки, что и в Непале.
Аргентина
Удивительно роскошный поезд помчал нас на юг – на просторы Аргентины, где буддизм Кагью пребывал в невиданном беспорядке. Конечно, состояние центров отражает прежде всего карму людей, которые туда приходят, но здесь в общую запутанность значительный вклад внесли иностранцы. Те немногие друзья, у кого хватало отваги и зрелости видеть пространство как богатство возможностей – а это главная предпосылка для успешной практики Алмазного пути, – остались не у дел. Бутанский лама из французской организации Калу Ринпоче основал центр в Кордове, но из-за нескольких тяжелых аварий перестал приезжать. Более поздние визиты лам той же школы координировать стало некому; при этом все продолжали ждать, но в итоге местных оптимистов никто ни во что не посвящал. Затем сюда, как и в Каракас, приехал тибетский ринпоче из Неаполя. Он купил в этой округе очень красивую усадьбу, и несколько человек из вымирающего центра Кагью ушли практиковать к нему.
