Альберт Пайк - Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 2
Абсолютное Бытие, совершенно не материальное, абсолютно непостижимо для наших чувств; это первопричина без следствий, которая никогда не могла не существовать, но существовала всегда в необъятности вечности с тех самых времен, когда еще вообще ничего не было, кроме времени и пространства. Это совершенно непостижимо для наших чувств, а потому не попадает в сферу наших понятий. Ум человеческий истощил и изморил себя пустыми размышлениями о Его сущности, Его природе и Его свойствах, но оказалось, что и в конце пути он не стал мудрее, чем в его начале, ни на йоту. Не в состоянии постичь нематериальное, мы словно оказываемся в утлой лодке в бурном море, стоит нам лишь на миг покинуть область материи. Но тем не менее, мы знаем, что существуют Силы, Власти, Причины, которые не материальны по своей природе. Мы даем им какие-то имена, названия, однако каковы в действительности их свойства и какова их сущность, мы не знаем и не способны узнать.
Однако из этого, к счастью, не следует, что мы не можем верить и даже познавать то, что не способны объяснить сами себе и что выше нашего бытового понимания. Если бы мы веровали только в то, что наш ограниченный интеллект способен усвоить, понять, измерить, о чем он сможет создать четкое и ясное представление, вряд ли мы вообще верили бы во что-нибудь. Чувства не могут быть для нас единственными орудиями постижения возвышенных истин.
Самая большая наша трудность состоит в том, что язык наш не способен адекватно передавать идеи, потому что слова нашего языка суть отражения вещей, то есть являются образами того, что вещественно, материально. Произнеся слово «эманация», мы непроизвольно обращаемся мыслями к чему-то материальному, проистекающему от чего-то другого, что также материально; и если мы отвергаем идею материальности, в понятии «эманация» для нас не останется ничего, кроме признака невещественности. Само слово «вещь» заставляет наше сознание обратиться к вещам, знакомым нам, постижимым, воспринимаемым нашими чувствами. Стоит нам отвергнуть идею материальности, понятие «вещь» предстает перед нами как «отсутствие вещи», как полная невещественность, постигнуть которую посредством своих чувств мы не в состоянии. «Существование» и «бытие» – это термины, обладающие для нас тем же самым оттенком материальности; и стоит нам заговорить о «силе» или «власти», как тут же сознание представляет нашему мысленному взору нечто материальное, воздействующее на нечто другое, не менее материальное. Отвергните эту материальность – и понятия «сила» и «власть», лишенные физических признаков, кажутся нам такими же невещественными, как тени, пляшущие на стене, которые суть скорее отсутствие света, а не самодостаточные явления, которые существуют сами; точно так же дух для нас – это просто то, что не материя.
Бесконечное время и беспредельное пространство – это две первичные идеи. Для себя мы формулируем их так: присоединяем материальное тело к материальному телу, и так до бесконечности, пока хватает воображения. Но за последним из таким образом присоединенных нами одно к другому материальных тел все равно остается неизмеримо огромное, ничем не заполненное, пустое и безмерное пространство. Оно безгранично потому, что пусто. Затем мы присоединяем реальное событие к реальному событию, снова и снова повторяем этот процесс, выстраивая события в длиннейшую цепочку, но все равно за пределами этой цепочки – в ее начале и конце – продолжает оставаться беспредельное время, в котором не было и не будет никаких событий, и оно также беспредельно потому, что пусто.
Посему рассмотренные нами две идеи – бесконечного времени и беспредельного пространства – по всей видимости включают в себя идеи предельности и конечности материи и реальных событий. Мы не способны постичь идею бесконечности и беспредельности миров и событий в них; мы способны только постигнуть неопределенность их числа; ибо, стремясь постигнуть их бесконечность, мы постоянно, несмотря на все усилия, сталкиваемся с мыслью о том, что должно существовать некое пространство, в котором нет миров, и время, в котором нет событий.
Мы не в состоянии постигнуть, каким образом Земля, проносящаяся ежегодно по Космосу сотни и сотни миллионов миль много миллионов лет подряд, тем не менее, продолжает оставаться в центре мироздания; равно как и то, каким образом мы сами, человеческий род, прожив на Земле миллионы и миллионы лет много миллионов раз подряд, продолжаем оставаться в центре вечности; и все равно во все стороны от нас расходится неизмеримое и необъятное пустое пространство; и все равно впереди и позади у нас безмерное, ничем не ограниченное время; понять это – означает для нас признать, что и мир недвижим, и мы не жили вовсе.
Точно так же мы не в силах понять, как и почему сколь угодно длинная череда миров и вселенных, составленных вместе, ничуть не длиннее сколь угодно длинной цепочки мельчайших атомов; как и почему бескрайняя череда столетий ничуть не более продолжительна, чем бескрайняя череда секунд; обе эти цепочки не имеют начала и конца, а посему в каждой из них не больше и не меньше составляющих частей, чем в другой.
Равно как не в состоянии мы и составить в своем уме хотя бы какое-то представление о том, что нематериально. Да, мы пользуемся этим словом, однако оно означает для нас только и исключительно отсутствие, или отрицание, материальности; и если отринуть материальность, то останутся только бескрайние и ничем не ограниченные пространство и время.
Мы не способны осознать существование следствия без соответствующей причины. Нам остается только верить в то, что, если проследить сколь угодно длинную цепочку причинно-следственных связей, она не может не оказаться конечной; в итоге мы обязательно придем к чему-то, что не является следствием чего-то иного, но наоборот, является первопричиной; пускай так, но все равно само это понятие остается для нас непостижимым. Сознание наше отказывается принимать идею бытия-в-себе; существования без начала. Точно так же растущий на голове волос не способен постигнуть идею бессмертия разума, в соответствии с научными изысканиями, находящегося всего в одном дюйме от его корня.
Не нужно далеко ходить, чтобы обнаружить великие тайны; мы не имеем морального права сомневаться в существовании Великой Первопричины, не являющейся следствием чего-то иного, потому только, что оказались не в состоянии постигнуть ее, потому лишь, что слова нашего языка оказались не способны адекватно передать эту идею.
Давайте потрем иголку о кусочек железной руды, долгие столетия пролежавшей в земле темной инертной массой. Стали определенно что-то передается от железа (мы назвали бы это качеством, силой или мощью), а мы потом укрепляем нашу иглу на вертикальном штыре. Смотрите! Один из концов иголки, влекомый неведомой нам силой, повернулся в направлении севера, где столь же неведомая нам сила на протяжении неисчислимых дней и веков удерживает магнитный полюс и будет удерживать его там, сколько бы ни существовал наш мир, и это будет так, куда бы мы ни пошли со своей иголкой, какие бы океаны и континенты ни оказались между ее намагниченным концом и собственно полюсом. И эта сила, неизменно действующая на протяжении веков, указывающая мореходу верный курс посреди бурного океана, когда звезды уже много дней скрыты тучами, спасает корабли от крушения, семьи мореходов – от горя утраты кормильца, вообще всех людей, судьба которых, равно как и многие общественные процессы в их странах, зависят от жизни находящихся на борту. Не будь этой силы, Наполеон вряд ли нашел бы дорогу во французский порт, возвращаясь из Египетского похода, а Нельсон не дожил бы до победы при Трафальгаре. Люди назвали эту силу магнетизмом и на этом посчитали свой долг выполненным: мы, мол, объяснили это явление. Но в действительности они просто дали новое имя явлению, оставшемуся таким же непонятным, как раньше, чтобы скрыть сами от себя свое невежество. Что же это за волшебная сила? Это реально существующая, неоспоримо вещественная, активная сила, известная нам и зримая для нас. Но какова ее суть, как именно она действует, нам неведомо, равно как неведомы нам сущность и образ действия Творческой Мысли и Слова Господних.
И вот еще: что это такое, что мы называем гальванизмом или электричеством, что проистекает от взаимодействия капли кислоты с двумя металлами, а в конечном итоге – при помощи небольшого магнита – огибает земной шар за считанные секунды, перенося с континента на континент мысли, управляющие бытием как отдельных людей, так и целых народов? Сознание наше не сформировало еще такого определения материи, под которое подпадало бы электричество, и какое бы название мы ни присвоили этому феномену, мы оказываемся все равно не в состоянии понять его суть. Да, это действительно сила, как мысль и воля. И все, больше мы ничего не знаем.
