Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1

Во время путешествий Пунджаджи мы регулярно писали ему, и не проходило и недели, чтобы мы не получили ответа. В такие дни меня переполняло чувство преданности к нему, и этот избыток чувств сквозил во многих моих письмах. Пунджаджи нравились мои письма, и из его ответов следовало, что он читал их преданным даже в других частях страны. Он пересылал нам и копии писем других преданных. Если в письмах говорилось о воодушевляющем переживании, которое испытал человек, Пунджаджи хотелось поделиться своей радо-стью и радостью автора такого письма, поэтому он и отправлял ксерокопии преданным, проживающим в различных частях Индии.

В процессе переписки мы обнаружили, что Пунджаджи обладает телепатическим даром. В своих письмах мы поднимали ту или иную проблему. Часто так бывало, что его письма с соответствующим ответом, которого мы ждали, приходили по почте раньше, чем наши письма попадали к нему. Мы пришли к следующему выводу: в тот момент когда письмо было написано и отправлено по почте, он уже знал его содержание. Ему не нужно было ждать, пока письмо придет к адресату. Он отправлял нам ответ в течение нескольких часов после отправки нашего письма.

В 1974 году Винаяк посмотрел фильм о жизни Тукарама, святого, жившего в Средние века, и тут же его охватило непреодолимое и сильное желание отречься от мира и вести жизнь садху. Вот какое письмо он получил от Пападжи.

26 марта 1974 г.

Дели

После просмотра фильма «Tuka Zalase Kalasa» ты решил отречься от всего и скрыться от мира в Пандхарпуре. Твое письмо вынуждает меня перенестись во времена битвы на поле Курукшетры. Вспомни, что сказал Арджуна. «Я не буду сражаться. Как я могу убивать старших и почитаемых членов моей семьи – своего собственного ачарью (учителя), тестя и свояка? Вместо того чтобы убивать других, ради своего королевства, я лучше сложу с себя все обязательства и отправлюсь один в паломничество и буду замаливать грехи».

Кришна не позволил ему сбежать от своего долга. Я тоже не позволю. Ты тоже находишься посреди поля. Как я могу допустить, чтобы ты обратился в бегство и сбежал в Пандхарпур? Твой Пунджаджи поместит Пандхарпур в твое СЕРДЦЕ. Ни о чем не беспокойся. Я гарантирую твое освобождение. Положись на МЕНЯ. Я никогда не потеряю ТЕБЯ, а ты – МЕНЯ. Такие мысли в твоей голове дают мне уверенность, что почва благородна и дождь должен пролиться вовремя. Теперь просто пребывай в покое и жди, когда появятся всходы… Будь уверен, моя любовь всегда с тобой…

Винаяк долгое время пребывал в покое, ожидая всходов. Я говорю об этом, поскольку мы беседовали с ним в середине 1996 года по его прибытии на празднование гуру Пурнимы, которое проходило в Лакнау. Я показал ему свою рукопись, чтобы он мог прочесть и проверить достоверность изложенного материала, полученного им из первых рук, и добавить свои собственные истории, еще не включенные в рукопись. Просмотрев материал, он внес некоторые поправки и сделал несколько полезных предложений. Где-то спустя месяц он написал моему другу, которого он знал много лет, в Америку, следующее письмо.

Я так рад, что пишу тебе письмо. Это похоже на восстановление очень давних взаимоотношений. Безусловно, в предыдущих жизнях мы все были одной семьей с нашим любимым Пападжи, а после оказались разрозненны из-за наших невыполненных желаний, достижений, ожиданий и т. д. Именно они предписали всем нам различные назначения в будущем. Нам повезло, что Пападжи вовремя призвал нас к себе. Он заверил каждого, что теперь мы в надежных руках.

И неважно, что из этого процесса выпало несколько лет. Прошло много миллионов лет, но благодаря милости нашего любимого Садгуру мы теперь приблизились к концу этого бесконечного цикла. Десятилетия, проведенные порознь, сольются в вечности объединения и единства.

Недавно я был в Лакнау. Меня охватило сильное чувство раскаяния, потому что я практически не продвинулся вперед, несмотря на тридцатилетний период пребывания у его стоп. Это чувство было особенно явственно во время моей поездки в местном поезде, когда я направлялся из центра Мадраса в Тамбарам к пациенту. В моей голове пронеслись мысли, что ни одно мое переживание не идет в сравнение с теми, что были у многих других преданных. Многие из них видели свет при закрытых глазах, другие слышали в мертвой тишине звук божественной флейты, шедший изнутри. Некоторые благословенные души ощущали, как облака блаженства снисходили на них, а также переживали и другие многочисленные видения. Другим посчастливилось ощутить единение с различными формами жизни, это превосходное переживание на пути самопознания. Но у меня не было ничего подобного.

За исключением того, что я жил с учителем и мог приблизиться к его стопам, делил с ним пищу и кров, ел из его рук и слушал его неиссякаемые шутки, я был лишен всех других переживаний за тридцатилетний период сатсангов.

Когда же эти мысли стали уж очень отчетливыми во время той поездки, я внезапно ощутил, как покой покидает меня. Тогда я почувствовал, что все это время – все тридцать лет и даже больше – я пребывал в покое. Какая-то внутренняя уверенность говорила мне: «Есть только этот покой. Остальные переживания не имеют значения».

Я начал плакать, и пассажиры, ехавшие со мной рядом, подумали, что я сумасшедший.

Я все еще пребываю в этом счастливом состоянии и никогда не променяю его даже на место Брахмы. Ты как-то правильно заметил, что особое благословение нашего дорогого Пападжи нашей семье в том, что мы ни на мгновение не были отдельны от него. Мы пребываем с ним не только эти тридцать лет. Наша с ним связь безначальна.

Пару дней назад у меня было необычное переживание. Когда я почувствовал, что ощущаемый мною покой и умиротворение первостепенны, по сравнению с остальными переживаниями, я вдруг почувствовал сильный аромат, который не развеивался на протяжении целого дня. Он держался двадцать четыре часа, а потом рассеялся сам по себе. Но в течение всего дня он был очень сильным и стойким, а его оттенок редким. Я менял все предметы и вещи, окружающие меня, чтобы посмотреть, не исчезнет ли аромат, но он оставался неизменным. В конце концов мне пришлось молиться учителю, чтобы он избавил меня от этого аромата, пока он не довел меня до безумия. Теперь-то я не завидую тем преданным, которые сталкиваются с этими или другими переживаниями. Вот как Пападжи учит нас своими лилами.

Я играл значимую роль в борьбе за освобождение в 1942 году. Я прочел работы таких святых, как Рама Тиртха, Чайтанья Махапрабху, свами Вивекананда и Рамакришна Парамахамса, но в те годы своей садханой я считал борьбу за свободу и служение бедным и обездоленным. После восстановления независимости, когда я осознал, что никаких существенных изменений в материальном положении бедняков не произошло, я стал марксистом. Позже я присоединился к партии конгресса и стал членом «Государственного законодательного собрания». В конце концов я разочаровался в политическом строе и занялся бизнесом. Но мои партнеры по бизнесу провели меня, и я потерял много денег.

В 1965 году я нанялся проводить работы в лесу, и меня направили в Лонду, где жил и работал Шри Пунджа. В то время он еще занимался разработкой приисков. Мы встретились в Рам Мандире, небольшом ашраме, выстроенном специально для него. Величие учителя Пунджаджи, его благожелательная и ободряющая улыбка, его любовь к преданным оказали воздействие на мое эго, и оно растаяло. Впервые в жизни я «сдался» и полностью доверился учителю. Я принял его как своего гуру и распростерся перед ним. Шри Пунджаджи поднял меня, посмотрел на меня необыкновенным взглядом, затем обнял с такой любовью, как будто он с нетерпением ждал моего приезда.

В самом начале своего повествования Винаяк рассказал, что его отец – Шри Рамачандра Прабху – был как раз тем членом их семьи, который первым познакомился с Пападжи. Далее приведен отрывок из статьи, опубликованной в 1960-х годах в газете «Горная тропа», издаваемой Шри Раманашрамом.

В 1970-х и 1980-х годах Шри Рамачандра Прабху и Пападжи вели интенсивную переписку по множеству вопросов.

15 декабря 1987 г.

Лакнау

Дорогой Прабху Джи, я с удовольствием прочитал твое письмо от 11 декабря, где ты написал: «Да расцветем мы в нашей привязанности к учителю…» Это секрет всех секретов, известный лишь немногим, хотя он стар, как сам мир. Давным-давно, много лет назад, жила Гириджа (Парвати) – дочь Дакши, царя в Гималаях. Ее преданность учителю была настолько сильна, что никто не смог поколебать ее. Ни ее отец, ни риши, ни даже боги. Ее принял великий учитель (Шива). Однажды у нее был следующий разговор со своим учителем:

Парвати: О Господин, как войти в нирвикальпа самадхи?Шива: Посмотри на МЕНЯ. Кого ты видишь?Парвати: Передо мной Господь Шива.Шива: Выйди за пределы этого видения!Что ты видишь?Парвати: Я вижу СВЕТ.Шива: Выйди за пределы этого Света!Что ты видишь?

Парвати МОЛЧИТИ погружается в Я.

Недавно я вернулся из поездки, которая была достаточно удачной. Я встречался с хорошими людьми: молодым инженером из Хошангабада по имени Шарад, дамой из Бароды, Сухас Бен, которая виделась в Бомбее с Шашикалой, и самой Шашикалой (свояченицей Р.М. Прабху).