Агхора. По левую руку Бога - Роберт Е. Свобода
Возникла одна небольшая проблема: всю свою жизнь моя мать разговаривала на гуджарати, а тут вдруг начала говорить на хинди и урду, хотя никогда не знала их в достаточной степени. Если ваш ум отличается тонкостью, вы можете понять, что моя мать уже не находилась в своем теле. Она умерла в час, назначенный Махакалой, а вместо нее в тело был насильно помещен кто-то другой. Этот кто-то другой, оказавшийся мужчиной, был духом очень высокого ранга, и он отождествился с ней настолько глубоко, что тело продолжало жить.
Когда мы подъехали к дому, мой отец вышел к двери и поприветствовал мать на гуджарати. Она ответила ему на хинди. Тогда он спросил ее на гуджарати: «Виму, — так он ее ласково называл, — Виму, когда ты начала говорить на хинди?» Она сказала (опять же на хинди): «Я в совершенстве знаю хинди. Почему бы мне не говорить на нем?» Я отвел ее — или, вернее, его — в сторону и сказал: «Послушай, если ты не хочешь поднять шум, разговаривай на гуджарати».
В течение четырех или пяти месяцев она была в прекрасном состоянии. В честь свадьбы моего сына был устроен великолепный прием; все были счастливы. Только моя старшая сестра, которая всегда была возмутителем спокойствия, едва не погубила все, настаивая на том, чтобы в грудь матери был имплантирован прибор для поддержания сердечного ритма. «Чтобы не было ухудшения», — объяснила она. Если мать чувствует себя прекрасно, зачем мучить ее операцией? Но они все-таки прооперировали ее, и она умерла прямо на операционном столе. Хирург умолял ее: «Пожалуйста, не умирайте, это будет позором для меня». Он начал проводить ей массаж сердца. К счастью, я тоже был там. Я вбежал в операционную и сильно ударил по сердцу кулаком, после чего оно вновь начало биться. Это была, конечно, не медицинская процедура, — я просто напомнил своему другу, чтобы он выполнял свою работу как следует.
В течение этого периода многие из моих друзей встречались с моей матерью и поражались тому, какие беседы она вела с ними. Она обсуждала вопросы образования металлов глубоко в недрах земли и климатические условия на других планетах, — вещи, которых она никак не могла знать. Конечно, не забывайте, что это не она говорила.
Наконец, дух, пребывавший в ней, явился ко мне и сказал: «Послушай, с меня хватит. Я выполнил свою работу. Чего ты хочешь? Ты думаешь, что можешь заставить меня остаться здесь навсегда?» Честно говоря, я мог бы это сделать, но это разрушило бы нашу дружбу. Я согласился с ним и выбрал для смерти своей матери хороший день — день, когда Капила Муни передал джнану моей матери. Когда благоприятный момент приблизился, дух оставил тело моей матери, а она вернулась в него обратно. Все эти месяцы она находилась в безопасном месте, пересматривая свою жизнь и устраняя заблуждения. Поэтому, делая свои последние несколько вдохов, она вспомнила имя своего гуру, Харанатх Тхакура, и несколько раз повторила: «Хара, Хара, Хара». Как я уже говорил раньше, Хара — это одно из имен Махакалы. Сколько человек умерло с именем Разрушителя на устах? Очень мало. Так что, я думаю, ей повезло.
Интересно, что когда на следующий день мы привезли ее тело для кремации, оно выглядело румяным, абсолютно здоровым, и трупное окоченение еще не началось. Мой сын, врач, был озадачен всем этим и спросил: «Папа, она действительно умерла?» Я ответил: «Да, на этот раз она действительно умерла». И мы сожгли ее тело.
Задолго до этого я предупредил мать, что во время смерти она будет очень страдать, так уж написано ей на роду. Но как сын я видел свой долг в том, чтобы всеми доступными средствами обеспечить ей более высокое рождение, и, думаю, с Божьей помощью мне это удастся. Она так хорошо учила меня, я должен отплатить ей соответственно.
Очень мало кого из агхори действительно можно назвать ужасным. Большинство отличаются особой мягкостью, ибо они знают о страдании все. Возьмите для примера Кинарама Агхори, который жил на Аси Гхате в Бенаресе. Орден, к которому он принадлежал, можно обнаружить в этом месте до сих пор. Люди говорили о нем так: «То, чего не может сделать Рама, может сделать Кинарам», — так что он должен был кое-что из себя представлять.
Когда-то при дворе царя Бенареса жила одна танцовщица. Однажды она вытянула свою ногу выше обычного, и все смогли заметить небольшой белый участок кожи на ее бедре. В то время болезнью, вызывавшей наибольший страх, была проказа, поэтому ее сразу же прогнали из дворца. От горя девушка решила утопиться в водах Ганга, но по дороге встретила Кинарама и рассказала ему свою печальную историю. Он сказал ей: «Приходи каждую ночь к моему колодцу, купайся в нем, после чего надевай новую одежду, а старую выбрасывай. Делай так семь ночей подряд». Танцовщица сделала все, как он велел, и через семь дней ее болезнь полностью прошла. Она чувствовала себя даже лучше, чем раньше, и к тому же стала еще красивее и талантливее.
Кинарам пригласил всех желающих в Бенарес посмотреть танцевальную программу. Он сам очень любил музыку и играл на ситаре. Все присутствовавшие были в восторге от того, как девушка танцевала, и хотели узнать, кто она такая. Особый интерес проявил царь. Кинарам сказал ему: «Разве вы не знаете ее? Вы должны ее знать. Присмотритесь внимательно, это та танцовщица, которую вы выгнали из дворца». Спустя некоторое время Кинарам еще и поженил их. Такой он был — уникальный.
Пусть вас не вводит в заблуждение та легкость, с которой Кинарам излечил девушку. Он в точности знал, какое бремя ее кармы он должен будет вынести, и был готов к этому. Вы можете создать себе уйму неприятностей, если после выполнения практик самоотречения и развития духовных способностей станете использовать их, не задумываясь о последствиях.
Если вы хотите выполнять садханы агхоры, вы должны быть подобны змее, ползущей по лезвию бритвы. Любое другое животное порезалось бы, но змея движется очень медленно и никогда не отклоняется от своего пути.
