Уильям Джадж - Океан теософии (сборник)
Перед обедом я пошёл к Собору св. Павла, на вершине которого находится огромный колокол. Оттуда можно увидеть грандиозный вид, но мне это не удалось, потому что, хотя день был замечательный, густой туман закрывал всё вокруг.
Не знаю смогла бы ли ты подняться, потому что подъём к колоколу трудный. Лестница наверх находится внутри, между двумя сторонами купола. Она представляет собой цилиндр с тяжелыми железными перилами с каждой стороны и перпендикулярной деревянной лестницей. Поднимаешься по лестнице, держась за тяжелые перила. Только один может подниматься наверх, где есть небольшая площадка, достаточно открытая, но безопасная. Итак, я посмотрел почти всё, что представлялось возможным. Сегодня я собираюсь с Томасом (вероятно, Томас Грин. – Ред.), приятелем, к зданиям Парламента.
Моя депрессия не повлияет на тебя, поскольку, скорее всего, она вскоре пройдет.
Я должен заканчивать. Во-первых – свидание, во-вторых – почта закрывается, в третьих – в этой комнате находиться мужчина, чье беспрерывное сопение сводит меня с ума. Ещё раз до свидания.
Твой брат У.
Эта трава растёт во дворе Собора св. Павла.
Вчера вечером я обедал у мисс Арундэйл <…>. Сохрани этот адрес. Это совершенно очаровательная женщина и к тому же серьёзная. Она живёт там со своей старой матерью, теософские стремления которой, несмотря на пожилой возраст, отличаются свежестью и интенсивностью, присущими молодости. Сегодня я был у С. Он очень мне обрадовался и показал свои богатства. Я сделаю для тебя копию портрета М., вид в профиль, и пошлю следующей почтой. У него есть три головных портрета К.Х. – очень красивого человека. Один – почти закончен, а остальные – только очертания, окружённые голубым. Он говорит, что все они подлинные. У него есть также портреты двух или трех чела из Мадраса. Ещё одно фото принадлежит человеку, лежащему на боку, с длинными волосами и – такими глазами! Его лицо произвело на меня странное впечатление, которое не проходит с того времени. Он изображён склонившимся к своей левой руке, два пальца которой находятся под большими, черными усами; над ними большой, прямой нос, огромные глаза, выражение которых похоже на выражение глаз твоего Учителя. Лицо моложавое и странно древнее. Ты знаешь, кто это?
На обед у С. были овощи. Я пробыл там до 11:30 вечера и вернулся домой в отель подземной дорогой. У них я настойчиво думал о тебе с 3 до 7 вечера по твоему времени. После обеда Зено (элементал. – Перев.) проявлял себя в полную силу, носясь из комнаты в комнату. Я подумал «к чему бы это», когда прибыла почта из Индии, в которой было письмо от Олькотта из Адьяра. Олькотт и Е.П.Б., если она приедет, остановятся у С. Ты была права, заметив её слабость и полное бессилие. С. говорит, что она очень больна и сильно устала. У них есть её последнее фото, на котором это переутомление очевидно.
Читал им некоторые из писем Дамодара, к которым они проявили большой интерес. Несмотря на их большие возможности, не думаю, что они также духовно продвинуты как ты, и, конечно, у них нет твоих способностей.
Так как из Индии ничего не было, я хотел отплыть следующим пароходом в Мадрас, но тут услышал, что Олькотт и Е.П.Б. очень скоро приезжают. Теперь думаю, что подожду их прибытия, поскольку Мохини, приезжающий с целью инструктирования лондонцев, сможет связаться с <…>.
Итак, прошла ещё неделя, и я ещё дальше ушёл от того, кем был когда-то. Магнитная атмосфера Лондона ужасна. Есть такое место на улице Стрэнд, по которой я хожу, я нашел его нынешним утром, где волна отчаяния охватила меня и не отпускала почти весь день. И нет другого пути добраться сюда. У меня плохие сны. Прошлой ночью я видел море, грозно накатывающееся на берег. Это было неприятно, хотя я был в безопасности. Потом я оказался среди почти пересохших речек, в которых задыхались рыбы; одно спасение – у меня было много птиц. После этого я снова уснул и встретил мою сестру А., у которой спросил, что все эти сны значили. Она сказала: «В них нет ничего плохого, они могут значить, что своими действиями ты сам испортишь свои дела и свои намерения». Любопытно, не так ли?
В воскресенье в Лондоне скучно. Уважение к этому дню такое, что, по закону, все общественные здания закрыты на часы церковной службы и все подземные поезда останавливаются. Потом, когда церковные службы закончены, все двери кабачков опять широко открываются, и всё продолжается в полную силу. Какое лицемерие! Я полагаю, что они боятся, что, если общественные места будут открыты, то рабочий класс может побеспокоить их поклонение самому высокому Богу. А когда поклонение завершено и весь шёлк и тонкое сукно разошлись по домам, бедные люди могут веселиться и пить, как им нравится, после чего пойти в монастырь на вечернюю службу.
Я пошёл туда вчера в 7 вечера и вскоре оказался бок о бок со старыми завсегдатаями кабачков, чье пропитанное спиртом дыхание так смешалось с музыкой и голосом священника, что я начал воображать, что нахожусь в тюремной камере с гуляками, а мимо её окон, распевая, проходят священники и мальчики.
Таково смягчающее влияние английской цивилизации и городских порядков. Вот вам этот пьяница, слушающий в священной обители пошлости преподобного Кэнона Мориса Спэнса, который распространяется о том, что богатые должны помогать бедным и, в то же время он, священник Кэнон, без сомнения, каждый вечер идёт домой к своим отбивным и элю.
Разве Кэнон пьёт эль? Конечно. Здесь каждый пьет эль или пиво и всегда ест отбивные. У англичан есть две фразы на этот счёт: «Хорошо бы что-нибудь уничтожить», или «Дайте нам кусок мяса и что-нибудь горькое». Что касается этой любви к пиву, не могу понять, почему англичане и немцы уже давно не объединились на пивной основе; наверное, по причине трудности говорить по-немецки и одновременно пить пиво.
Я зашёл повидать М <…> (Ч.К.Мэсси, спиритуалист, один из тех, кто был в числе первых членов Теософского общества, первый президент Британского теософского общества, основанного в 1876 г. – Ред.) в 11:30 <…> Сейчас Мэсси богат, его отец умер, оставив ему средства. Он бросил юридическую практику и занимается философией. Он знает Е.П.Б., знаком с эзотерикой так же долго, как и я, и колеблется насчёт поездки в Индию. Сегодня я спросил его почему. Он говорит, что у него много сомнений в этом вопросе. Он знает, что путешествие не такое уж тяжелое, но боится, что приехав туда, совсем ничего не узнает от местных, очень не любящих англичан и американцев. Его поездка в Америку в 1875 году была предпринята после того, как он прочитал книгу Олькотта «Люди из другого мира», а также для того, чтобы повидать Эдди (Семейство Эдди; на ферме братьев Эдди Е.П.Б. познакомилась с Олькоттом. – Перев.). Тогда он и встретил Е.П.Б.
Новостей от Олькотта и индусов всё ещё нет. Я прогулялся от отеля до дома Мэсси, что заняло у меня 40 минут. Я шёл вдоль набережной Темзы, мимо Аббатства и здания Парламента, вниз по улице Виктория. Путь был приятным, а прогулка восхитительной. Весь путь я думал о тебе и хотел, чтобы ты была со мной.
Это письмо уйдет завтра, в четверг, но опущу его сейчас, потому что собираюсь пойти поужинать с Томасом.
Заметки, над которыми я работаю, о последних из моих приобретений в южно-американском бизнесе. Потом увидишь результат большой усталости духа и большого вложения денег.
Вчера я пошёл в Британский Музей и нашёл, что его здание, как почти все другие в Лондоне, при приближении прячется из виду.
Это превосходное строение, стоящее лицом к Рассэл стрит. Ты можешь идти в двух кварталах от него и не знать, что оно там, подобно тому, как это не однажды, произошло со мной. Уверяю тебя, что если бы я знал, что музей здесь, я посетил бы его несколько раз. Поскольку у него нет купола, как у Собора св. Павла, он не заметен издалека. Напротив музея расположена Музейная улица, несомненно очень узкая, поэтому, когда ты приближаешься по ней к музею, то видишь только маленькую часть вестибюля. Музейная улица ведёт к Драри Лэйн, самой извилистой, узкой и старой из всех улиц, которые я знаю.
Снаружи на ступенях расположены два новозеландских каменных бога, подаренных королевой Викторией. Внутри нужно оставить трость и зонтик и, при желании, купить общий (экземпляр которого я посылаю тебе с этой почтой) или несколько специальных каталогов.
Ты проходишь с левой стороны вверх по лестнице, вдоль которой расположено много восточно-индийских барельефов из Буддийского храма Амравати. Мне было очень интересно, и я потратил на осмотр фигур и их поз много времени, которое, я знал, смогу сэкономить на посещении Греческой галереи. Коллекция индийских предметов небольшая, но ассирийская и египетская очень большие и великолепные. Есть коридоры, заполненные такими предметами, как статуи, надгробия и т. п., безусловно, производящими впечатление торжественности. Эти громадные каменные саркофаги и колоссальные статуи наполняют тебя благоговением и преклонением перед теми людьми, которые их сделали. Я чувствовал себя там более комфортно, чем в какой-либо другой части музея. Видел сделанные из огромного красноватого камня плечо и руку длиной 16 футов (1 фут = 30,4 см. – Ред.). Только подумай, какого размера целое, если у него такая рука! Когда смотришь на колоссальную, чёрного гранита статую стража одних из ворот низшего мира, воображение возвращается к великолепному прошлому Египта. В те времена эта статуя безмолвно и неподвижно восседала в преддверии храма, а процессии жрецов проходили мимо, и, возможно, их заклинания вызывали появление элементальных форм, с которых статуя была всего лишь копией. О, как сильно мне хотелось, чтобы ты была там со мной, чтоб ты могла рассказать о порхающих вокруг смутных тенях, невинных и печальных, вопрошающих: куда ушло прошлое, почему больше не существуют обряды былых дней, и с ещё большим удивлением глядящих на нас, современных дикарей.
