Происхождение и эволюция человеческой цивилизации: Размышления Учителя об истории человечества, книга I - Рамта
В полусне он увидел, как верхушка его головы отворилась, и оттуда, из плодородной почвы, начал подниматься стебель, и он рос. Юноша закричал от боли, чувствуя, как шипы раздирают его плоть. И вот, из макушки его головы уже выходил огромный ствол, который продолжал расти в высоту, в пустое пространство, а верхушку его венчал бутон — набухший, зеленый, прекрасный, полный жизни, и он, как бы сбрасывая с себя лишние одежды, раскрывался. И вот цветок раскрылся, и появился каждый его лепесток. Он был глубокого темно-красного цвета, и аромат его наполнил комнату. И юноша был корнем этого сказочного цветка. И он цвел. Подул легкий ветер, и в воздухе распространился ядовитый аромат этого цветка, и стены, казалось, навеки им пропитались. И ступни его болели, отягощенные крестами. И его качало из стороны в сторону. Цветок был тяжелым, и от его аромата юноше становилось дурно, но он не мог двигаться. И он впал в забытье.
Пробудился он — пробудился — от толчка в плечо. И сразу раздался звон кимвал и колокольчиков и стук камней, вплетенных в его волосы длиной до середины спины, качавшихся из стороны в сторону, ударяя при этом по щекам и по плечам. И его ступни горели, как тлеющие угли. Он поспешил выйти через дверь, и дверь с шумом захлопнулась, и звук долго отдавался эхом. И вот раздался голос: «Ты можешь пройти, если ты знаешь путь, но ты должен знать путь. Ты можешь пройти, если ты знаешь путь, но ты должен знать путь».
И он дышал и дышал, и неожиданно понял, что он знает путь. И вся пещера озарилась светом, и он увидел сияющую дверь на другом ее конце. И там был мост, узкий и длинный, и он вступил на него. И его ступни горели, и колокольчики звенели, и кимвалы звенели, все пространство пещеры оживилось от его движения. И вдруг на середине пути его ступни прожгли дыру в маленьком мосту, и он, успев ухватиться за веревку, рухнул вместе с ней в глубокую пропасть и повис там на конце веревки. И он услышал голоса. Мужчины и женщины смеялись где-то наверху над историей, которую рассказывал кто-то из них, — он не мог разобрать, о чем она была, — и казалось, что их смех отдавался эхом в пропасти под ним. И один из участников компании язвительно шутил о ком-то, и юноша понял, что это о нем. И тогда в глубине у него что-то вспыхнуло, что-то грозное и потрясающее. И он начал взбираться наверх по веревке, и колокольчики бряцали, и кимвалы звенели, и камни царапали ему плечи, и голова его болела. Он лез вверх, карабкаясь по скале, а ползучие твари соскальзывали у него по спине, заползали в уши и глаза. Он поднимался по веревке.
И насмешливые голоса становились все различимее, и звук женского смеха стал громче. И гнев его нарастал. И он мог слышать стук своего сердца в ушах и в глазах, и оно колотилось у него груди. И кто-то из них позвал его по имени, и вся компания рассмеялась. И он взобрался на вершину скалы и встал на ноги. Он неистовствовал, глаза его были широко открыты в поисках тех, кто смеялся над ним, но там никого не было. Он позвал их, бросил им вызов. Единственное, что он услышал в ответ, было эхо — звуки колокольчиков и кимвал, а из пораненного уха на синее плечо стекала алая река. И он сел и начал рыдать. И когда он зарыдал, дверь позади него резко распахнулась, и он упал спиной в какую-то комнату.
И вкатившись туда по полу, он оказался у ног нежного, красивого создания, и это была женщина. Он взглянул вверх, и в комнате был молодой человек. Он осмотрелся. Из тени вышел еще один юноша, и взгляд женщины был долгим, чарующим и ласковым. И она также была покрыта синим цветом, и к ее золотым волосам были привязаны камни, большие и маленькие, куски мрамора. Что-то алое капало с ее носа. На ее лодыжках были колокольчики, а на пальцах кимвалы, что было и у мужчины, который вышел из тени. Не был сказано ни слова; все и так было ясно. Они все пере жили одно и то же.
Пока они стояли и осматривались, неожиданно по явилась струя воды, и вода наполнила канал, проходивший неподалеку. И каким-то образом они поняли — слова его учителя звучали в его голове, — что им предстояло завершить это путешествие, пройдя омовение и очищение. И вдруг прекрасную синюю женщину увел от него другой юноша, и они повернулись и исчезли в тени, и он знал, что они направляются к воде. Он ощутил боль и беспокойство. Он хотел обладать ею, владеть ею, прямо в это самое мгновение. Он хотел познать. И снова на него нахлынул гнев. И юноша украдкой — под звон кимвал, с то и дело бившими его тело камнями и сочащейся из ран кровью — направился к потоку. Поток струился по пещере, и вода в нем была ледяной.
Он услышал голос, голос юноши, и они уже были в воде, и он пошел за ними. Он, знаете ли, хотел играть. Он хотел быть лучшим. Он хотел выиграть приз, и он не испытывал подобного с тех пор, как был ребенком. Они все время опережали его. И он потерял свою способность мыслить. Его желание состязаться целиком захватило его, и он упал в водопад, полетев в пропасть. И там, пока вода заливала ему ноздри и просачивалась в горло, он в первый раз увидел лицо своего отца — он не думал о своем отце так долго, что и сам уже не помнил, — и свою милую мать, скромную, добрую и решительную. И вода вливалась ему в уши, и голова его скрылась под водой. И там была мертвая тишина, ничего не было слышно, кроме рокота воды высоко вверху. И он услышал голос своего старого учителя: «Мы встретимся снова. Мы встретимся снова». И больше юноша ничего не осознавал — ничего не осознавал.
Поток вынес его
