Владимир Шигин - Призрак на вахте
6. Почему недостает одного спасательного круга, ответил: «Боцман оставил или выбросил в бухте Ванино».
7. Зачем спускали шлюпку? Ответил: «При стоянке в Холмске для сообщения с берегом».
8. Почему не вышли на мостик, когда корабль в 5 часов 30 минут застопорил ход? Ответил: «Крепко спал».
В продолжение всей многочасовой беседы гражданин Иващенко все противоречия в журналах и действиях объяснял, как и все члены экипажа, упущениями по службе, забывчивостью и т. п. Было приказано выяснить в б. Ванино, действительно ли оставлен т/х «Горнозаводск» спасательный круг. Круга в бухте Ванино не оказалось. Когда об этом сказали боцману, то он на следующий день нашел ломаный круг на корабле. Через органы ВОСО (военных сообщений. – В.Ш.) порта Холмск выяснили, что т/х «Горнозаводск» стоял не на рейде, а у стенки, ошвартовавшись правым бортом, и ему не было надобности спускать для сообщения с берегом шлюпку правого борта. По докладу прокурора, впоследствии корабельный состав выдвинул новую версию: «шлюпку спускали для проверки шлюпбалки». 27 декабря командир базы контр-адмирал Проценко информировал меня, что в своих вторичных показаниях капитан теплохода Иващенко не исключает возможности столкновения, о котором ему старший помощник не доложил, дает этому старшему помощнику самую нелестную аттестацию, а стоявший на вахте с 4 до 8 часов рулевой показал, что на корабле машины останавливали, но на такое время, что корабль не потерял способности слушаться руля.
Доложенные вам факты позволяют сделать вывод о возможности столкновения т/х «Горнозаводск» с ПЛ С-117».
Над экипажем «Горнозаводска» нависла угроза обвинения не только в утоплении своей подводной лодки, но и в сокрытии совершенного преступления. Можно представить состояние капитана и старпома этого маленького суденышка. Из комсостава теплохода они вполне могли теперь превратиться в его пассажиров.
Однако после поверхностного разбирательства представителя Москвы делом «Горнозаводска» вплотную занялся командующий 5-м ВМФ вице-адмирал Ю.А. Пантелеев. По его приказу судно было немедленно поставлено в док порта Находка. Пантелеев не совсем доверял поверхностному водолазному осмотру днища судна и решил сам проверить все досконально. По его указанию на судно отправили лучших технических экспертов флота. Через несколько дней на стол командующему легло заключение технической экспертизы. Вот выдержки из него:
«Обследование было произведено путем осмотра подводной части корпуса т/х «Горнозаводск» в плавдоке № 1064 завода № 4 ММФ (Министерства морского флота. – В.Ш.) в городе Находка 19 января 1953 года, рассмотрения и анализа материалов акта докового осмотра подводной части корпуса т/х «Горнозаводск» в доке завода № 3 ММФ в городе Николаевске-на-Амуре 16 августа 1951 года, акта водолазного осмотра подводной части корпуса т/х «Горнозаводск» водолазными специалистами АСС 7-го ВМФ 25 декабря 1952 года и судовых проектных чертежей.
В итоге произведенного обследования определены повреждения подводной части корпуса т/х «Горнозаводск», их характер и размеры, вероятные причины и давность возникновения, а также проверена достоверность повреждений, установленных актом водолазного осмотра от 25 декабря 1952 года.
Актом водолазного осмотра подводной части корпуса т/х «Горнозаводск» от 25 декабря 1952 года устанавливаются следующие повреждения:
1. Отсутствие окраски отдельных участков, наличие вмятин и потертости до металлического блеска бортового киля правого и левого бортов.
2. Наличие потертости листов обшивки килевого пояса в районе 23–70 шпангоутов до металлического блеска.
3. Наличие зачищенных до металлического блеска заклепочных головок под левым бортовым килем в районе 70–73 шпангоутов.
Исходя из характера этих повреждений, актом водолазного осмотра фиксируется предположение, что они возникли в результате трения металла о металл, то есть соприкосновения корпуса т/х «Горнозаводск» с другим металлическим предметом. Указанный акт водолазного осмотра составлен на основании докладных семи водолазных специалистов, производивших обследование подводной части корпуса т/х «Горнозаводск».
Докладные водолазных специалистов отмечают, что в период обследования подводной части корпуса т/х «Горнозаводск» носовая часть днища между бортовыми килями была забита плавающим льдом, что делало невозможным полное обследование подводной части корпуса, а плохие условия видимости затрудняли производство качественного осмотра доступных частей т/х «Горнозаводск».
К январю 1953 года повреждения, зафиксированные актом водолазного осмотра от 25 декабря 1952 года, подтверждены только в части наличия вмятин и разрывов бортовых килей. Отсутствие окраски имеет место по всей поверхности подводной части корпуса, поэтому фиксирование отсутствия ее только в отдельных участков неправильно. Наличие отдельных участков корпуса, очищенных до блеска металла, при доковом осмотре не подтверждено, весь корпус имеет значительное оборжавление.
Металлический блеск, обнаруженный водолазами, мог иметь место в результате плавания судна во льду.
Исходя из рассмотрения акта и докладных, следует заключить, что водолазный осмотр корпуса т/х «Горнозаводск» был произведен поверхностно, а вывод о том, что металлический блеск появился в результате трения корпуса с другим металлическим предметом, не обоснован.
Выводы. В результате докового осмотра подводной части корпуса т/х «Горнозаводск» 19 января 1953 года, рассмотрения и анализа акта докового осмотра от 16 августа 1951 года и акта водолазного осмотра от 25 декабря 1952 года комиссия технических экспертов не обнаружила повреждений подводной части корпуса т/х «Горнозаводск», которые имели бы причиной своего образования столкновение с корпусом ПЛ С–117.
Наряду с этим комиссия считает необходимым отметить, что могло иметь место такое соприкосновение т/х «Горнозаводск» с ПЛ С–117, находившейся в подводном положении, которое не привело к образованию видимых повреждений подводной части корпуса т/х «Горнозаводск». При таком случае соприкосновения прочный корпус ПЛ С-117 также не мог получить повреждений, которые нарушили бы его водонепроницаемость и явились причиной потопления подводной лодки».
Как опытный моряк, вице-адмирал Пантелеев прекрасно понимал, что если бы «Горнозаводск» столкнулся с С–117, причем так, что это столкновение привело к гибели подводной лодки, то повреждения самого транспорта должны быть тоже достаточно впечатляющи. Ведь водоизмещение маленького «Горнозаводска» даже меньше, чем у «щуки», – всего каких-то 400 тонн. В своей докладной записке на имя военно-морского министра Пантелеев написал: «…считаю, что предъявлять транспорту «Горнозаводск» какие-либо обвинения в его столкновении с ПЛ С-117 нет никаких оснований и доказательств».
Глава седьмая Москва – Совгавань – Москва
Вспоминает бывший начальник штаба 90-й бригады вице-адмирал в отставке Ю.С. Бодаревский: «Когда случилось несчастье с С–117, в Москву потребовали на расправу все наше начальство. Поехали Холостяков, Радионов и Прокофьев. Никто тогда не знал, вернутся ли они обратно… Тем более что тут же все вспомнили, что еще в тридцать восьмом Холостякова уже однажды арестовывали как «врага народа».
Я остался командовать бригадой. К нам из Москвы тоже приехала следственная комиссия. Почти каждую ночь ко мне домой подъезжал «воронок», и меня под вооруженным конвоем солдат везли на очередной допрос. Почему это делалось именно ночью и почему надо было посылать за мной солдат с винтовками, мне и сегодня не понятно.
Допрашивал меня следователь из Москвы, полковник. В нашем подводниковом деле он разбирался неважно, зато настроен был очень агрессивно и видел во мне уже преступника. Ему все приходилось объяснять. Он слушает, слушает, а потом вдруг начинает кричать: «Вы мне своими морскими штучками голову не морочьте! Выкладывайте, пока не поздно, начистоту, как все было!» Объясняю снова… И так каждую ночь. Разумеется, это морально было очень тяжело. Из Москвы от уехавших тоже никаких вестей. Успокаивал себя тем, что если посадят, то сидеть буду недалеко от семьи. У нас тогда вокруг Совгавани было сразу несколько лагерей. Думал, попрошу, чтоб хоть эту просьбу уважили. А тут ночью звонок из Москвы. Начштаба флота говорит: «Возвращаемся назад». Сразу куда-то запропал мой следователь, и можно стало хоть нормально служить. Когда Прокофьев вернулся, то рассказывал мне, что Сталин будто бы сказал: «Никого судить мы не будем. Виновных накажут властью морского министра. Главное же, чтобы были сделаны выводы и подводные лодки больше в мирное время не погибали». После этого Холостякову и Радионову объявили какие-то взыскания, а Прокофьева сняли с комбрига и назначили начальником штаба в нашей же бригаде, меня перевели начальником отдела подводного плавания в штаб 7-го ВМФ».
