Бхагаван Раджниш (Ошо) - Завтрак гораздо важнее, чем рай
Я слышал…
В одной деревне на заборе около своего дома сидел старик и наблюдал за проезжающими машинами. Мимо проносилось много легковых машин, проезжали грузовики, автобусы, и он наслаждался движением. Увидев старика – которому было, наверное, лет восемьдесят или больше, – сидящего на заборе с таким довольным видом, один водитель остановился и спросил:
– Что с тобой, старик? Ты выглядишь таким счастливым. Я не мог бы просидеть на заборе и нескольких минут, у меня не хватит терпения. А ты выглядишь таким счастливым и спокойным. Я всегда в пути – езжу из одного места в другое, из одного города в другой. Только это делает меня счастливым. Я путешественник, прирожденный бродяга. А ты моя полная противоположность.
Старик засмеялся и сказал:
– Сынок, между нами нет большой разницы. Ты ездишь на машине и видишь, как мимо проносятся заборы. А я сижу на заборе и вижу, как мимо проносятся машины. Мы мало чем отличаемся. По сути, мы одинаковы.
В начале «я есть», в конце «я есть». А посередине происходят тысячи вещей – то, что люди дзен называют «десятью тысячами вещей». Но, по сути, они все одинаковы: несчастье и счастье, экстаз, трепет и мучение, боль и удовольствие – все лишь сны на пути. Исток остается незамутненным. А возвращение к истоку – это и есть постижение истины.
Шестой вопрос:
Ошо, делать нечего, идти некуда. Ты говоришь это совершенно ясно. Твои слова льются на мою голову как кристально чистый водопад. Отчасти они проникают и в мое сердце. И все же интересно, что мы здесь делаем?
Мне тоже интересно – потому что на самом деле мы здесь ничего не делаем. Именно это мы и делаем: учимся пребыванию в состоянии неделания – ву-вей.
Последний вопрос:
Ошо, где-то, где я ни разу не была, оставаясь за гранью всех переживаний, твои глаза лучатся тишиной, а в самом легком твоем жесте есть то, что обволакивает меня, и к чему я не могу прикоснуться – настолько оно близко…
Твой взгляд мимолетный легко меня открывает, хоть я и закрыта, как пальцы в кулак – лепесток за лепестком ты всегда меня открываешь, как весна открывает (прикасаясь искусно и непостижимо) свою первую розу.
Но если пожелаешь меня закрыть, я, моя жизнь закроется легко и внезапно, как если бы сердце того цветка ощутило повсюду мягкое паденье снега.
Ничто из того, что мы воспринимаем в этом мире, не может сравниться по силе с твоей могучей хрупкостью: ее фактура пленяет меня цветом своих сфер, несущих смерть и вечность в каждом вдохе и выдохе (я не знаю, что в тебе есть такое, что открывает и закрывает, но что-то во мне понимает, что зов твоих глаз глубже, чем любая роза).
И ни у кого, даже у дождя, нет таких тонких рук.
Спасибо, Катя.
Достаточно на сегодня?
Глава 13
Дарума, кот и черпак
Если странствие жизниВсего лишь горе и боль,Почему мы так не хотимВозвращаться в небо нашей родины?Написать пару слов и оставить их после себя – это лишь сон.Проснувшись, мы знаем,Что их некому даже прочесть.Без всяких проповедей и доктринЦветы добровольно расцветают весной,Они осыпаются и падают на землю,Они превращаются в прах.Мы рождаемся, мы умираем.Все одинаковы —Шакьямуни, Дарума,Кот и черпак.Затвердевать, чтобы стать буддой, неправильно,Я все больше в этом убеждаюсь,Глядя на каменного Будду.
Есть сказка о сороконожке, которая заболела артритом и попросила совета у мудрой старой совы.
– Сороконожка, – сказала сова, – у тебя столько ног, и все опухли. На твоем месте я бы превратилась в аиста. Имея две ноги, ты сократишь свою боль на девяносто восемь процентов, а если будешь использовать крылья, то сможешь вообще обойтись без ног.
Сороконожка обрадовалась.
– Я принимаю твое предложение, не раздумывая, – воскликнула она. – Скажи только, как мне превратиться в аиста?
– О, – ответила сова, – подробностей я не знаю, я даю только общие рекомендации.
Буддизм не интересуют общие рекомендации. Он не интересуется философскими размышлениями. Он интересуется подробностями жизни, ее страданиями и их причинами. Он не предлагает вам необычных решений, не снабжает вас новыми грезами. Он просто смотрит жизни прямо в лицо. Он не говорит о Боге, о рае и аде. Он не создает никакой теологии, поскольку любая теология – это лишь попытка убежать от реальных проблем жизни.
Иногда философам и теологам буддизм кажется вообще не религией, потому что он не говорит о рае, он не говорит о вечной душе. Он говорит о страдании, несчастье, разочаровании, тревогах и мучениях жизни.
Многие считают буддизм пессимистичным – но это не так. Он просто хочет воспринимать жизнь такой, какая она есть, а жизнь – это и есть мучение, это и есть страдание. Простой способ избежать страдания – ускользнуть в абстракцию, отправиться в мир грез, начать думать о чем-то другом, плести теории, чтобы спрятать факт, боль жизни.
Буддизм – это земное, житейское, реальное учение. Он хочет, чтобы вы встретились с жизнью, потому что только благодаря встрече с болью жизни появляется возможность трансценденции. Но люди не хотят сталкиваться с жизнью. Они боятся. Им страшно. В глубине души они знают, что жизнь – это тревога. Столкнуться с ней – значит начать тревожиться и беспокоиться. Посмотреть ей в лицо – значит потерять способность жить. Посмотреть ей в лицо – значит стать парализованными, парализованными страхом и смертью, поскольку жизнь есть смерть, только и всего.
Каждое мгновение все умирает. Все растворяется в смерти.
Буддизм говорит, что бегство в абстракции не поможет. По-настоящему поможет лишь углубление в подробности жизни. Это трудно, тяжело, для этого требуется смелость – но только так можно посмотреть жизни в лицо.
Священники издавна эксплуатируют людей. Они предлагают людям легкие пути побега от жизни. Они обманывают. И они никогда не позволяют людям становиться грамотными, умными, потому что, если люди станут грамотными и умными, они смогут раскусить игру, которую ведут священники.
Священники живут за счет невежества людей и стараются всеми силами способствовать ему. Религиозные писания нельзя делать доступными, люди не должны их читать. В Индии только браминам разрешалось читать Веды, поскольку если позволить людям читать Веды, то больше не удастся притворяться, что в них что-то есть. В них ничего нет! И люди это увидят. А если они это увидят, как тогда их обманывать? Как их эксплуатировать?
Власть священников и политиков существует за счет невежества людей. Буддизм просвещает людей.
Буддизм говорит: «Забудьте о Ведах и Упанишадах, не беспокойтесь о них. Достаточно углубиться в свою собственную жизнь – вот реальные Веды. Единственная книга, которую необходимо читать, – это книга жизни, и обрести мудрость можно, читая только эту книгу. Станьте разумными».
Буддизм – это разумная религия. Слово «будда» происходит от «буддхи», что значит «разум». Только посредством разума можно стать осознанными.
Священники были очень недовольны Буддой. Они истребили его религию в этой стране. И как только священникам удалось искоренить буддизм, Индия перестала быть разумной, она стала глупой и с тех пор так и остается глупой – потому что величайшим расцветом этой страны был Будда. Он был апогеем многих веков работы и труда. Он был апогеем, кульминацией. Времена Будды были пиком развития этой страны – тогда она познала озаренные солнцем вершины. Но как только Будда и его корни были истреблены в Индии, она скатилась с тех озаренных солнцем вершин в темные долины.
Священники, разумеется, были этому очень рады. Люди снова стали невежественными. Они снова начали спрашивать у них, что делать и что не делать, – и священники продолжили давать им старые бесполезные советы.
Я слышал…
Однажды один безграмотный миллионер решил завещать свои деньги маленькому местному колледжу. Однако его сын не желал лишаться наследства. Он знал, что отец был невежественным ханжой, и поэтому в один прекрасный день сказал ему:
– Отец, я надеюсь, ты знаешь, что в колледже, которому ты решил отдать все свои деньги, мальчики и девочки матрикулируют вместе!
Отец был поражен, а сын продолжал:
– Более того, мальчики и девочки используют один куррикулум!
После этих слов лицо отца стало темнеть, а сын наклонился к нему поближе и прошептал:
– Но самое ужасное, отец, что перед тем как окончить колледж, девушка должна показать декану свою диссертацию!
– Это уже слишком! – заорал отец. – Этот колледж не получит от меня ни пенни!
Священники веками жили за счет умных слов. Люди не знают, что означают эти слова. Они произносятся с большой серьезностью и торжественностью, и люди думают, что происходит нечто грандиозное. Но ничего не происходит! Люди как были, так и остаются невежественными и несчастными. Ничего не произошло благодаря концепции Бога, рая, души и тому подобному – ничего не произошло. Люди остались нерелигиозными. В сущности, они становятся только все более и более глупыми. Чем больше они верят умным словам, тем глупее становятся.
