Жемчужина Древней Мудрости. Размышления Учителя об истории человечества, книга II - Рамта
Тогда этот милый человек начал раздавать большие деньги тем бедным, жалким дьяволам, которые так сильно его ненавидели, и, конечно, в одну ночь они превратились в сладкий сироп. И через некоторое время он понял, что не может купить друзей и не может купить хорошее расположение. Когда он оказался почти без единого пенни, он начал, в некотором роде, больше понимать природу человека, и это было совсем не то, чему учат в школе. В каком-то смысле его отец был прав.
Что ж, его отец отошел в мир иной и оставил все наследство своему сыну. Он жил в обветшалом доме. Было похоже, что там жил бедняк, потому что отец не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что он был по-настоящему богат. Итак, сын вернулся в этот дом, и он думал о своем отце и его лицемерии, возникшем из страха. Он сжег дом и построил изящный — как это называется, в стиле эпохи короля Георга — особняк. На прекрасной земле он построил его, где повсюду были старые дубы; дом сиял белизной, отполированными стеклами окон, он был из красного кирпича, а изысканные двери его были черными, покрытыми сверкающей эмалью, с до блеска отполированными кольцами в форме львиных голов. Куда бы он ни взглянул, ему нравилось все, что он видел, — все. И если ему случалось взглянуть на какую-либо вещь, которая казалась ему непривлекательной, он изменял ее до тех пор, пока она не наполняла его счастьем и не начинала ему нравиться.
И, знаете ли, отец его, где бы он ни был… И я не поведаю вам об этом, но скажу лишь следующее — он на-. верняка несколько раз перевернулся в своей могиле.
Так вот, этот человек выбрал себе довольно красивую девушку, как говорили, довольно красивую. У нежного, маленького создания были очень светлые волосы и прозрачная кожа, которая, обтягивая хорошо расположенные кости, создавала подобие лунного камня с легким абрикосовым оттенком, огромные голубые глаза, не яркие густые ресницы, и маленький, но четко очерченный малиновый рот. Ее руки были довольно худыми и нежными, как и ступни, но она была склонна к полноте в бедрах. Я никогда ничего не упускаю.
Итак, она была дочерью банкира, дочерью менялы. И она училась во всех полагавшихся школах, одна из которых называлась пансионом благородных девиц. Я до сих пор не до конца понимаю, что это такое. При первой встрече она вперивала в вас свой взгляд и просто смотрела, и вы могли подумать, что она застенчивая, хорошо воспитанная женщина, знавшая свое место и обладавшая неукротимой силой. Что ж, он тоже так подумал, за тем исключением, что, когда он начал говорить с ней о таких созданиях, как Торо, Эйнштейн или, например, Цицерон, — обо всех удивительных вещах, что составляли его сокровище, его знание, — она сидела и очень быстро хлопала своими бледными ресницами, а затем, в тот момент, когда он замолчал, она обратила на него свой взгляд, в котором было абсолютное непонимание. Это правдивая история, ибо я сам это видел.
В ней было столько породы, что больше не было вообще ничего, ибо единственное, что могла понять эта женщина, — это пустой, светский разговор. Не было в ней ни глубины, ни серьезности, и единственное, что она когда-либо читала, были, как вы их называете, модные газеты и журналы, а посещала она лишь клубы и благотворительные организации. И она всегда говорила «несчастный бедняк», и она никогда не понимала, что значило выражение «несчастный бедняк». Если вы спрашивали ее, в чем смысл жизни, она садилась, всматривалась в вас своими пустыми, совсем пустыми глазами, а затем спрашивала, не могли бы вы освежить ее напиток. Абсолютная пустота.
Что ж, этот крайне состоятельный молодой человек, который избегал лицемерия, он был сказочно богат; он вел прекрасную жизнь и не стыдился ее, потому что он понимал природу людей. Итак, он не был лицемером, как его отец. Он никогда не имел того страха, что испытывал его отец, так что деньги не имели над ним власти. Он использовал их, чтобы прославить свою сущность, то, чем он являлся, и каждый мог это видеть, — каждый.
И богачи проходили мимо и шептали проклятия, потому что они все время строили планы, как стать богаче, чем он. Это была жадность. А также толпа — я говорю о толпе, беднягах по собственному выбору — ненавидела его и, проходя мимо, плевала на его газон. Знаете ли, они бедны, потому что они по своему выбору исполнены злобы и ненависти, и они негодуют, создавая таким образом вакуум вокруг себя.
И он понимал все это, и он никогда не оправдывался ни перед одним человеком в том, почему он заслуживает своего богатства. Он просто смотрел на них и видел их глупость в превосходной степени. Он никогда не проводил из-за этого бессонных ночей, и он никогда не думал об осмотрительности, о том, чтобы быть осторожным, и все такое. Он был неукротимым, свободным человеком. Он также удалился от жизни, занявшись своими исследованиями — размышляя, я часто думаю, что он поступил так, чтобы укрыться от своей болтливой жены, — и там он читал свои драгоценные книги.
Он сразу же понял, Что не хочет иметь детей, потому что знал, что, возможно, единственный грех в своей жизни он совершит, если ему придется создать еще нескольких людей из той толпы. Но не был ли мир уже достаточно беден; не достаточно ли он изголодался по великим умам? И вот он выполнил свой долг, и у него появились близнецы.
Они были ее точной копией. Она ныла, визжала и кричала на него после тяжелого рабочего дня. Она все время хотела, чтобы он зарабатывал больше денег, — конечно, она никогда Не тратила свои деньги, но он должен был тратить свои, — чтобы она могла ныть и плакаться ему, когда он приходил, и проклинать его за то, что он недостойный отец. Она тащила его в детскую комнату, усаживала своих милых маленьких пышечек ему на колени, а затем делала бесконечные фотографии в качестве доказательства того, что он там был. А ее маленькие милашки всегда все делали правильно. Она была так увлечена своими маленькими детками, что никогда
