Бхагаван Раджниш - Автобиография духовно неправильного мистика
Молчите. Закройте глаза, пусть тело станет совершенно неподвижным.
Загляните внутрь себя, соберите сознание воедино, оно должно стать стрелой, нацеленной в центр.
В центре — вы, будды. На окружности вы можете быть кем угодно — Том, Дик, Гарри... На окружности вы другой, но в центре — ваша природная сущность, а это — будда, человек Дао.
Все глубже и глубже... Чем глубже уйдете, тем лучше ощутите свою вечную реальность. На вас польется дождь из цветов, вся Вселенная начнет радоваться вашему безмолвию.
Просто наблюдайте оттуда, изнутри. Вы вернулись домой.
Все яснее и яснее...
[Бой барабана]
Расслабьтесь. Помните, что вы просто наблюдатель. Это тело — не ваше, этот ум — не ваш. Вы просто зеркало. Глядите на все так, как смотрит зеркало, и тогда вся Вселенная станет невообразимо прекрасной. Все станет божественным.
Этот вечер чудесен сам по себе, но львиный рык Джошу сделал его еще прекраснее... Сейчас вы — будда.
И когда вернетесь назад, возьмите этого будду с собой. Живите им в обычной жизни. Я против отречения от мира — я за создание нового мира. Если в мире станет достаточно много будд, появятся новые небеса, новые измерения, откроются новые двери... новые тайны, новые чудеса.
Заберите с собой как можно больше душистых цветов.
[Бой барабана]
Возвращайтесь, но приходите назад буддой... Мирно, грациозно... Посидите немного, чтобы запомнить эти ощущения — ощущение пространства, где вы побывали, увиденного великолепия.
С каждым днем вы погружаетесь все глубже. Помните, что насколько ни зашли бы вы сегодня, завтра можно уйти еще чуть-чуть дальше. На это может уйти два года, пять, десять, двадцать или тридцать лет, но вы непременно станете буддами. Для меня вы уже будды, осталось лишь набраться смелости и признаться в этом себе. Тридцать лет нужны не для того, чтобы превратиться в будду, ведь вы уже будды. Тридцать лет могут понадобиться, чтобы отбросить колебания, сомнения в том, что вы действительно будды. Пусть я твержу об этом, все будды пытаются вас убедить, но в глубине души вы все равно сомневаетесь: «Боже, неужели я и в самом деле будда? Как такое может быть?» Но в один прекрасный день вы убедитесь в этом на своем опыте. Никто не в силах убедить в этом, убедиться можно только самостоятельно.
Новые имена
В декабре 1988 года Ошо снова ложится в постель с тяжелой болезнью, которая требует круглосуточного присутствия личного врача. Через три недели Ошо снова появляется в медитационном зале и делает поразительное заявление. В своем письме одна японская ясновидящая говорит, что в теле Ошо живет Гаутама Будда. Ошо подтверждает, что это правда, и заявляет о своем решении отказаться от звания Бхагвана. Кроме того, он впервые за много месяцев снимает солнцезащитные очки, оберегавшие его глаза от вспышек фотоаппаратов, и отдает их одному из учеников. В течение нескольких дней он подбирает себе новое имя и останавливается на варианте, прозвучавшем в ответ на вопрос репортера из «Юнайтед пресс интернешнл».
Во мне нашел прибежище Гаутама Будда. Я — хозяин, он — мой гость. Это не означает обращения [в буддизм]. Я — сам по себе будда, именно потому он решил воспользоваться моим телом, чтобы доделать то, что не успел. Он долго ждал. Двадцать пять столетий он был скитающимся облачком, ищущим подходящее тело.
Я не буддист. Гаутама Будда тоже не ставил перед собой целью создание буддизма, организованной религии. Он никогда не создавал ее. В тот миг, когда истину превращают в организацию, она тут же становится ложью. Организованная религия — это просто неявная политика, скрытая эксплуатация людей духовенством, и не имеет значения, как священник себя называет — шанкарачарья, имам, раввин или поп.
Гаутама Будда не оставил после себя преемника. Его последние слова звучали так: «Не ставьте мне статуй, не записывайте мои слова. Я не хочу быть символом, не хочу, чтобы мне поклонялись. И больше всего я боюсь, что вы станете подражателями. Не нужно становиться буддистом, потому что потенциально каждый из вас — будда».
И я тоже хочу заявить: я не учу буддизму. Если на то пошло, я вообще не учу какому-либо «изму». Я учу тому, как стать буддой. И мои люди не относятся к какой-то организованной религии. Они независимые, самостоятельные искатели. Они мои спутники и друзья, а не ученики.
Кстати, я хотел бы напомнить о пророчестве, сделанном Гаутамой Буддой двадцать пять веков тому назад. Он сказал: «Вернувшись снова, я не смогу родиться от материнского чрева. Мне придется искать прибежище в человеке со сходным сознанием, того же уровня и под тем же открытым небом. И меня будут называть просто Другом».
Слово «друг» подразумевает огромную свободу. Будда не хочет быть гуру, он хочет быть просто другом. Ему есть о чем рассказать, но он не хочет связывать других никакими жесткими условиями.
Между прочим, это полезно, так как некоторые санньясины теперь в замешательстве. Они не знают, как отличать слова древнего Гаутамы Будды от моих собственных слов. Пророчество Гаутамы проясняет путаницу.
Хотя он нашел прибежище во мне, я не стану называть себя Гаутамой Буддой. Пусть меня называют, согласно его пророчеству, «Будда Майтрейя». Это и покажет разницу, никакой путаницы больше не будет.
На пятую ночь после необычного визита Ошо появляется в зале для медитаций с новым заявлением. Гаутама Будда ушел по причине некоторых несоответствий в образах жизни хозяина и гостя.
Эти четыре дня были для меня очень трудными. Я надеялся, что Гаутама Будда поймет, какие перемены произошли в мире за два с половиной тысячелетия, но это ему так и не удалось. Я прилагал все силы, но он слишком своеобразен и дисциплинирован... Двадцать пять веков сделали его жестким, как камень.
И потому даже с самыми непримечательными мелочами возникали трудности.
Он спит только на правом боку. К подушке он не привык и просто подкладывает под щеку ладонь. Подушку он считает роскошью.
Я говорил ему: «Эта дешевая подушка — не роскошь. Спать, положив голову на ладони, — сущее мучение. Ты считаешь, что спать нужно только на правом боку, но чем так провинился левый? Лично у меня другой принцип: я всегда стараюсь равно относиться к обеим сторонам вещей».
Ел он только один раз в день — и требовал этого от меня. К тому же он привык кормиться только подаяниями и все время спрашивал: «Где моя миска для милостыни?»
Вчера вечером, ровно в шесть часов, когда я принимал джакузи, он вдруг ужасно возмутился, потому что считал роскошью даже купание два раза в день.
И я сказал ему: "Ты исполнил свое пророчество. Ты вернулся. Но четырех дней мне хватило с головой — теперь прощай! Хватит тебе скитаться по земле, растворяйся в своем синем небе.
За эти четыре дня ты уже понял: я делаю то же самое, что хотел сделать ты, но я делаю это в соответствии с велениями времени и нынешними условиями. Но никто не будет мне ничего приказывать. Я свободная личность. Я со всей любовью дал тебе приют, я принял тебя как дорогого гостя, но даже не пытайся стать тут хозяином".
Все эти дни у меня раскалывалась голова. У меня уже лет тридцать не было головной боли. Я вообще позабыл, что это такое. Но все мои попытки наладить отношения были тщетными. Он привык делать все по-своему и даже понять не мог, что времена изменились.
Так что сейчас я делаю еще более важное, историческое заявление: я — это просто я.
Если хотите, можете называть меня Буддой, но к Гаутаме или Майтрейе это уже не будет иметь никакого отношения. Я — будда сам по себе. Слово «будда» просто означает «пробужденный». И теперь я заявляю, что отныне меня зовут Шри Раджниш Будда Зорба.
Вскоре «Шри Раджниш Будда Зорба» снова лишает себя всех имен и говорит, что останется человеком без имени. Однако его санньясины растеряны, они не знают, как же к нему обращаться, и потому предлагают звание Ошо, которое во многих дзэнских притчах используется как уважительное, почтительное обращение. Ошо соглашается и дополняет это слово новым смыслом, связывая с понятием «оушн» (океан) Уильяма Джеймса. Позже он говорит, что это вообще, не имя, а просто исцеляющий звук.
Дзэнский манифест: Свобода от себя
На протяжении нескольких недель после «посещения» Гаутамы Будды, Ошо словно переполняют новые запасы силы и энергии. Беседы становятся дольше — пару раз он выступал почти по четыре часа без передышки. Речь Ошо звучит заметно живее и энергичнее. В нескольких циклах лекций он связывает дзэн с работами Фридриха Ницше и Уолта Уитмена, сравнивает его с христианством и даже рекомендует Горбачеву, простой путь перехода от коммунизма к капитализму. Однако в феврале 1989 года, после двух лекций нового цикла под названием «Дзэнский манифест», Ошо снова заболевает и не появляется в медитационном зале до начала апреля. «Дзэнский манифест» стал последним циклом его бесед.
