Александра Крючкова - Игра в Иную Реальность. Хранитель
– А ты знаешь, что у него…
Она произносит далее два слова и делает многозначительную паузу, всё так же улыбаясь.
Я автоматически отвечаю:
– Я рада за него.
Женщина, видимо, несколько огорчившись от того, что моё земное тело не умерло мгновенно, начинает осыпать меня подробностями… Она говорит долго, смакуя каждую деталь, явно вкладывая в свои слова особый смысл, периодически вставляя рефреном: «А ты так его любила! Ты писала ему такие стихи! Он посчитал тебя совершенно ничего не достойной! А она… И он ради неё…» – специально желая убить меня окончательно… И в завершение она произносит всё с той же улыбкой, всовывая в мою безжизненно опущенную руку нечто, похожее на кирпичик в шикарной подарочной упаковке:
– А это – тебе, дорогая! Мой подарок!
– Что это? – отрешённо выдавливаю я из себя.
– Мыло! Ручной работы!
«Ты забыла добавить верёвку…» – моментально проносится в голове.
Людмила Королёва объявляет вечер открытым и вызывает меня на сцену.
Я стою в залитом солнцем зале у микрофона и не понимаю, кто сейчас в него говорит, потому что меня во мне нет.
Вчера на даче все окна были закрыты. И дверь в дом – тоже. Я так и не поняла, каким образом в комнате на втором этаже появилась синица. Но я же знала и без синицы. И даже не в июне, когда И-Цзин прошептала: «Старец берёт молодую жену…» – и не в мае, когда ко мне в гости приехал один наш общий знакомый: «А ты знаешь наши последние новости?» – и я посмотрела на него так, что он сразу же умолк…
Я знала это ещё тогда, когда впервые оказалась у него в гостях. Когда он восторженно смотрел на меня и представлял им всем Мариной-Анной, когда обещал сделать меня королевой… А утром я приехала на работу, зашла в кабинет, где мы обитали вдвоём со Светой, и…
Света в ужасе смотрела на меня. Она пыталась понять, что произошло той ночью, почему я так плачу.
– Вы что, поссорились? Что случилось вчера? Ну не плачь, пожалуйста…
И я не знала, как ей объяснить, что ничего не произошло, – всё было как в сказке, но я уже знаю о том, что однажды произойдёт, и я не смогу ничего изменить…
«Вчера постучалась в окошко синица. – „Чья смерть ты?“ – её безнадёжно спросила. „Я имя забыла, – ответила птица. – Но мне показалась глубокой могила…“ Сегодня с улыбкой безжалостно-нежной шепнули четыре словечка из зала… Я вышла на сцену… Почти белоснежной читала своё им… и Блока… читала… А солнце смеялось: в том траурном зале никто не заметил во мне перемены… Но я их простила – они же не знали, что мёртвые тоже читают со сцены…»
Я возвращаюсь домой по МКАДу на машине… С вечера памяти Александра Блока… По крайней левой… Сто двадцать, сто тридцать, сто сорок… Фрагменты из прошлого всплывают один за другим – и его внезапная недавняя sms-ка в полночь: «Дорогая, я купил тебе в подарок волшебный камень…», и мои собственные пророческие строчки, и слова женщины…
«Совершенно ничего не достойной» незачем жить на этом свете… и единственное желание сейчас – разбиться… Чтобы кто-нибудь въехал в меня… Справа… Мгновенно… Чтобы больше не чувствовать смертельной боли… Никогда…
«Ключ. Поворот. 60. 90. Встречи – пустые советы-ответы. Я ненавижу вопросы-допросы! 100. 115. Окно. Сигареты. Хватит! – 120 – Заполнена память! Музыка, громче! – Сбежать из ловушки – в Небо! – 130 – Тушите же пламя! – Взорвано сердце! Готовьтесь, подушки! Кто я? – 140 – Ненужные строчки! 150. Нежеланная нежность! 160. Все расставлены точки! Выстрелом взгляда! Провал в неизбежность! Книжки – 170 – просто бумажки! 200. Цунами! Прощайте!!! Беспечность пешкой на трассе – в смертельные шашки… Прочь! – 220 —Да здравствует Вечность…»
Глава 5
23 июня 2012. 19:32:05. Москва. 53-й км МКАД
БАХ!!!
* * *23 июня 2012. 19:32:05. Библиотека Вселенной
Я стою у Окна в мир…
Машина отлетает влево, ударившись правым боком, и… картинка замирает.
Мужчина в чёрных одеждах с белым воротничком невесомо обнимает меня за плечи:
– Именно на этом 53-ем километре ты тогда пожелала себе смерти… и она догнала тебя сегодня… как та туча… Но ты должна вернуться, Алиса. Посмотри, от твоего астрального тела через Окно в мир вьётся невидимая земному глазу серебряная нить, которой ни у кого из нас нет…
Я замечаю нить. Она слабо мерцает, будто прерывисто пульсирует, и, кажется, вот-вот оборвётся…
Зеленоглазая женщина берёт меня за руку:
– У тебя мало времени… Ты нашла причину… Теперь ты должна сделать самое главное…
Я поворачиваюсь к ней и отрешённо спрашиваю:
– Самое главное?
– Ты должна простить его… Пойдём…
* * *23 июня 2012. 19:32:05. Тайная Комната
Мы быстро скользим по коридорам Библиотеки и сквозь очередную, ещё неизвестную мне дверь проникаем в Тайную Комнату…
Я оглядываюсь по сторонам. Кажется, что здесь нет стен – безмерное пространство залито чёрной краской, оно похоже на огромный шар, внутри которого – ни окон, ни дверей, а по центру – белый диск. Он медленно вращается, как пластинка в старом граммофоне.
Женщина держит меня за руку, будто боится, что я исчезну.
И внезапно я вижу Его – он проявляется внутри шара и идёт ко мне навстречу.
«Не случайно столкнулись Пути – сбросив тело в Серебряном веке, я вернулась на Землю – найти… Вашу душу – в ином человеке. Проскользнув сквозь незримую сеть, вспоминала перрон у вокзала, – всё, что Вам не успела допеть, всё, что Вам я тогда не сказала. Я хочу Вас руками обнять, долюбить, дострадать, долелеять, чтоб уже никогда не терять в зазеркальных тенистых аллеях…»
Инстинктивно я делаю шаг назад, но Женщина крепко держит меня за руку и с материнской нежностью произносит:
– Ты должна поговорить с Ним… Проговорить вслух свою невысказанную боль… Не бойся, он не сделает тебе больно… Он – просто фантом… Его здесь нет…
Боль снова захлёстывает меня. Я поворачиваюсь к Женщине и, смотря ей в глаза, категорично мотаю головой, умоляя её отпустить: «Нет! Нет!!».
– Алиса, ты должна это сделать, чтобы вернуться домой…
Мы сидим по центру плоского белого диска, который продолжает медленно вращаться внутри чёрного шара, спиной к спине. Так, чтобы я не видела его, но чувствовала рядом, – так проще.
Вращающийся диск вводит меня в состояние транса, фрагменты из прошлого оживают картинами на чёрном полотне Вечности…
* * *«Солнце моё! Путеводная нить! Жизни суровой – награда! Да! Я посмела! Вас! Полюбить! С самого! Первого! Взгляда! Зная заведомо: нет места! – мне! – Все! – переполнены – ниши! – Буду – звездою я – в Вашем окне! Бог! Я люблю его! Слышишь? Чьи-то советы – в любви не указ! Ах, не вздыхайте так снова! Да! Я посмела! Влюбиться! В Вас! С самого! Первого! Слова! В час моего возвращенья в чертог помните: Солнце – не плачет! Сжалится, слушая исповедь, Бог – Ангелом Вашим назначит…»
* * *Он передаривает мне только что на моих глазах подаренную ему розу, и я тут же передариваю её ему обратно…
«Он пригласил меня на бал… Вставая грациозно в позу, в дверях при всех поцеловал, передарив чужую розу. Картины, свечи, зеркала, вино, бокалы, тосты, „браво“… Как долго я его ждала! Ждала и… не имела права… Крутая лестница наверх – как на Голгофу восхожденье! Стихи, гитара, шутки, смех, безбожное обожествленье… Домой вернуться без греха… На неприкаянные плечи набросил царские меха, шепнув с улыбкою: „До встречи!“ Скупая жалость – ник чему… Пусть греет душеньку в морозы тот аромат воздушной розы, мной – передаренной – ему…»
* * *Он назначает мне свиданье и в который раз забывает обо мне… А я его жду…
«Любви невзаимной дорога – в тоскливые сны скорбных сосен… Ты – старше меня… не на много… Вёсен… В объятьях разлуки не плачу – прощаю, лелея разрывы, – мы чувствуем боль, это значит… Живы… На Землю отправлены Богом служить Небесам, как Отчизне… Я – старше тебя… не на много… Жизней…»
* * *Я сижу на подоконнике… Мне очень больно от того, что я вижу Там… про него, про себя… Я пишу ему sms-ку, и он отвечает: «Вы уходите, Алиса? Уходи́те!»
«Календарный листок задрожал, и кленовых дрожало немало… Кто-то в чёрном под окнами ждал, с фонарями зевая устало… Я глотала удушливый смог, не спасает земное лекарство: слово за слово – путь в Эпилог, шаг за шагом – в Небесное Царство… От симфоний его нелюбви макротрещины шли в микрокосмос… Мне казалось, ответить: „Живи!“ – опрометчиво лишь в високосном… Точным выстрелом небу в висок открывались ворота в Обитель, хохотало бездушие строк: „Вы уходите?! Так уходи́те!“
