Эммануил Сведенборг - О Небесах, о мире духов и об аде
Были тут и другие, жившие веков за семнадцать, также известные по истории; были и жившие за четыре века и за три, словом, в разные времена, с которыми также дано мне было говорить. И оказалось, что и поныне в них властвует та же любовь или чувство (affectio), с одной только разницей, что удовольствия любви их превращены были по закону соответствий.
Мне сказано было ангелами, что жизнь властвующей любви во веки веков ни в ком не изменяется, потому что всякий человек есть своя олицетворенная любовь, а следовательно, изменить ее в духе - значило бы лишить его своей жизни или погасить ее в нем. Мне сказана была и причина этому, а именно: после смерти своей человек не может более преобразовываться, как в миру, наукой, потому что последняя внешняя основа (planum) в человеке, состоящая из познаний или наклонностей природных, уже покоится и более не отверзается как принадлежность плотская, а не духовная (см. н. 464).
Между тем на этой внешней основе, как дом на основании своем, держится все внутреннее, свойственное разуму или духу. Вот почему человек пребывает навеки неизменно таким, какова была в миру жизнь его любви. Ангелы весьма дивятся невежеству людей, которые не знают, что каждый человек именно таков, какова господствующая любовь его, и что многие верят, будто могут спастись непосредственным милосердием Господним и одной верой, каков бы кто ни был по жизни своей; дивятся тому, как они не знают, что милосердие Господне может быть только посредственное, что оно состоит в том, чтобы быть руководимым Господом как в мире, так и после того, в вечности; что живущие не во зле руководятся этим милосердием; наконец, не знают, что вера есть стремление к истине, истекающее от небесной любви, источник которой - Господь.
481. III. Если человек живет в любви небесной и духовной, то он будет в небесах; если же в любви плотской и мирской, без любви небесной и духовной, то он будет в аду. В этом убедился я, видя и зная многих, вознесенных на небеса и кинутых в преисподнюю. Первые жили по небесной и духовной любви, вторые в любви плотской и мирской. Небесной любовью называется, если кто любит благо, прямоту и правду не из каких-либо видов, а ради самого блага и правды и затем по любви исполняет это на деле. Отсюда и происходит жизнь по благу, прямоте и правде, т.е. жизнь небесная. Кто любит качества эти ради их самих и прилагает их к делу или живет по ним, тот любит Господа больше всего, потому что всякое благо от Него, и любит ближнего, ибо это благо и есть тот ближний, которого должно любить.
Напротив, плотской любовью называется та, которая любит благо, прямоту и правду не ради их самих, а ради себя (по самотности), потому что качества эти могут служить для достижения славы, почестей и богатств. Такая любовь не видит Господа и ближнего во благе, прямоте и правде, а видит в них только себя самое и мирское, наслаждаясь обманом; а благо, прямота и правда ради обмана есть зло, лукавство и неправда, что и любят такие люди.
Так как любовь каждого определяет жизнь его, то все люди при самом явлении их после смерти в мир духов подвергаются дознанию, каковы они, и соединяются с обществами духов, состоящими в такой же любви. Живущие в небесной любви приобщаются к братствам небесным, а живущие в любви телесной - к адским. По прошествии первого и второго состояния те и другие разобщаются, так что более не видятся и не знаются; это делается потому, что каждый превращается в любовь свою не только по внутренним началам своим относительно духа, но и по внешним относительно лица, тела, речи - так что всякий становится образом любви своей даже и по наружности. Предавшиеся любви плотской являются там неуклюжими, мрачными, темными, безобразными; напротив, живущие в любви небесной принимают образ живой, светлый и вообще прекрасный. Те и другие весьма различны по духу и по мыслям: живущие в небесной любви разумны и мудры; живущие в любви плотской тупы и даже почти малоумны.
Кому дано бывает видеть внутренние и внешние начала помышлений и чувств у людей, живущих в небесной любви, тот видит внутренние начала эти как бы в ярком свете или пламени, а внешние - как бы в разноцветных, радужных оттенках. Внутренние же начала тех, что живут в плотской любви, кажутся черными, как бы замкнутыми от света, иногда как бы темно-огненными, если такой человек был внутренне лукав и злобен. Внешность же их мрачного света и печального вида. Скажем при этом, что внутренние и внешние начала души и духа (mentis et animi) в духовном мире соизволением Господним являются видимо зрению. Живущие в плотской любви ничего не видят в небесном свете, небесный свет для них непроницаемая тьма; напротив, адский свет, подобный огню от горящего угля, для них яркий свет. Кроме того, внутреннее зрение их от небесного света до того помрачается, что наводит на них безумие, вследствие чего они и бегают от этого света, забиваясь в провалы и пещеры, коих глубина отвечает степени лжи их по злу. Напротив, живущие в небесной любви видят все тем яснее и в более прекрасном виде и тем разумнее и с большей мудростью постигают истины, чем глубже и выше возносятся в небесный свет.
Пребывающие в плотской любви никак не могут жить в небесном тепле, которое есть небесная любовь, а живут только в жару адском, который есть любовь к жестокости противу непотворствующих, презрение к другим, вражда, ненависть, месть; вот услада и утеха такой любви, и, находясь в ней, духи эти живут жизнью своей, вовсе не ведая, что такое делать кому добро по добру и ради самого добра, умея только делать добро по злу и ради зла. Живущие во плотской любви не могут дышать на небесах, если туда попадает злой дух, он начинает задыхаться как человек, лежащий при смерти.
Напротив, живущим в небесной любви тем свободнее дышать и тем полнее чувствовать жизнь, чем далее углубляются в небеса. Из этого ясно, что небесная и духовная любовь образует в человеке небеса, потому что все, что есть небесного, заключается в этой любви а что, напротив, плотская и мирская любовь, без небесной и духовной, образует в человеке ад, потому что все, что есть адского, вмещается в такой любви. Явствует за сим, что в небеса возносится тот, в ком есть любовь небесная и духовная, а в преисподнюю идет тот, в ком одна любовь плотская и мирская без небесной и духовной.
482. IV. Одна вера, сама по себе, не остается в человеке-духе, если она не основана на небесной любви. Это было доказано мне таким множеством опытов, что если б я описал все, что по сему поводу видел и слышал, то наполнил бы целую книгу. Могу свидетельствовать, что в живущих одной плотской и мирской любовью, без небесной и духовной, нет никакой веры и быть ее не может. В них может быть только знание или убеждение в какой-нибудь истине, вследствие того, что она служит любви их. Несколько таких духов, считавших самих себя крепкими в вере, призваны были к истинно верующим, и по открытию между ними сообщения оказалось, что в первых нет никакой веры, да и сами они впоследствии сознались, что вера только в истину и в Слово не может называться верой, а в истинной вере тот, кто любит истину по любви небесной, и притом хочет и исполняет ее на деле, по внутреннему влечению. При сем было показано, что убеждения мнимо верующих подобны зимнему свету, в котором нет тепла, вследствие чего земля, объятая стужей, коснееет под снегом. Как только луч небесного света коснется мнимого света такой веры по убеждению, то последний не только гаснет внезапно, но и настают такие потемки, в коих не видать друг друга. В то же время и внутреннее начало таких духов омрачается так, что они вовсе лишаются разума и безумствуют во лжи. Посему от них отбираются все истины, известные им из Слова и учения церкви и называемые ими своей верой, а вместо этого придается им ложь, отвечающая злу их жизни, ибо всякий неволей должен прибывать в любви своей или чувствах, а вместе с тем и в соответствующей тому лжи. Истины же, противные лжи их по злу, становятся тогда для них ненавистными и презренными, почему и откидываются. Могу свидетельствовать по всем опытам своим о быте небесном и адском, что исповедовавшие по учению своему одну голую веру, а сами жившие во зле все без исключения попадают в ад. Я видел, как многие тысячи таких духов были туда низвергнуты, о чем сказано было в книжечке моей О Последнем суде и разрушенном Вавилоне.
483. V. Остается после смерти любовь на деле, т. е. собственно жизнь человека. Это следует как разумное заключение из всего объясненного мной на основании опыта и из сказанного выше о делах и поступках. Любовь на деле - это дела и поступки.
484. Заметим, что все почти дела и поступки относятся к жизни нравственной и гражданской, а следовательно, к прямодушию и правде, равно к правосудию и нелицеприятию. Прямодушие и правда относятся к жизни нравственной, а правосудие и нелицеприятие - к быту гражданскому. По источнику любви, от которого они истекают, дела эти бывают небесные или адские. Дела жизни нравственной и гражданской называются небесными, если делаются по небесной любви, т.е. во имя Господа, а что делается во имя Господа, то и благо. Дела и поступки жизни нравственной и гражданской называются адскими, если делаются по адской любви, а что делается по адской любви, т.е. по любви к себе и к миру, то делается самим человеком от себя и, следовательно, есть зло, потому что человек сам по себе, или собь его, есть одно только зло.
