Макс Гендель - Космогоническая концепция (орден розенкрейцеров)
Комментаторы Библии всегда ломали головы над тем, какая связь могла существовать между съедением плода и деторождением, но если мы поймем, что съедение плода символизирует генеративный акт, посредством которого человек становится «как Бог» в том смысле, что он знает свою природу и может, таким образом, новые существа, разгадка очень проста.
В поздней части Лемурианской Эпохи, человек присвоил себе прерогативу осуществления полового акта, когда ему угодно. «Вкусив от древа познания», он мог теперь в любой момент создать свое тело, сознательно рождая себе подобных.
Мы обычно думаем о смерти как о чем-то, чего следует страшиться. Если бы человек также «вкусил от древа жизни», если бы он узнал секрет, как бесконечно и вечно оживлять свое личное тело, последствия были бы намного хуже. Мы знаем, что наши тела несовершенны и сегодня, а в те далекие времена они были чрезвычайно примитивны. Поэтому, влияние Созидательных Иерархий о том, чтобы человек не «вкусил и от древа жизни», вполне обосновано. Если бы он это сделал, он стал бы действительно бессмертным, но тогда бы он никогда не смог прогрессировать. Эволюция Эго зависит от его проводников, и если бы оно не могло приобретать новые, улучшающиеся проводники путем смертей и рождений, начался бы застой. Эзотерический афоризм гласит, что чем чаще мы умираем, тем лучше мы можем жить, ибо каждое рождение дает нам новые возможности.
Мы уже видели, что умственное знание с сопутствующим ему эгоизмом было куплено человеком ценой способности производить потомство из себя одного. Он купил свою свободную волю ценой боли и смерти. Но когда человек научится использовать свой интеллект на благо человечества, он приобретет духовную власть над жизнью и, вдобавок, будет руководствоваться внутренним знанием настолько же более высоким, сколь нынешнее умственное сознание выше сознания низших животных
Падение в воспроизведение было необходимо для постройки мозга, но это, в лучшем случае, лишь окольный путь приобретения знания, и он впоследствии будет заменен непосредственным прикосновением к Мудрости Природы, которую человек без всякой помощи будет способен тогда использовать для воспроизведения новых тел. Гортань опять произнесет «потерянное Слово», «созидательный Приказ», который под руководством великих учителей использовался в древней Лемурии при создании растении и животных. Человек будет тогда истинным творцом. Не нынешним медленным и трудным путем, а при помощи использования правильного слова и магической формулы сможет он создавать тело.
Все, что проявилось в течение нисходящего периода инволюции, останется вплоть до достижения соответствующего момента в восходящей дуге эволюции.
Нынешние половые органы выродятся и атрофируются. Женский орган начал существовать первым как отдельное образование и, в соответствии с законом, что «первое будет последним» — Диаграмма 13 поясняет вышесказанное.
ЧАСТЬ 3. БУДУЩЕЕ РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕКА И ПОСВЯЩЕНИЕ
Глава XV. ИИСУС ХРИСТОС И ЕГО МИССИЯ
ЭВОЛЮЦИЯ РЕЛИГИИ
В предшествующих частях данной работы мы познакомились с тем, каким путем появился наш нынешний внешний мир и как человек развил тот сложный организм, посредством которого он соотносится с внешними условиями. Мы также познакомились, в какой-то степени, с еврейской Расовой религией. Дальше мы рассмотрим последнюю из божественных мер, предпринятых для подъема человечества, то есть, христианство, которому предстоит стать Всеобщей Религией будущего.
Примечательно, что человек и его религия развивались бок о бок и в равной степени. Мы обнаруживаем, что ранняя религия любой Расы была столь же дикой, как и управляемые ею люди, но по мере того, как они цивилизовались, их религия становилась все более и более гуманной и соответствующей их идеалам.
Из этого факта материалисты сделали умозаключение, что ни одна религия не имела более высокого происхождения, чем сам человек. В результате их исследований древней истории появилось убеждение, что по мере своего прогресса человек цивилизовал своего Бога и моделировал Его по своему собственному образу.
Такое рассуждение ошибочно, так как оно не принимает во внимание, что человек — это не только тело, но и внутриобитающий дух, Эго, использующее тело с легкостью, неизменно возрастающей по мере прогресса эволюции.
Нет сомнений, что законом для тела является «Сильнейший выживает». Закон для эволюции духа требует «Жертвы». До тех пор, пока человек верит, что «Прав сильнейший», Форма процветает и укрепляется, потому что все препятствия на своем пути она уничтожает не принимая во внимание других. Если бы телом все и ограничивалось, такой образ жизни был бы единственно возможным для человека. Он был бы абсолютно неспособен принимать в расчет других и силой сопротивлялся бы любой попытке посягнуть на то, что он считал бы своим правом — правом сильного, являющимся единственным мерилом справедливости по закону выживания сильнейшего. Он совершенно не считался бы с другими людьми; был бы абсолютно невосприимчив к силе извне, которая имела бы тенденцию заставить его действовать каким бы то ни было образом, не способствующим его собственному сиюминутному удовольствию.
Таким образом, то, что побуждает человека к более высокому стандарту поведения по отношению к другим людям, очевидно, происходит изнутри и из источника, не идентичного с телом, иначе это нечто не боролось бы с телом и не брало бы часто верх над его самыми очевидными интересами. Более того, это нечто должно обладать большей силой, чем тело, иначе оно не могло бы преодолеть желаний тела и заставить его идти на жертвы ради тех, кто слабее.
Едва ли кто-нибудь станет отрицать, что такая сила существует. Мы достигли такой стадии в нашем развитии, когда физическая слабость рассматривается не как возможность для легкой добычи, но как законная претензия на нашу помощь. Эгоизм медленно, но верно вытесняется Альтруизмом.
Природа обязательно добивается своих целей. Ее прогресс идет упорядочение и уверенно, хотя и медленно. В душе каждого человека эта сила Альтруизма работает как фермент. Она преобразует дикаря в цивилизованного человека, и со временем превратит последнего в богоподобного творца и приведет его к слиянию с Богом.
Хотя никакая по-настоящему духовная истина не может быть полностью воспринята интеллектуально, тем не менее, мы попробуем, хотя бы частично, передать это при помощи иллюстрации.
Если ударить по одному из двух, совершенно одинакового тона, камертонов, полученный звук возбудит совершенно такие же вибрации в другом; поначалу они будут слабыми, но если Удары продолжаются, второй камертон будет давать все более и более громкий звук, пока сила его звука не сравняется с силой звука первого камертона. Это произойдет, даже если камертоны находятся на расстоянии нескольких метров друг от друга и даже если один из них заключен в стеклянный сосуд. Звук того камертона, по которому ударили, проникнет сквозь стекло и заключенный в нем инструмент произведет ответный звук.
Эти невидимые звуковые вибрации имеют огромную власть над физической материей. Они могут как созидать, так и разрубать. Если небольшое количество очень сильно измельченного порошка поместить на медную или стеклянную тарелку и провести скрипичным смычком по краю тарелки, то вибрации образуют в порошке красивые геометрические фигуры. Человеческий голос также способен создавать такие фигуры, причем каждая нота всегда производит одну и ту же фигуру.
Если воспроизводить ноты или аккорды один за другим на каком-либо музыкальном инструменте — фортепиано или, лучше, на скрипке, так как из нее можно извлечь больше градаций тона — в конце концов будет получен такой тон, который вызовет у слушателя отчетливое чувство вибрации в задней части головы. Он будет чувствовать эту вибрацию каждый раз, когда повторяется эта нота. Эта нота является «ключевой» нотой человека, на которого она так действует. Если она берется медленно и спокойно, она будет восстанавливать и успокаивать тело, укреплять нервы и восстанавливать здоровье. Если же, напротив, она будет вызываться как доминантная, громко и достаточно долго, она убьет столь же верно, как пуля из пистолета.
Если мы применим теперь то, что сказано было о музыке или звуке, к проблеме пробуждения и укрепления этой внутренней силы, мы, может быть, лучше разберемся в этом деле.
Во-первых, отметим особенно тот факт, что оба камертона были одинакового тона. Если бы это было не так, мы могли бы ударять по одному из них, пока он не раскололся бы, но второй оставался бы немым. Необходимо хорошо понять и запомнить: вибрации в камертоне могут быть возбуждены лишь другим камертоном схожего тона. На любую вещь, или любое существо, как было указано выше, не может повлиять никакой звук, кроме его собственной ключевой ноты.
