Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода
Под пирамидой из рабочих…
…таскали камни и бревна
В Лхасе мы встретили Йонгду Варда Холмса с Гавайев. Высокий и худощавый, он был нашим другом с 1971 года. Он приехал в Тибет, чтобы поменять много валюты для одного ринпоче, живущего в Непале. Правда, опасность, сопряженная с этой операцией, не пришлась ему по вкусу, и мы с Ханной завершили сделку за него. Наш разговор, состоявшийся в монастыре, вылился в создание «Фонда Цурпху» для реконструкции резиденции Кармап. Пока коммунистический Китай в 1992 году не вмешался в поиски Семнадцатого Кармапы, было важно спонсировать Цурпху.
Через две недели мы выехали в Лхасу, чтобы отправить домой часть группы. По улице Счастья впереди нас двигались две фигуры, в которых мы с радостью узнали Бокара Тулку и его шарообразного помощника и друга по имени Кхенпо Доньо. Бокар Ринпоче был продолжателем дела Калу Ринпоче и одним из наилучших образцов йогического взгляда и медитации во всем тибетском буддизме. Долгое время он был достаточно умен для того, чтобы держаться подальше от всякой политики. Сейчас Ринпоче и Кхенпо возвращались из поездки по Северному Тибету, где учили кочевников. С ними приехала мать Ринпоче и целый грузовик учеников. Можно было добраться до Цурпху вместе с ними. Мы вежливо отказались занять передние сиденья в кабине, считая, что там должны сидеть его мать и другие пожилые люди. Мы поступили, конечно, галантно, но недальновидно, и тем самым обеспечили себе ужасную поездку. Единственные из всех, мы были одеты в тонкие куртки, которые никак не защищали от многочасового дождя со снегом.
Бокар Ринпоче был продолжателем дела Калу Ринпоче и одним из наилучших образцов йогического взгляда и медитации во всем тибетском буддизме.
В Цурпху Бокар Тулку передал на нужды монастыря все деньги и золотые вещи, полученные в дар от кочевников. Те явно не умирали от голода: подношений набралось на двадцать тысяч долларов. Это было больше, чем могла оставить наша группа. Затем Ринпоче провел посвящение во Второго Кармапу и по этому случаю так расхвалил нас с Ханной, что мы невероятно смутились. Все-таки он был йогином, а не политиком.
Люди приходили за изображениями
На этом завершилась моя беззаботная карьера разнорабочего, таскающего камни и бревна. Теперь люди приходили круглые сутки, особенно желая получить изображения Кармапы и Черного Плаща. Еще они просили благословить их и сделать Мо. В ответ они благодарно клали передо мной пакетики со знаменитыми ригсэлами. Это маленькие белесые шарики-«жемчужины», которые появлялись в этом месте с начала восьмидесятых годов, когда в Цурпху подняли знамя победы над всем негативным. Ригсэлы стоят высоко в списке реликвий. В них сконденсирована энергия любви просветленных существ. Столь же драгоценны слитки меди величиной с ладонь – частицы огромной, с шестиэтажный дом, статуи Будды. Второй Кармапа Карма Пакши отлил ее примерно в 1270 году, как было предсказано в древних текстах. В 1966 году ее взорвали, и теперь ее остатков почти не найдешь. Если даже маленький кусочек этой меди вложить в статую – та сразу обретает благословение. С тех пор я с огромной радостью дарю людям по всему миру и жемчужины, и фрагменты древнего изваяния. Сегодня они представляют большую редкость.
Глядя вниз с крутой горы позади монастыря, мы поражались количеству строителей. Уже почти треть зданий заново обрела крыши. Особенно восхищалась переменами старая монахиня. Уже полуслепая, она лучше всех умела находить маленькие жемчужины. Пока оккупанты уничтожали буддизм, она пряталась в горах и стала свидетельницей всех трагических событий.
Монахиня – свидетельница трагических событий
Вот вкратце то, что она нам рассказала.
В начале 1966 года появились несколько офицеров и пересчитали статуи. Три недели спустя приехали грузовики и увезли в Китай все драгоценные металлы, какие удалось найти. Потом все начали разрушать. На протяжении восемнадцати месяцев сюда каждую неделю свозили лхасский пролетариат. Под дулами китайских автоматов люди были вынуждены сносить здания монастыря. У каждой нации есть свои герои, но число их ограничено – поэтому все подчинялись приказу. Затем крестьянам и кочевникам запретили жить в этой части долины.
Были и внутренние основания для того, чтобы так основательно разорить святыни, лежащие далеко от поселений. Китайцев особенно раздражала фигура Кармапы. Большинство его учеников были кхампами, прирожденными воинами. Под защитой его силового поля они нанесли армии захватчиков значительный урон. Даже с таким примитивным оружием, как мечи и мушкеты, кхампы заставили противника нести большие потери. Что в них нравилось китайцам меньше всего, так это принципиальная привычка «сохранять лицо». Из всех великих лам, бежавших от оккупации, только Кармапа вывез с собой всех своих людей и важнейшие реликвии. С достоинством, явно следуя искусному плану, он покинул страну в самый разгар вторжения. За несколько лет до ухода он написал популярную песню, в которой точно предсказал разрушение Тибета и даже предложил наилучший маршрут для побега – на юго-восток, через Бутан. Многим людям это помогло уйти незамеченными, в то время как большинство из тех, кто двигался прямо на юг или на запад, погибли под пулями или оказались в лагерях.
Из всех великих лам, бежавших от оккупации, только Кармапа вывез с собой всех своих людей и важнейшие реликвии.
В Лхасе мы накупили забавных безделушек социалистического производства, чтобы потом дарить их друзьям в Европе. Лучше всего выглядела шелкография с пожеланиями долгой жизни, якобы благословленная самим Панчен-ламой. Мы всегда веселились, торгуясь с китайскими госслужащими. Они все ведут себя одинаково: как только ты приближаешься к их прилавку, задирают нос, всем своим видом показывая, что тебя здесь никто не ждал, а затем отходят как можно дальше от товара, который ты хочешь купить. Понять, за чем ты пришел, несложно: в большинстве случаев у них есть в продаже всего один продукт, годный к употреблению. Когда покупатель уже основательно почтил их своим неусыпным вниманием, они первым делом пытаются продать бракованные экземпляры. Когда же ты все-таки настоишь на своем, у них не оказывается сдачи, и тебе приходится самому разменивать деньги на улице.
Это эффективный способ ограничить потребление. Он усиливает высокомерие продавцов и отлично действует там, где нет альтернативы. Однако мы всегда спешили, и поэтому мне приходилось укорачивать этот ритуал. Нет ничего легче: ты просто перепрыгиваешь через прилавок и хватаешь то, что тебе нравится. Это невероятно ускоряет обслуживание. Затем, если тебя не радует гримаса на лице у работника магазина или иные проявления дурного настроения, ты протягиваешь руку на прощание. Большинство мужчин попадаются на эту уловку. Теперь следует финал пьесы: ты наблюдаешь, как он потрясенно прыгает вверх-вниз, пока ты с силой стискиваешь его ладонь. В этой сцене необходимо еще хвалить его за любезное содействие. Дам – часто еще более замученных жизнью – легче всего развлечь широкой эротической ухмылкой. Если ты мотивирован тем, чтобы к людям, занимающим невысокое положение в обществе, впоследствии относились хорошо, а распорядители имущества очистились от плохой кармы, то с буддийской точки зрения такие действия даже полезны. Однако при этом нельзя ни по-настоящему сердиться, ни слишком радоваться своей победе!
Найти тибетского водителя, который отвез бы нас обратно в Непал, не удалось, и пришлось терпеть раздражительного китайского коммуниста. Он ни разу не взглянул на нас, не желая иметь никакого дела с «белыми дьяволами».
Благословения в Шигаце
Следы былого величия
В Шигаце он запарковал автобус перед китайской гостиницей, но мы просто отказались выходить из салона, и ему ничего не оставалось, кроме как ехать дальше – к тибетцам, у которых мы ночевали по пути в Лхасу. У них в гостинице мы старались следить за тем, чтобы к нему отнеслись доброжелательно. Он в этом нуждался. Он питался одними сигаретами и горьким чаем, и с такой склонностью к гневу вскоре разрушил бы сам себя.
Наутро мы увидели монастырь Таши Лунпо, главную резиденцию Панчен-лам. Некоторые его учреждения пережили культурную революцию. Болтая с его обитателями, мы ощущали былое величие этого места. Хотя жить в нем разрешили только небольшой группе монахов, наверняка наполовину состоявшей из китайских шпионов, все же добрая энергия не покинула монастырь.
Затем был город Гьянце, где высится ступа невиданной силы и красоты. Она такая же величественная, как ступа в Таши Лунпо, и тоже находится под юрисдикцией Панчен-ламы; поэтому ее не тронули. В ней на всех этажах есть десятки маленьких комнат, в которые входишь со стороны улицы; там содержатся искусно изготовленные статуи и тханки Будда-аспектов – мирных, защищающих и соединенных в любовном союзе. Эти восхитительные формы Будда излучал, чтобы быстрее всего пробуждать потенциал людей. Здесь мы опять встретили Бокара Тулку и его Кхенпо. Они тоже ехали с учениками в Непал. Где-то наверху Ханна и еще какие-то люди из нашей группы явно сделали что-то не так. Тогда один монах запер их и долго не выпускал. В Гьянце у многих из нас были неприятные переживания, и весь город вибрировал гневом.
