В поисках мистического Египта - Поль Брайтон
Населявшие доисторический Египет люди, которые высекли Сфинкса и основали древнейшую цивилизацию в мире, были теми, кто покинул Атлантиду, чтобы поселиться на этой полосе земли, обрамляющей Нил [1] .
Они оставили свой несчастный континент прежде, чем он погрузился на дно Атлантического океана. Эта катастрофа вызвала осушение Сахары и превратила ее в пустыню. Ракушки, в наши дни усеивающие кое-где ее поверхность, как и ископаемые рыбы, которых находят в ее песках, доказывают, что некогда ее покрывали воды бескрайнего океана.
То, что Сфинкс поддерживает прочную, видимую и постоянную связь между сегодняшними людьми и жителями потерянного мира – неизвестными атлантами – было удивительной мыслью.
В современном мире этот огромный символ утратил значение и превратился лишь в местную диковину. А что он значил для атлантов?
Намек на ответ мы должны искать в немногочисленных остатках культуры, сохранившихся от народов, которые вели свое происхождение от атлантов. Нам следует изучить, что скрывается за выродившимися ритуалами таких народов, как инки и майя, восходящими к более простому почитанию их далеких предков, и мы обнаружим, что высочайшим предметом их поклонения был Свет, представленный Солнцем. Поэтому по всей древней Америке они возводили храмы
Солнца пирамидальной формы. Эти храмы были или разновидностями, или слегка искаженными копиями святилищ, существовавших на Атлантиде.
После того как Платон приехал в Египет, где в течение тринадцати лет жил и учился в древней школе Гелиополя, учителя-жрецы, обычно очень настороженно относившиеся к иноземцам, оказали честь серьезному молодому греку, интересующемуся сведениями из их хорошо сохранившихся тайных книг. Среди прочего они рассказали ему, что в центре острова Атлантида находилась огромная пирамида с плоской вершиной, где был построен главный храм этого материка, посвященный солнцу.
Те, кто приплыл в Египет, принесли в эту страну свою религию и возвели похожие храмы. Сегодня мы можем прочесть символы наследия атлантов в гигантских наклонных пилонах и пирамидальных гробницах Египта. К тому же главное место среди египетских божеств всегда занимало Солнце.
Еще одна вещь, которую привезли из-за моря эти переселенцы, – это любовь к гигантским статуям, пристрастие к каменным гигантам. В восходящих к атлантам разрушенных монументальных храмах Мексики, Перу и Юкатана, построенных из громадных каменных блоков, которые точно подогнаны друг к другу, можно увидеть стиль, родственный египетской архитектуре. В колоссальных статуях, которые находились во дворах храмов и вдоль дорог, ведущих к ним, можно узнать те же фамильные черты.
Каменные изображения людей, обнаруженные капитаном Куком на острове Пасхи – этом одиноком жалком обломке затопленного континента, имеют в высоту всего двадцать семь футов (8,23 м), что составляет менее одной трети от высоты Сфинкса. Однако они также имеют происхождение, схожее с памятниками Египта.
Теперь цель создания Сфинкса стала немного понятнее: египетские атланты высекли его как самую большую и самую главную статую, которую посвятили своему Богу света – Солнцу. Где-то в другом месте они возвели храм, в равной степени напоминающий самый величественный храм их родины.
Сфинкс являлся каменным символом народа, который считал Свет самой близкой к Богу вещью в материальном мире. Свет – это самое неуловимое и самое нематериальное из всего, что человек способен ощутить при помощи одного из пяти чувств. Это самая неосязаемая часть материи, которая известна людям, и самый неосязаемый элемент, с которым имеет дело наука. Даже разные типы невидимых лучей представляют собой всего лишь разновидности света, которые колеблются за пределами восприятия сетчатки наших глаз. Так и в Бытие первым созданным элементом был Свет, без которого не могло быть сотворено что-то еще. «Дух Божий носился над водою», – писал воспитанный египтянами Моисей. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет». Более того, это также совершенный символ того небесного света, который зарождается в душе человека, когда он отдает сердце и разум Богу; это прекрасное воспоминание о том божественном озарении, что ждет его даже среди мрака отчаяния. Человек, безотчетно обращаясь к солнцу, обращается к телу своего Творца.
Свет рождается от солнца, и от него свет приходит в наш мир. Без солнца мы бы вечно оставались в ужасной тьме, не созревал бы урожай, человечество бы голодало, умирало и исчезло бы с лица этой планеты.
Такое почитание Света и его воплощения (солнца) было центром религии атлантов, и оно также стало основным догматом древней египетской религии. Солнечный бог Ра был Первым, отцом и создателем всех остальных богов, Творцом всего сущего, Единственным, Породившим самого себя.
Прекрасный древний «Гимн Ра, когда он восходит на восточном горизонте» гласит: «Слава тебе, владыка небес! Ты движешься по небу с сердцем, переполненным радостью. Лучи твои на всех лицах. Приветствую тебя, мой господин, того, кто проходит сквозь вечность и чье существование бесконечно».
Если Сфинкс был связан с религией Света, то он, конечно, имел бы отношение к солнцу. Так оно и было!
Повернувшись навстречу рассвету, полоса которого ясно виднелась на горизонте, я вспомнил о золотом диске, который видел в своей грезе, и мгновенно понял эту связь. Чтобы проверить свою догадку, я нагнулся и внимательно изучил радиевый компас на запястье – своего надежного проводника и верного товарища.
Я обнаружил, что лицо Сфинкса обращено точно на восток, а его невидящие глаза пристально вглядываются в то место, откуда на горизонте появляется солнце!
Сфинкс был обращен к востоку, чтобы символизировать Жизнь возрожденную, подобно тому как царские гробницы Египта были устроены на западном берегу Нила, чтобы символизировать, по аналогии с садящимся солнцем, Жизнь уходящую. Так же как восходящее солнце поднимается на небо, человек после своего воскресения поднимается в мир духов; подобно тому как солнце пересекает царственный свод небес, а затем продолжает свой невидимый путь ниже горизонта, так и человек пересекает оба мира.Я повернулся к Сфинксу и продолжил наблюдение. Ночь уходила, и черты Сфинкса становились все более четкими. Окружающая его массивная стена проступала на фоне песков все яснее.
На небе появился розоватый свет, разлившийся длинными полосами, будто бы нарисованными невидимой рукой. Восходящее солнце двигалось вверх, все больше открывая взгляду знакомый египетский пейзаж и окрашивая далекие вершины в нежно-розовый цвет.
Должно
