Даниил Андреев - Железная мистерия
обывателей.
– Освободители!
Хоть нас не раньте…
– В убогих люлечках
Ребят не троньте!
– Мы обнищавшие
Дарами жизни…
– Едва дышавшие
От казни к казни…
Велга
С вас сорву
гнет
всех
заповедей,
Оборву
бред
всех
проповедей!
Расточись,
скарб
нор
вспугиваемых!
Распадись,
герб
ростр
сбрасываемых…
Голос Афродиты Всенародной *
Она мечется за мною,
однокрылая…
Она гонится за мною,
озверелая…
* Это существо – проявление единой великой стихиали, Афродиты Всенародной Человечества, но устойчивое и одаренное разумом. Это – ваятельницы народной плоти; общее название их – кароссы.
Чернь
Разгуляй-гуляй,
Голытьба раздетая,
Голь разутая!
Наша ночь – черная,
Ветром вздутая…
Одинокий голос, запевая в глубине улицы
Непонятной, страшной свободой
Ночь России
глядит в упор,
Свищет лютою непогодой,
Плетью снежной сечет наш взор,
И в раздолье души пустынной
Запевает ветер Конца -
Неумолчный и неустанный,
Как рокочущий
рог
гонца.
Афродита Всенародная
– Очаги мои гаснут…
Лампы мирные меркнут…
Остывают все ложа…
Клекот Велги все ближе…
Яросвет!
Яросвет!
Голос демиурга Яросвета, достигающий слуха едва-едва,
с паузами, с провалами между слов
Каросса! Помощь…
не вправе дать…
Из четырех… я ни одному;
Не может…
в каждом из них…
не рдеть
Ядро,
притягивающее тьму.
Прозревающий напрягает все силы слуха. Ему кажется, будто нечто в его существе приближенно и отрывочно переводит в слова то невыразимое, что едва улавливает духовный слух.
Броней эфирной укройте дух,
К борьбе готовьтесь
во всех мирах…
Цель – духом истины побороть
Наивеличайшего
из четырех.
Голос Багрового
Ты слышишь, игва? Наш враг наружный
Ни им не властен помочь, ни мне…
Великий Игва
Твой голос громче,
острей оружье,
И крепнет войско в земной стране,
Растлились души враждебных армий,
Их кровь в сосудах желта, как гной…
Теперь – на помощь
тем, кто в казарме
В атаку рвется: их мощь утрой!
Беседа Прозревающего с Даймоном в старом монастыре на окраине
– Видишь? Будто космических
Груд непомерных осыпь…
– Слышу: нечеловеческую
Ухающую
поступь.
– Слышишь? – камни взвывают
От ледяного озноба?
– Вижу: цугом взмывают
Черные луны
в небо.
Ворота Цитадели распахиваются. Вооруженные потоки наливаются в устья всех трасс, как лава вулкана. Над волной наступающих движутся туманные клубы.
Их голоса
– Цугом бряцающим
– Шагом гарцующим
– Цоком сдавливающим
– Плиты расплющивающим
– Подвигаемся!
– Подвигаемся!
Крики разбегающихся горожан
– Это – не люди…
– Это – не люди…
– Это – рои скорлуп!
– К морю… К ограде…
– Молись о чуде…
– Прячься в любой
склеп!!!
Вторая волна туманных сгустков
– В сознанье мечущихся
вобьем
наш
след.
– Рыданьем прячущихся
зальем
наш
глад.
– С роями пучащихся
учнем
наш
блуд.
– К сердцам подскакивая!
– Вкруг душ причмокивая!
Вскрики на улицах
– Свет фонарей – в ущербе…
– А я-то не понимал…
– Брось копошиться в скарбе!
– В гавань – на старый мол!
– Боже… час этой скорби
Все разметал… все смыл…
Крики в гавани
– Mesdames – a cabines!
Messieurs – a pont! *
* – Дамы – в каюты! Господа – на палубу! (фр.) – (Ред.)
– Стерва! дубина!
Жри свой купон!
– Трюмы – битком… Иконы -
За борт… уж не до треб…
– А этот – разлегся: кинем
К рыбам: это лишь труп!
– Господи… за океаном
Каких ни исходим троп…
– Прошу добром и законом!
Швырните для нас хоть трап!!!
Гудки отходящих пароходов.
Отряды Бледного и Бурого, в паническом бегстве покидая город
– Вязкая мгла кругом
Обволокла наш булат…
– Кони ржут из трясин,
Засасываемые ко дну…
– Не бились с таким врагом
Ни дед, ни отец, ни брат…
– Прячься, младенец-сын!
Правнук! Спаси страну!
Толпы разбитых армий докатываются до мыса, вдающегося в море, взмывают на мыс – дальше отступать некуда. Последние пароходы выходят в открытое море.
Отступающие
– Стойте, куда мы… – Братья,
Там лишь обрыв крутой…
– Да, – кровью дедовской рати
Пропитанный, политой…
– Апофеозом столетий
Некогда был этот бой…
– Мы, господа, на закате
Нашей страны святой!
Но над страной давно уже не закат, а темная ночь. Во мраке можно разобрать только одно: лавина отступающих обрушивается с крутизны в море.
– Спасите!… – Весло!… – Плыви…
– Захлебываюсь…
– Прощай…
– Жене… на память любви…
– Сдох, сволочь! таких прыщей
России не надо!… – Брат,
С кормы хоть веревку брось…
– Так вот наш смертный парад…
– Опять ты хвататься? Брысь!
– Смотрите: сам генерал…
– Мне в щеку вцепился краб…
– Ни поп нас не отпевал,
Ни мать не крестила гроб.
Голоса тонут в темноте, слившей в одно мрак земной и небесный. Только слышно, как бурное море накатывается на подножия скал.
Прозревающий
Вот каков закон уицраора,
Демонический
и тупой…
Полукружьями черного мрамора
Мнится взор его полуслепой.
Даймон
Его ум тяжел: обнаружь его
В речи, грузной, как дух свинца.
Прозревающий
Вижу: он пожирает заживо
Братьев вздрагивающие сердца;
Поднимает взор
на взметнувшуюся
Велги мглистую бахрому…
Даймон
Ярость алчущей и бунтующей
Девы мрака
страшна ему.
Голос Багрового
Поднимаю скалу отброшенную -
Ох, тяжела!
Ох, высока!
Волоку под тайницу башенную -
Два шага -
Три шага.
Усиливающимся голосом, непререкаемо
Пир окончен твой, дочь дьявола!
Свейся в кольца -
под кров тьмы.
Последние взвизгивания метели. Удар камня, замыкающего спуск в пустоты. Тишина.
Голос Афродиты Всенародной
Ты пришел! Богатырь благосклонный,
Мой жених, мой сын, мой желанный!
Ты – один, кто помыслил о долге, -
Победитель неистовой Велги!
Воздыхания в капище игв
Ох,
Доблестнейший…
Бог
Милостивейший…
Ух,
Царственнейший!
Багровый Жругрит, теперь Жругр, новый уицраор
Оденьте ж меня – цитаделью!
Обвейте мой стан – магистралью!
Украсьте меня – этим вымпелом!
Венчайте меня – этим куполом!!!
Тысячи игв и раруггов возлагают гигантский куб литого золота на темя Жругра.
Возгласы
– Как велик, сверкающий!…
Как высок!
– Как широк, ликующий!
Как могуч!
Великий Игва, творя чары в верхнем ярусе капища
В мир человеческий, в город бурный,
Сквозь толщи, ввысь,
Струись, незримый, инфрапурпурный
Дух игв, струись!
Кристаллизуйся в ночных урочьях,
Твердей, черней,
Стань в Цитадели, как средоточье
Грядущих дней!
Устой Гагтунгра в наземном мире,
Наш смысл и суть, -
Рассудок наций взмани к химере
И тайной будь!
В городской Цитадели выявляется внутренний покой: он смутно виднеется сквозь толщу стен как исполинский черный кристалл, тускло сверкающий внутри здания.
Великий Игва
Со мной общенье в кристалле черном
Верша тайком,
Служитель станет моим покорным
Проводником;
