Алексей Маслов - Тайный код Конфуция

И вечно должен был своим примером доказывать, что свойства людей одинаковы независимо от их рождения, что важно другое — способна ли душа человека следовать древним канонам, может ли он неустанно воспитывать себя, изгонять из себя неискренность и злобу, пестуя в своём сердце человеколюбие.

Высказывались даже предположения, что сам Конфуций был незаконнорожденным, он не получал всей полноты той аристократической власти, которая полагалась бы ему по закону — а отсюда многие обиды, которые пришлось ему претерпеть в детстве. Но, возможно, это лишь домыслы. Так или иначе, предания в «Исторических записках» рассказывают, что Шулян Хэ, который уже имел несколько дочерей, в возрасте 63 лет решил взять наложницу, которая, наконец, родила ему сына. Но и здесь неудача — сын оказался хромоногим. Шулян Хэ в отчаянии начал искать себе новую спутницу, и внезапно совсем юная девушка из города Цюйфу, представительница знатного рода Янь, согласилась связать свою жизнь со старым воином. Эта женщина и подарила миру 27 августа 551 г. до н. э. великого мудреца — Конфуция. При рождении долгожданному мальчику дали имя Чжун Ни. Случилось это так: «Они пошли вместе и вознесли на холме Ницюй молитвы Небу и после этого она понесла Кун-цзы. На двадцать второй год правления луского властителя Сян-гуна на свет появился Кун-цзы. Родился он с бугорком на голове, а поэтому дали ему имя Цюй — «холмистый». Его второе имя (цзы) было Чжунни, а его клановое имя — Кун» [12, 1905].

По-китайски, цюй— это округлый холм с небольшой ложбиной посредине. По преданиям, именно такой формы голова была у Конфуция и таким он предстает на многих более поздних канонических изображениях. Кажется, что историограф Сыма Цянь передает нам на самом деле не одну, а сразу две легенды, которые он смешивает воедино: мудреца назвали Цюй то ли из-за моления его родителей на холме, то ли из-за странной формы головы. Сыма Цянь по своей традиции никогда не комментирует записываемые им предания, нам же может быть интересно понять суть такого странного прозвища.

Достоверно не известно, была ли у Конфуция действительно голова столь необычной формы. Что, впрочем, само по себе не толь важно — важна сама символика столь странной головы. Хорошо известно другое: все великие мудрецы древнего Китая обладали каким-то характерным признаком, неким физическим недостатком, который явно указывал на их чудесность и необычность. Так мудрец Фуси, принесший людям иероглифическую письменность, приготовление пищи и вообще, многое из того, что мы называем культурой, также изображался в виде странного вида человека либо с небольшими рожками на голове, либо с впадинкой посреди головы (что, в сущности, одно и тоже). «Бугристой» головой отличался и легендарный первоправитель Китая «Желтый правитель» Хуан-ди, так иногда изображался другой священный правитель, основатель земледелия Шэнь-нун, в более поздние эпохи так представали даосские маги (например, Чжан Саньфэн в XIII в.).

Семья будущего великого наставника принадлежала к так называемым «малым домам» — некогда славным, а ныне разорившимся аристократическим семьям, не имевшим большого влияния на политику и не располагавшим ни большими земельными наделами, ни заметным количеством подданных. В известной степени это отразилось и на психологии молодого Кун-цзы, который считал, что происходит разрушение древних обычаев, когда «все находилось на своих местах» — когда людям воздавали по их положению, званию и, конечно же, мудрости и преданности правителю. Теперь же, когда при дворе «служат недостойные» многие представители «малых домов» типа Конфуция вынуждены быть на малых должностях, а то и оставив отправляться на чужбину.

Многие предания указывали, что Конфуций происходил не только из аристократической семьи, но из царского рода, причем эту линию тянули из глубокой древности. По преданиям, известный аристократ из царства Лу Мэн Сицзы (два его сына стали учениками Конфуция) лишь перед смертью поведал, что Конфуций происходил из линии Фу Фухэ, который был старшим сыном правителя Мин-гуна из царства Сун. Он уступил свое право на правление своему младшему брату Ли-гуну (IX в. до н. э.). Затем через несколько поколений наследование перешло к Чэн Каофу, который служил трем правителям царства Сун в 799–729 гг. и прославился своим уважительным отношением к своим господам. Как сочли китайские комментаторы, другим именем Чэнь Каофу и было Кун Фуцзя [13, гл. «Чжао-гун», 44.16б-17а].

Собственно, как нам пытаются показать китайские историки и прежде всего Сыма Цянь, именно Кун Фу или Кун Фуцзя и был прямым основателем рода Кунов. В 710 г. видный аристократ Хуа Ду казнит Кун Фуцзя и занимает вместо него пост советника в царстве. По преданию, причина этого была весьма тривиальна — Хуа Ду «увидел красоту его жены Кун Фу и обрадовался».

Упоминаний об отце Конфуция — Шулян Хэ мы не встречаем ни в каких ранних источниках, непосредственно не связанных с сами Конфуцием. Лишь местные хроники «Цзо чжуань» упоминают некоего Шу Хэ из области Цзоу, возможно он и был отцом великого Учителя. Прославился этот Шу Хэ своими воинскими доблестями и неимоверной силой. Когда триста воинов отряда, которым он руководил в борьбе против царства Ци, прорывались в город Биян и уже начали входить в ворота, противник начал опускать тяжелые ворота, рассекая атакующих надвое. И тогда могучий Шу Хэ, подставив предплечья, сумел удержать ворота и дать пройти своему отряду [13, гл. «Сян-гун», 31.3б]. И хотя в этом рассказе ничего непосредственно не указывает на Шу Хэ именно как на отца Конфуция, уже Сыма Цянь в исторических записках пересказывает эту историю, используя имя Шулян Хэ. Так за счет небольших «косметических» подправлений Конфуций получал свою славную предысторию. А это очень важно для того, кто столь трепетно проповедовал прежде всего уважение к предкам.

Шулян Хэ был представителем четвертого поколения рода Кунов. С ним происходит какая-то странная история, суть которой сегодня уже не дано нам понять. Странность заключалась в том, что будучи столь славным воином, он не получает ни званий, ни наград, ни официальных должностей. После войны он возвращается в родное местечко Цзоу (по некоторым предположениям, он получает его во владение в качестве признания заслуг), когда ему исполнилось уже 63 года.

Конфуций был беден и, по-видимому, страдал от этого. В одной из бесед он упоминает: «В молодости я был беден, поэтому я освоил многие презренные занятия» (9, 6). Карьера великого наставника начинается весьма обыденно и скромно. Он занимал невысокий и не очень значимый пост, вел хозяйственные записи — занимался учетом скота. «Все, за что я отвечал, чтобы овцы и коровы росли сильными и здоровыми» (Мэн-цзы, V б,5). В общем, его первые шаги были весьма характерны для потомков обедневшей аристократии его времени.

С юности жизнь учила Конфуция немалому мужеству. Ему ещё не исполнилось и семнадцати, как умерла его мать. Его не приглашали на пиры, которые устраивались знатными родами в царстве Лу, потому что его род, хотя и благородного происхождения, был из числа «малых домов» — бедных и маловлиятельных. Не раз Конфуцию приходилось испытывать и публичные унижения, презрительные взгляды богатых вельмож… Не тогда ли он понял, что «благородный муж может быть огорчён лишь тем, что не обладает способностями, но не беспокоится о том, что люди не знают его»? Невзгоды не ожесточили его сердце — наоборот, он увидел в них средство самовоспитания, обнаружил в своей душе ту удивительную любовь к людям, которой впоследствии учил других.

В 525 Конфуций, занимавший тогда, невысокий чиновничий пост, был представлен наместнику Тану во время его визита в Лу. По преданиям, Конфуций имел честь рассказать ему о том, что в прошлом официальные присутственные места назывались по названиям птиц [13, гл. «Чжао-гун», 48, 3б-9а]. Он вообще с молодых лет подпадает под обаяние уложений прошлых эпох — тех, где остался его идеал «мудрого и справедливого правления» и когда еще не была нарушена связь между людьми и духами.

«Лунь юй»: путь Учителя

I, 16

Учитель сказал:

— Не печалься, что люди не знают тебя. Печалься, что сам не знаешь людей.

II, 4

Учитель сказал:

— В пятнадцать лет я обратил свои помыслы к учебе. В тридцать лет встал на ноги. В сорок освободился от сомнений. В пятьдесят познал волю Неба. В шестьдесят научился отличать правду от неправды. В семьдесят стал следовать желаниям сердца и не переступал меры.

II, 11

Учитель сказал:

— Тот, кто, повторяя старое, способен обрести новое, может стать наставником.

II, 21

Некто спросил Конфуция:

— Почему Вы не участвуете в управлении [государством]? Учитель ответил: