Ли Кэрролл - Праздник цвета индиго

Первая — о Дэвиде. Судя по всему, он помог своим родителям найти эту книгу в самый подходящий момент. Вторая история посвящена мальчику, который часто читает вместе с мамой — в том числе, и книгу о Детях Индиго!

Огромное спасибо за вашу чудесную книгу "Дети Индиго". Она спасла моего шестилетнего сына Дэвида Натана! Мои слова могут показаться преувеличением, но это чистая правда. Все мы уже готовы были сдаться: наш сын очень умненький и восприимчивый, и потому он был совершенно непослушным и не умел ладить со своими ровесниками.

Говорить он начал, когда ему было всего восемь месяцев, а читать и считать научился сам в трехлетнем возрасте. Сейчас его больше всего интересуют науки, особенно астрономия. Каждый день он говорит с Богом и ангелами, которых называет "мои ангелы" или "мой народ". Говорит, что он — царь. Такое впечатление, будто он знает все на свете.

Он часто вел себя по отношению к нам очень агрессивно, со злобой, потому что мы не понимали его поступков. А мы с отчаянием спрашивали себя (и его самого), почему же он не просто "как все дети".

В конце концов по дороге к врачу, который начал лечить моего сына риталином,[3] Дэвид Натан попросил меня заехать в один магазин. Он сказал, что мы должны купить книгу про Индиго. Я уже видела эту книгу однажды, даже подумала, что надо бы ее купить (правда, тогда я еще не знала, кто такие "Дети Индиго"). И с той минуты, как я купила ее, поведение моего сына полностью изменилось. Он сразу стал счастливым и довольным. И до сих пор такой!

P.S. Дэвида не будут лечить риталином!

Просто хотела поблагодарить вас за книгу о Детях Индиго. У меня тринадцатилетний сын, и мне кажется, он тоже Индиго. Я часто ловлю себя на том, как рассказываю другим, что он особенный и традиционные приемы воспитания к нему не применимы. Впрочем, мне никогда не удавалось хорошо объяснить, почему. Многие из моих родственников считают, что я уже пару лет как «упустила» его. Но я не теряю веры в то, что правильно понимаю, каким он был и каким станет. Сейчас я вижу, как в нем «оживает» нечто большее. Ваша книга действительно помогла мне лучше его понять.

Мы узнали о "Детях Индиго" из статьи в газете, и сын предложил мне купить эту книгу, чтобы мы читали ее вместе. У него трудности с чтением, и он сам знает, что в этом ему нужна помощь, но с той поры как я принесла ее домой и прочла ему несколько абзацев, он уже много раз брался за нее сам. Он говорит, что я интуитивно делала все именно так, как предлагается в этой книге.

Я посоветовала эту книгу всем моим родственникам, у которых есть дети, а также нескольким учителям моего сына. Надеюсь, она понравится им не меньше, чем мне самой!

Далее приводится история, которая показывает, что некоторых детей интересует кое-что поважнее современных жестоких фильмов и компьютерных игр; к тому же они уже составили для себя очень мудрое мнение о подобных вещах. Подчас нам кажется, что дети не в состоянии самостоятельно отличить реальное от выдумок, и потому мы ограничиваем им доступ к играм и фильмам такого рода. Это, конечно, похвально, но следующая история убедительно доказывает, что некоторые дети прекрасно понимают разницу, даже когда речь идет о занятии вполне серьезном.

Вот рассказ о мальчике, который принял весьма любопытную «стойку», всерьез занимаясь боевыми искусствами. Учитель каратэ предлагает свой взгляд на историю Джомби — воина Индиго, который не хотел воевать.

В 80-90-х годах я вел занятия каратэ в одном додзё во Флориде. За тот период я повидал целые тысячи детей. Почти все они были замечательными, одни запомнились больше, другие меньше, но был семилетний парень по имени Джомби, которого я не забуду никогда. Ему поставили диагноз СНВ,[4] и учить его было очень трудно. Дети с таким диагнозом появлялись у нас часто. Родители приводили их в надежде, что у детей появится сосредоточенность и самодисциплина — или что они просто научатся учиться. Джомби часто глазел по сторонам и задавал слишком много вопросов, но в целом был хорошим и симпатичным мальчишкой, неприятностей не доставлял. Я был его наставником, госэем, и делал для него все, что мог.

Помню, когда бы я ни учил его чему-то новому, он всегда хотел сначала понять, зачем это нужно, после чего усваивал все намного быстрее. Порой времени на объяснения просто не было, но тогда он не справлялся с новым приемом.

Однажды я обучал его тому, как бросать противника на землю. Я показал, как, отступив в сторону, схватить соперника за рукав и воротник, а затем развернуться на месте и отправить его на пол. Он никак не мог взять в толк, почему нельзя просто схватить и повалить. Я пояснил, что противник может оказаться намного крупнее, и тогда, чтобы свалить его, нужно полагаться на ловкость. Это Джомби вполне устроило, и он освоил прием.

Еще он не понимал, зачем мы постоянно повторяем удары руками и ногами, а также аэробические упражнения, входящие в программу изучения каратэ. Я объяснил, что повторения помогают согласовать движения тела с работой ума. Он поглядел на меня, как на сумасшедшего. Тогда я сказал, что после того как повторишь удар тысячу раз, научишься бить машинально, даже не задумываясь. Ответом был непонимающий взгляд. "Упражнения очень полезны, — сказал я. — Благодаря им ты станешь выше ростом. Ты уж мне поверь". Это Джомби удовлетворило.

Спаррингом он заниматься не хотел — просто не видел никакого смысла. Я сказал ему, что спарринг укрепляет и повышает координацию сразу всех мышц тела. К тому же он помогает научиться защищать себя.

"От кого защищать?" — пожелал знать Джомби.

"Ну, например, от хулиганов в школе", — ответил я.

"А почему просто не отойти от них?"

"Да, лучше вообще избежать драки, но иногда это просто не получается. Для этого и нужны школы каратэ".

"А почему просто не ударить его?"

"Джомби, но я ведь как раз и учу тебя тому, как бить правильно".

"А зачем, госэй Роберт?"

"Потому что те плохие парни из кино и мультиков, которые проигрывают, как раз не умеют бить правильно. Именно за это умение и платит твоя мама. Так что становись в строй, старина и выставляй кулаки".

Но он все равно не хотел драться — боялся сделать кому-нибудь больно. А потом все враз переменилось! Одна крошечная девчушка подошла к нему, шлепнула по макушке и крикнула: "Давай, Джомби, это же весело!" И вот тогда он взялся за спарринг — правда, хихикал во время боя, но все пошло легко. Черт побери, я решил не мешать ему своими замечаниями! Это наука поединка, и, если Джомби нравится хихикать, изучая это славное искусство, пусть себе смеется. Думаю, я проявлял по отношению к Джомби куда больше терпения, чем ко всем остальным ребятам в той школе вместе взятым.

Примерно через полгода после начала обучения настала пора провести для Джомби экзамен на желтый пояс — вторую ступень в нашей школе каратэ, Джомби встал в центре додзё и показал все, чему научился за это время, — удары руками и ногами, блоки. Он исполнил особые последовательности движений под названием ката. Продемонстрировал вполне пристойные контрвыпады. Провел спарринг с девочкой, и оба они прыскали со смеху несмотря на то, что владелец зала, старший учитель, призывал их к серьезности. Мы с матерью Джомби то и дело переглядывались.

Настал черед разбивать доски, и тут Джомби заявил, что не хочет этого делать. О Господи, это был последний пункт экзамена, но Джомби вдруг понесло. Учитель начал проявлять признаки нетерпения, и я боялся, что он просто прервет испытание. Я сказал: "Дайте мне минуту, я с ним поговорю".

Я прижался лбом к голове Джомби и спросил, почему он не хочет раскалывать доски. Он ответил, что дощечки красивые и ничего плохого ему не сделали. Я поинтересовался, известно ли ему, что такое традиция. "Ну, наверное, да. Это то, что из года в год кому-то передают", — ответил он.

"Довольно точно, — согласился я. — Я тебе коротко объясню: все приемы каратэ, которые тебе известны, давным-давно придумали в Китае. Люди передают их друг другу уже четыре тысячи лет. Джомби, стоит тебе расколоть эти дощечки — и ты станешь частичкой Древнего Китая. Ты уже изучил секретные приемы, а теперь станешь преемником воинов-монахов. Сделай это ради Китая, ради себя и своей мамы! Сделай это для меня, Джомби. Просто ударь!"

Джомби поднял глаза и переспросил: "Частичкой Китая, да?" Я кивнул.

Джомби грохнул по доскам, по додзё прокатился его тоненький боевой клич, и учитель повязал ему желтый пояс. Конечно, Джомби был не Брюс Ли, но он сдал экзамен — и я им гордился. Я гордился каждым учеником своей школы, но к Джомби у меня было особое отношение. Думаю, он справился с невероятно трудной задачей. Вскоре он покинул нашу небольшую группу — родители отдали его в школу другого округа, слишком далеко, чтобы добираться к нам. После этого мы с ним встретились лишь однажды, когда они с мамой пришли нас проведать. Она хотела купить ему еще одно кимоно. Мы несколько минут поболтали, я обнял его, и они уехали.