Колетт Барон-Рид - Вспоминая будущее. Путь к восстановлению интуиции
Классическое ремесло не интересовало меня. А фольклор и современная популярная музыка вдохновляли. Вскоре я стала писать собственные песни: я училась, слушая записи Джони Мичела и подыгрывая ему. Музыка становилась моим спасением, путем к освобождению. Я поняла, что могу вытягивать композиции прямо из воздуха, точно так же, как получала свои видения. Но когда не было музыки, чтобы смягчить меня, моя восприимчивость к внешнему миру становилась слишком острой. Вкупе с юношеским максимализмом, из всего этого получилась ядовитая смесь страха и злости. Я стала разыскивать другие способы справиться с этим своим состоянием.
Первой реакцией стала булимия. Смятение и гнев настолько переполняли меня, что в возрасте пятнадцати лет я начала маниакально есть, что вызывало впоследствии рвоту. Это стало частью моей жизни, которая беспокоила долгие годы. Затем я оказалась в компании ребят из школы, которые курили, пили и употребляли наркотики. В их обществе я нашла для себя новое временное спасение — алкоголь. Мне тогда было двенадцать.
В пятнадцать лет я начала злоупотреблять алкоголем. Начав пить, я уже не могла остановиться. Однако такие затмения, хоть и сбивали меня с толку, но служили спасением от моего «дара». К тому же я думала, это круто — быть такой, какой я стала, а именно крутой я и хотела быть больше всего на свете!
Сначала я чувствовала себя туманно и почти прекрасно. А самое главное — на время я даже перестала слышать голоса в своей голове! Я также больше не получала видений — они ушли от меня на целых четыре года!
Тогда я не знала, что сама заключила себя в тюрьму, ключи от которой потеряны. Следующие несколько лет я жила, причиняя огромную боль своей семье, забыв о Боге и о тех людях, которые любили меня.
Глава 4
Подчинение
Ситуация, которой суждено было изменить меня навсегда, стала поворотным событием на пути к возвращению моего дара.
Мне было девятнадцать. Алкоголизм прогрессировал. Я начала принимать дешевые наркотики и накануне выпускного экзамена свалилась от передозировки. Когда пришла в себя, была подавлена и не знала, что делать: интуиция была заблокирована и приглушена всем тем ядом, которым я отравляла себя. В то время даже самые отъявленные гуляки из моих друзей предостерегали меня держаться подальше от одного из баров в бедном районе города, где собирается самый сброд: безнравственные и беспринципные люди. Конечно, это заинтриговало меня, и именно туда мы с подругой отправились. Тот бар не пропускали и «крутые» парни — посредники в торговле наркотиками, байкеры.
Впервые опасность подстерегла меня ночью, когда я оскорбила одного из таких парней в присутствии его компании. Тогда меня жестоко избили. Мужчина. Я помню, с каким трудом поднялась на ноги. Перед глазами все расплывалось. Я чувствовала вкус крови на губах, а в голове что-то стучало — и спереди, и сзади. Меня никогда раньше не били: я была потрясена, унижена и очень испугана. Никто не помог мне даже подняться с пола. А через две недели я, все еще потрясенная пережитым, с заметными синяками на лице, поддалась на уговоры подруги, и мы вместе вышли в город за пивом. В этот вечер мы столкнулись с группой ребят, с которыми часто встречались. Я решила отправиться домой, а подруга хотела остаться с ними подольше, поэтому я приняла приглашение каких-то мужчин подбросить меня до дома. Я не очень хорошо их знала, но они казались дружелюбными, и не давали повода для волнений.
После случившегося я искала защиты, поэтому, когда они предложили подбросить меня, я им поверила. Я и не предполагала, что у них на меня другие планы.
Случившееся позже, показало мне, что происходит, когда теряешь возможность выбора, и позволило понять истинную природу стыда. Кроме того, эта ситуация также открыла мне дверь к тем способностям, которые я с упорством маньяка отталкивала от себя прочь.
Удивление вызывает тот факт, что, принимая предложение подбросить меня, я знала наверняка, что по дороге со мной случится что-то ужасное, но была просто не в состоянии слушать голос интуиции. Мое шестое чувство было готово показать мне путь, но я — пьяная — оказалась не в состоянии даже расслышать его!
Я никогда не забуду, что чувствовала, пока те «дружелюбные» мужчины насиловали меня. Я помню это так живо, будто это было лишь вчера. Я видела себя со стороны: будто выйдя из тела и оказавшись вверху, в углу комнаты. Я смотрела на происходящее спокойно, беспристрастно, даже с любопытством, наблюдая за тем, что они творили со мной. Я помню, что после всего почувствовала себя очень старой и уставшей, будто моя душа существовала с незапамятных времен.
В тот момент мой дар интуиции начал открывать мне сцены из жизни моих насильников. Я начала чувствовать к ним странное сострадание. Я видела ребенка, запертого в подвале без еды и воды, оставленного там его толстой неопрятной матерью-алкоголичкой. Я видела другого маленького худого мальчишку, которому не давали покоя его приемные родители. Третий, бледный и рыжеволосый, был частью огромной семьи: я слышала крики и вопли на кухне, видела отца, толкнувшего на пол мать, и маленького мальчика, охваченного яростью. Потом я увидела, как кто-то в продовольственном магазине ворует банки с супом и кладет их в большую, явно чужую сумку.
Образы закружились вокруг меня и повисли в комнате. Я испытывала состояние расщепленного сознания: чувствовала себя и в то же время могла «гулять» за пределами своего разума, прыгая назад и вперед по своему собственному желанию. Позже, в течение своей жизни, я поняла, что именно в это самое «место» могла попадать, когда давала предсказания людям.
То, что случилось со мной той ночью, оставило во мне два отчетливых следа: первое — позорная травма изнасилования, на исцеление которой ушли многие годы; вторая и самая важная — то чувство двоякого сознания, которое я тогда испытала. Начиная с того дня, я научилась входить в это состояние по своему желанию, и оно, в конечном счете, стало ключом к моей жажде познания и понимания необозримости человеческого сознания и восприятия. Но это изменение к лучшему случилось не сразу.
Стыдно
В течение нескольких последующих лет я чувствовала, что запуталась, и молилась Господу, но знала, что он не поможет. Моя мать заставила меня дать обещание никогда не рассказывать о том, что со мной произошло, потому что она сама была жертвой группового изнасилования. (Во время войны над ней надругалась группа солдат, а ее отчима заставили на это смотреть.)
На самом деле я, конечно, и сама никогда не хотела, чтобы кто-то узнал о том, что меня когда-то изнасиловали. Я молчала до тех пор, пока не слегла с кровотечением и высокой температурой. В больнице выяснилось, что, скорее всего, я никогда не смогу выносить ребенка.
До края над пропастью я дошла через девять лет. Алкоголь и наркотики больше не удерживали меня от моих интуитивных прозрений. И, хотя послания и видения подвергались ужасному искажению и фильтрации сквозь призму моей поврежденной психики, они все равно были. Я воспринимала себя жертвой и носила это чувство, как орден и как оправдание своему саморазрушению.
Я связалась с беспутным мужчиной. Моя жизнь закрутилась вокруг ночных клубов, бессонных ночей и жалких попыток прорваться на сцену. Однако я терпела неудачу во всем, за что бралась. У меня были необычные, но вполне очевидные интуитивные ощущения, существование которых нельзя было отрицать, но я отталкивала их и называла галлюцинациями. Не было дня, чтобы я не задумывалась о самоубийстве.
Мне становилось все труднее и труднее сдерживать этот свой «дар» интуиции, и я прекратила попытки.
Украденные паспорта
Однажды ночью, на одной из вечеринок, я подслушала разговор двух парней о том, что они потеряли свои паспорта. Один из ребят положил их в секретное место, но, вернувшись за ними, обнаружил, что их там нет. В то же мгновение я «увидела» того, кто украл их, и место, где они были теперь спрятаны.
В моем видении присутствовал персидский ковер, и, посмотрев сквозь него, я «увидела» паспорта: внутрь одного из них были вложены деньги. На следующий день я отправилась на другую вечеринку. Дом, в котором она проходила, мне был незнаком, но я сразу поняла, что это — то самое место, где спрятаны паспорта.
Когда меня познакомили с человеком, который организовал эту вечеринку, я его тоже узнала, хотя и никогда не встречала прежде. Позже вечером, когда я искала ванную, вместо нее обнаружила комнату, где, посмотрев на пол, увидела тот самый ковер — из моих видений. Я быстро приподняла его и нашла паспорта, затем собрала украденные вещи и отправилась рассказать своей подруге, что обнаружила. Я сказала, что мы должны вернуть их законным владельцам, но она убедила меня, что это не наше дело. Она сказала, что нам лучше уйти с вечеринки и никогда никому не рассказывать о том, что я нашла, ведь никто не поверит нам, потому что все это выглядело слишком странным, чтобы быть правдой.
