Кэролайн Мисс - Анатомия духа. Семь ступеней к силе и исцелению

Одним из аспектов рассудительности является умение жить в настоящем и дорожить каждым днем. Сильвия смогла отделить настоящее от прошлого и создать новую жизнь, у которой были смысл и цель. Она смогла бесстрастно пережить кризис личной жизни. Хотя у нее был рак, она познала истину, что сильный дух может исцелить немощное тело – объективный разум властвует над личным опытом. Я неоднократно наблюдаю, что исцеление зависит не от самой болезни, а от рассудительности пациента, его жизненной силы, которой он никогда не умел воспользоваться.

Сознание и смерть

Означает ли это, что неисцеленные люди не способны расширить свое сознание? Вовсе нет. Но мысль о том, что они оказались неудачниками, является крайне противоречивым аспектом комплексного мышления. Согласно структуре нашего сознания, все ситуации рассматриваются по принципу или-или, победа-поражение, хорошо-плохо. Если тело не в состоянии исцелиться от болезни, у людей может сложиться ошибочное впечатление, что человек был недостаточно усерден.

Смерть – это не признание поражения. Смерть – это всего лишь неизбежная часть жизни. Дело в том, что многие люди сами исцеляются от своих эмоциональных и психологических мучений и умирают «исцеленными».

История Джексона показывает, что такое сознательная смерть. Он обратился ко мне со злокачественной опухолью мозга. Боль была постоянной и интенсивной.

Он сказал, что твердо вознамерился сделать все для того, чтобы снова стать здоровым, и ему совершенно неважно, умрет он или будет жить. Вплоть до мельчайших подробностей мы обсудили с ним все случаи «этого дела», которые только могли вспомнить, начиная с отношений, которые пришлось разорвать, и заканчивая страхами, с которыми приходилось бороться. Он даже предложил устроить рассылку благодарственных записок. Джексон сосредоточился на подведении итогов, но с таким условием: он не подводил итог своей жизни, он подводил итог «этому делу», несоизмеримому с его уровнем сознания. Он постоянно вопрошал себя: «Чему я обязан научиться в этой жизни?» Всякий раз, когда ему в голову приходил ответ или некое озарение, он поступал соответствующим образом. Например, он заметил, что так и не объяснил своей бывшей жене, почему хочет развестись. Просто однажды он сказал ей, что сыт по горло семейной жизнью и хочет сложить с себя брачный обет, как он сам выразился. Он понимал смятение и замешательство жены, и хотя она попросила объяснений, он нарочно от них отказался.

Теперь он понял, что подобное поведение вошло в привычку, а его жена – одна из немногих людей, кому он причинил боль таким образом. Просто эта жертва была самой эффектной. Джексон признал, что ему нравилось чувствовать свою власть, быть хозяином положения и видеть смущение на лицах людей, с которыми расставался. Он ощущал свою значимость, так как умел создавать хаос. Теперь он хотел ясности. Он связался со всеми людьми, которые могли пострадать из-за его необдуманных поступков, и разослал им письменное объяснение своего поведения с извинениями. Снова и снова Джексон всматривался в свои негативные стороны и делал все возможное, чтобы пролить свет на темные уголки своей души. Все же ему предстояло умереть. Впрочем, он сказал мне, что все в порядке, так как он верит, что все уроки его жизни выучены.

Рассудительный человек не должен стремиться перехитрить смерть или стать невосприимчивым к болезням. Его цель в том, чтобы бесстрашно относиться к любым переменам в своей жизни – и в собственном организме, – а также понять истину, которую несут в себе эти перемены. Что касается профилактики физического заболевания с помощью медитации и расширения сознания, то очень часто ошибочно понимают ее цель. Власть над физическим миром не может быть целью сознания, власть над духом – вот цель. Физический мир и физическое тело – наши проводники на этом пути.

Согласно этим представлениям, избавление от страха смерти и умирания является той особенностью душевной безмятежности, которой способен достичь наш дух на своем пути к рассудительности. И когда люди, которым удалось расширить свое сознание и побывать на переправе между этим миром и потусторонним миром, говорят, что есть жизнь после смерти, то некоторые из наших страхов мгновенно рассеиваются. Мне выпала счастливая возможность познакомиться со Скоттом и Хелен Ниринг. Я привожу их историю, так как они помогли мне лучше понять природу человеческого сознания и нашу внутреннюю силу, исцеляющую заблуждения, которые мешают нам жить в истине.

Скотт и Хелен Ниринг – это известные личности, которые очень много сделали для защиты окружающей среды и пропаганды самодостаточного образа жизни. В юности их считали бунтарями, так как в 1930-е годы, когда они стали жить вместе, их принцип «назад к земле» казался чем-то неслыханным. Своими руками они построили дом и питались фруктами и овощами, которые сами вырастили. Более семидесяти лет они жили в гармонии с природой, и Хелен следовала тому же образу жизни вплоть до самой смерти в 1995 году. Они опубликовали ряд философских статей и лекций, призывая людей к уважительному отношению к окружающей среде и самодостаточной жизни. В том числе у них есть книга «Как жить праведной жизнью?». В ней они описывают пользу жизни в постоянном благоговении перед природой за ее щедрость. Их идеалы и знание великой цикличности Божественного закона причинно-следственных связей до сих пор вдохновляют бессчетное множество людей во всем мире.

В начале 1980-х умер Скотт. Ему было сто лет. Мне выпала честь познакомиться с Хелен на одном из моих семинаров, и она рассказала, что ее муж умер по собственной воле. Он сознательно принял это решение, когда почувствовал, что больше не может вести такой образ жизни, который способствовал бы его духовному развитию.

«Однажды Скотт пришел домой с вязанкой хвороста для камина. Он сложил ее на пол и сказал мне, что пришло его время умирать. Он сказал, что уверен в этом, так как больше не справляется со своей работой и не может выполнять своих обязанностей. Он добавил, что где-то в глубине души возникло „чувство“, что именно теперь ему пора на тот свет. Смерть должна поторопиться, так как он отказывается есть. Скотт слег в постель и три недели воздерживался от пищи, и все это время я дежурила у его изголовья. Я не пыталась кормить его насильно, не пыталась его переубедить, потому что я понимала, насколько глубоким и осознанным был его выбор».

Через три недели Скотт ушел из жизни, так как решил, что не может жить самодостаточно, а самодостаточная жизнь была главной идеей его столетней жизни. Хелен продолжала далее: «Я намерена поступить точно так же, как только пойму, что не в состоянии позаботиться о себе. Смерти не надо бояться. Просто человек соглашается, что пора оставить мир, и ускоряет приближение смерти, отказываясь от еды. Душа покидает тело. Это совсем не сложно».

Скотт и Хелен достигли того состояния просветления, когда их личное решение может показаться противоречивым, но опять-таки вся их жизнь была противоречивой. Их способ свести счеты с жизнью испытывает родоплеменной запрет на насильственное вторжение в процесс умирания, а также религиозное убеждение, что наш смертный час ведом только Богу. Это вполне возможно, но что если мы способны понять, что нам пора, но не свободны связать себя этим знанием? Скотт пытался жить незаметно, был приверженцем истинных идеалов, и, возможно, именно поэтому он был достоин благодати и внутренний голос подсказал ему, когда пробил его час. Гниению и долгой болезни он предпочел свою интуицию и, уходя из жизни, до последней минуты находился в полном сознании. Разве это не есть путь к сознанию? Очевидно, сознательное умирание – это одно из многих блаженств, которые ниспосланы разумным людям.

Пока я работала над этой книгой, Хелен тоже покинула этот мир в сентябре 1995 года. У нее случился сердечный приступ за рулем. Она обещала мне, что уйдет из жизни не раньше, чем закончит свою следующую книгу. Она сдержала свое слово.

В родоплеменном сознании страх перед смертью настолько силен, что, наверное, сама смерть оказалась во власти суеверий. Мы должны помнить Скотта и Хелен не только потому, что эти люди расширили наше представление о самодостаточности, но и потому, что их вера в жизнь после смерти была абсолютной.

Согьял Ринпоче – знаменитый учитель и автор «Книги жизни и практики умирания» (М.: Золотой Век, 1997). Он стяжал мировую славу «смеющегося Ринпоче», так как буквально искрился юмором.

В 1984 году я встретилась с Согьялом в его доме в Париже. Я никогда не была в его обществе, но, разумеется, очень много читала о тибетских монахах и горела желанием убедиться в истинности прочитанного. Например, я читала, что многие тибетские мастера победили обычные законы времени и пространства, некоторые из них разгадали тайну левитации и могли бегать со скоростью шестьдесят пять километров в час. Кроме того, мне было известно, что всякий раз, когда тибетского монаха спрашивали в лоб, в чем его «сила», он неизменно уходил от ответа, предпочитая говорить о другом просветленном мастере.