Оле Нидал - Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Из-за тумана я вел почти вслепую, но перед Лос-Анджелесом он растворился. Белые холмы засияли в фантастическом лунном свете, и я неожиданно начал говорить о своей маме. Я рассказывал, что она до сих пор называет меня «маленький Оле», и о том, какая она замечательная. Позднее, когда я уже лежал в постели в доме Вэна и Кэрол, из Копенгагена позвонила Майя: «Сегодня утром, в половине десятого, твою маму сбил грузовик в Лингбю. Только что приходили полицейские и сообщили, что она умерла». Майя добавила, что, когда это произошло, вокруг солнца появились радуги, и упомянула о других необычайных знаках.

Это было одновременно шоком и облегчением. Большая потеря для нас, но большое счастье для нее. Моя мама дожила здоровой до 83 лет. У нее была сильная связь с Кармапой. Ее самым большим желанием в последние годы было не стать обузой для других. Поскольку смерть наступила мгновенно, она не страдала.

Я позвонил Ханне на Тайвань. Как раз перед этим она прогнала из дома вооруженного грабителя, вовсю ругая его по-датски. Она достойно поддерживала семейный стиль. Услышав, что мама погибла, Ханна хотела сразу же полететь домой. Но в этом не было необходимости – тогда прекратилась бы программа Ринпоче. В любом случае Ханна всегда была со мной, где бы я ни находился. Вэн и Кэролин забронировали мне обратный билет, и я почтил память мамы, прочитав в Сан-Диего лекцию в ее честь. Время от времени мой голос звучал хрипло, потому что я ее очень любил, – но в целом я держался.

Дания

В Копенгагене Бьорн уже приготовил все для кремации. Рано утром, спустя примерно 68 часов после смерти мамы, я проснулся в нашей комнате. То, что я переживал, не было сном: она находилась рядом со мной, справа, очень отчетливая во всех деталях. Перед нами появился Кармапа – большой, как дом. Золотисто-коричневый и прозрачный, он сидел на стуле. Улыбаясь, он стал бросать нам черные таблетки, которые, ударяясь об нас, превращались в радуги. Одна из последних таблеток с большой силой стукнула меня по левой ступне. В это время мама, подобно водолазу, который постепенно сбрасывает балласт, все быстрее стала двигаться вверх и затем исчезла. Никогда в жизни я не испытывал такой сильной благодарности. Все происходило в соответствии с поучениями Будды, все было на своих местах. Ее сознание пробудилось спустя три дня после смерти и пришло ко мне без тела. Здесь она встретилась с полем силы Кармапы и отправилась в его Чистую страну. То же самое произошло в 1976 году с моим отважным отцом, который умер от кровоизлияния в мозг. Он тоже внес свой вклад в развитие буддизма – за пару лет до смерти полностью перевел на датский язык жизнеописание Марпы. Мне удалось вложить ему в рот одну из таких «материнских» таблеток Кармапы – это последнее, что он проглотил в своей жизни. По этому случаю один очень культурный и образованный сосед излечился от тяжелой формы рака. Еще в 1945 году этот человек в ночной рубашке вбежал ночью к нам в квартиру в Лингбю, на севере от Копенгагена, крича, что закончилась война.

Все происходило в соответствии с поучениями Будды, все было на своих местах.

Позже в моих медитациях отец всегда появлялся в виде столба света. Когда я в следующий раз встретился с Кармапой, тот неожиданно спросил меня: «Где сейчас твой отец?» Я, ни на секунду не задумываясь, ответил: «В Чистой стране высшей радости», – на что Кармапа сказал: «Верно». И тогда меня тоже накрыло волной безграничного счастья.

Похороны были христианско-буддийскими. Их проводил священник, друживший с моим отцом со школьной скамьи. Мы с Бьорном от всего сердца поблагодарили маму и решили, несмотря на занятость, проводить больше времени вместе. Это порадовало бы ее больше всего.

Мои чудесные родители

Майя быстро организовала пару мероприятий в нашем центре, и после визита в Вену и Грац в самом начале 1986 года я уже снова был в Сан-Диего, на западном побережье США. Друзья сказали, что в тот вечер лекция ощущалась как 10 000 вольт.

Гавайи

Уже была запланирована первая поездка в Тибет, и я полетел дальше, на Гавайи, где ждала наша милая подруга Киффер. Она показала мне такие красоты природы, о которых я даже не догадывался. В лучах восходящего солнца на Мауи самый большой в мире вулканический кратер Халеакала переливался невообразимыми красками. Киффер подготовила также одну лекцию на Большом Острове, где я увидел с десяток друзей своей юности. На этом острове есть вулкан километрового диаметра; его кратер глубиной метров в триста наполнен кипящей и движущейся лавой. Раз в несколько лет она извергается и стекает по горному склону в океан, тем самым увеличивая площадь острова. Почва там черная, как смоль, и пахнет древностью. Я поднес всю силу этого кратера Черному Плащу. Его энергия чувствуется до сих пор.

В последний день, занимаясь серфингом, я собирался одолеть самую высокую волну. Как выражаются местные спецы, я «соскользнул» с нее и, приземляясь головой в песок, услышал, как моя шея издала несколько необычных звуков. Наутро улетал мой самолет, и времени оставалось либо на больницу, либо на подобающее прощание с Киффер. Поэтому мне пришлось просто понадеяться, что я ничего не сломал. Безусловно, следует благодарить наследственность моих предков-викингов за то, что все осталось на своих местах.

Бокар Ринпоче родился в 1940 году в семье кочевников неподалеку от священной горы Кайлаш. Шестнадцатый Кармапа признал в ребенке перерождение предыдущего Бокара Тулку, Карма Шераба Осала. Ринпоче провел несколько лет в монастыре своего предшественника, а затем продолжил обучение в главной тибетской резиденции Кармап – Цурпху. После бегства из Страны Снегов в 1959 году он стал близким учеником Калу Ринпоче и совершил под его духовным руководством два традиционных трехлетних ретрита: один в традиции Шангпа Кагью, другой – в соответствии с предписаниями Карма Кагью. В индийском городе Мирик в Западной Бенгалии, где в Х веке практиковал махасиддха Майтрипа, в середине 1980-х годов Бокар Ринпоче основал ретритный центр. В 1990 году Ринпоче произвел сенсацию, пройдя обследование, проводившееся элитными университетами США с медитирующими ламами. Об этом сообщалось и в средствах массовой информации Западной Европы. Вплоть до своей смерти в 2004 году он в качестве преемника Калу Ринпоче оставался держателем линии преемственности Шангпа Кагью.

Тулку Дильяг Дабшан Ринпоче был настоятелем монастыря Дильяг в Восточном Тибете. Он считался излучением Гампопы. Умер в Гонконге в 1992 году от осложнений после перенесенной операции на сердце.

Тайное путешествие по Тибету

1986

• Шведский премьер-министр и реформатор Улоф Пальме застрелен на улице в Стокгольме.

• Цена на нефть, добываемую в Северном море, впервые опускается ниже 10 долларов за баррель.

• 26 апреля происходит авария на Чернобыльской АЭС близ Киева, СССР. Советские власти сообщают о взрыве только после того, как поступили сообщения о значительном повышении радиационного фона из Швеции, Дании и Финляндии.

• СССР принимает решение о выводе войск из Афганистана.

Гонконг

Наше приключение должно было начаться в Гонконге. Там нас уже ждали Ханна и Курт. Мы жили по-королевски у одной немецкой пары, а я читал лекции их друзьям и китайской группе. Позднее приехали Педро и Ильза, а Яцеку пришлось лететь дальше в Китай. У него был польский паспорт, а гонконгские власти не хотели присутствия на острове никаких коммунистов.

Широта ума Педро проявилась, когда мы закупали вещи для путешествия. Он осознал пустотность денег и пользовался этим иллюзорным материалом легко и свободно. Покупая отличную видеокамеру, он так снизил цену, что продавцы даже обиделись. Благодаря этой покупке мы в Тибете отсняли 40 бесценных часов. При таком же удобном случае всего за 100 долларов Педро купил пару действительно хороших биноклей из Восточной Германии. Курт тоже был профессионалом. Он привез с собой одежду из магазина «Альпине», которая должна была нас согревать почти при любых температурах. К счастью для членов нашей группы, их снаряжением занимались не мы с Ханной, привыкшие к максимальной экономии. К этой первой поездке по Тибету мы подготовились очень хорошо, хотя я и продолжал носить старую военную одежду. Чтобы сберечь дорогую экипировку, я всю дорогу возил ее на дне своего армейского вещмешка.

Китай

Педро отбыл первым. Он хотел найти Яцека и помочь ему. Остальная часть группы погрузилась на шумный быстроходный катер, идущий из Гонконга на север. Мы хотели заплыть на нем как можно дальше на китайскую территорию. Двигаясь вверх по реке, мы смотрели и слушали, выставив все свои «антенны». Хотелось ощутить вибрации страны, которая покорила наш любимый Тибет, – узнать, какими были эти люди и как они жили. Дешево, но с претензией выстроенные фабрики, кучи хлама, ветхие дома – то была страна без любви. Не чувствовалось ни тепла, ни радости. Все наводило тоску, все казалось негодным для жизни. Поразительным был контраст с Гонконгом: здесь люди сидели или бродили, ступая медленно и тяжело; там они двигались бодро, быстрой походкой или бегом. Почти все китайцы были одеты в стандартные синие или зеленые униформы, и скоро мы стали называть их близнецами. Это слово пришло нам на ум еще в 1968 году в Непале, при первой встрече с этим удивительным явлением. Трудно было смириться с мыслью, что такой муравьиной кармой обладает целый миллиард человек.