Бхагаван Раджниш - Проблески золотого детства

Я процитировал Бертрана Рассела как связь. Я назвал это гвоздем только, чтобы продолжить свой рассказ. Сам Бертран Рассел, хотя и прожил долгую жизнь, никогда не знал, что такое жизнь. Но иногда слова тех, кто не познал, могут быть использованы теми, кто может видеть. Они могут употребить эти слова в подходящем контексте.

Вы могли не встречаться с цитатой, потому что она находится в книге, которую никто не читает. Вы не поверите, что Бертран Рассел вообще написал эту книгу. Это книга коротких рассказов. Он написал сотни книг, многие из них хорошо известны, хорошо читаются и хорошо признаются, но это редкая книга в том смысле, что это единственное собрание коротких рассказов, и он очень не хотел опубликовывать ее. Он не был мастером короткого рассказа, и его рассказы, конечно, третьеразрядные, но тут и там, в этих третьеразрядных рассказах человек натыкается на предложение, которое мог написать только Бертран Рассел. Эта цитата из этой книги.

Я люблю рассказы, и это все началось с моей Нани. Она тоже любила рассказы. Не то, чтобы она мне что-то рассказывала, наоборот, она обычно провоцировала меня на то, чтобы я ей рассказал что-то, разные истории и сплетни. Она слушала так внимательно, что превратила меня в рассказчика. Только для нее я находил что-то интересное, потому что она ждала целый день, чтобы выслушать мой рассказ. Если я не мог ничего найти, то придумывал. Она несет за это ответственность: вся заслуга или вина, как бы вы это ни называли, принадлежит ей. Я придумывал рассказы, только чтобы она не разочаровывалась, и я могу сказать вам, что стал успешным рассказчиком только благодаря ей.

Я начал выигрывать конкурсы, когда я был маленьким ребенком в начальной школе, и это продолжалось до самого конца, пока я не покинул университет. Я собрал столько наград, медалей и кубков, что моя бабушка снова стала юной. Когда она приводила кого-то, чтобы показать мои награды, она была уже больше не старой женщиной, а становилась снова почти молодой. Весь ее дом стал почти музеем, потому что я продолжал посылать ей свои награды. До университета, конечно, я часто жил в ее доме. Только из вежливости я приходил к своим родителям днем, но ночь принадлежала ей, потому что это было время рассказов.

Я до сих пор вижу себя сидящим у ее кровати, она так внимательно слушала, что я говорю. Каждое слово, произнесенное мной, принималось ею, как будто имело безмерную ценность. А оно приобретало ценность только из-за того, что она принимала его с такой любовью и уважением. И то, что было простым нищим у моего порога, становилось совершенно другим у нее в доме. В то мгновение, когда она звала меня, говоря: «Раджа! Теперь расскажи мне. что сегодня произошло с тобой все. Обещай, что ничего не упустишь», - нищий отбрасывал все. что делало его нищим, и становился королем. Каждый день я обещал ей, и хотя я рассказывал ей все, что происходило, она настаивала: «Расскажи мне что-то еще» или «Расскажи мне это еще раз».

Много раз я говорил ей: «Ты испортишь меня, ты и Самбху Бабу испортите меня навсегда». И они действительно хорошо выполнили свою работу. Не было ни одной школы в штате, где бы я не говорил и не выиграл, за исключением одной. Я собрал сотни наград. Только однажды я не был победителем, а причина была простой. Все были удивлены, даже девочка, которая выиграла, «потому что, - сказала она мне, — невозможно было даже подумать, что я могла тебя победить».

Целый зал - а там было, по крайней мере, две тысячи учащихся — наполнился ворчанием, и каждый говорил, что это было нечестно, даже директор, который руководил конкурсом. Потеря этого кубка имела для меня большое знамение, на самом деле, если бы я не потерял этот кубок, я попал бы в огромную беду. Об этом я расскажу вам, когда придет время.

Директор позвал меня и сказал: «Мне очень жаль, ты определенно победитель», и дал мне свои собственные часы, говоря: «Это намного ценнее, чем тот кубок, который дали девочке». И это было так. Я получал тысячи часов, но я никогда больше не получал таких прекрасных, это было произведение искусства. Этот директор интересовался редкостями, а часы были редкими. Я до сих пор вижу их.

Я получал столько часов, что я забывал их. Одни из них странно ведут себя. Когда они мне нужны, они останавливаются. Все время они прекрасно ходят, они останавливаются только ночью, между тремя и пятью часами. Разве это не странное поведение? Потому что это единственное время, когда я иногда просыпаюсь, это просто старая привычка. В дни молодости я обычно вставал в три часа утра. Я делал так на протяжении стольких лет, что даже если я но встаю, то должен повернуться и снова заснуть. Это время, когда мне надо посмотреть, действительно ли я должен вставать или я могу еще немного поспать, и странно, именно тогда часы останавливаются.

Сегодня они остановились ровно в четыре. Я посмотрел на них и снова заснул, четыре часа это слишком рано. Проспав почти час, я снова посмотрел па часы: все равно было четыре часа. Я сказал себе: «Прекрасно, так эта ночь никогда не закончится». Я снова заснул, не думая, вы знаете меня, я не мыслитель — не думая о том, что часы могли остановиться. Я подумал: «Эта ночь кажется последней. Я могу спать вечно. Прекрасно!» И я почувствовал себя так хорошо, что это никогда не закончится, что снова заснул. Через два часа я снова посмотрел на часы, и все равно было четыре часа! Я сказал: «Прекрасно! Не только ночь длинна, но также и время остановилось!»

Директор дал мне свои часы и сказал: «Прости меня, потому что ты точно был победителем, и я должен сказать тебе, что судья, который судил, был влюблен в девочку, которая получила приз. Он глупец. Я говорю это, хотя он один из профессоров и моих коллег. Это последняя соломинка. Я выбрасываю его прямо сейчас. Это конец его службы в этом колледже. Это слишком. Я сидел в президентском кресле, и вся аудитория смеялась. Казалось, все знали, что девочка даже не может говорить, и я думаю, что никто, за исключением влюбленного, даже не понял, что она говорила. Но ты знаешь, любовь слепа».

Я сказал: «Совершенно верно — любовь слепа. Но почему вы выбрали слепого человека в судьи, особенно когда его девушка принимала участие в конкурсе? Я собираюсь разоблачить это». И я рассказал это газетам, всю историю. Я действительно был проблемой для бедного профессора, настолько, что его любовь прошла. Он потерял все, свою службу, свою репутацию, и девушку, ради чьей любви он сделал ставку на все -все было потеряно. Он до сих пор жив. Однажды, будучи стариком, он пришел ко мне и признался: «Мне очень жаль, я действительно неправильно поступил, но я не думал, что это примет такие размеры».

Я сказал ему: «Никто не знает, что обыкновенное действие может принести. И не извиняйтесь. Вы потеряли свою службу и свою возлюбленную. Что потерял я? Ничего, только еще один значок, а у меня их столько, что мне все равно».

На самом деле, дом моей бабушки постепенно стал музеем для моих значков, кубков и медалей. Это был маленький дом, загроможденный всей этой чепухой, но она была счастлива, и я продолжал посылать ей все свои награды из колледжа и из университета. Я посылал и посылал, каждый год я выигрывал дюжины кубков на спорах, или за красноречие, или на конкурсах рассказов.

Но я скажу вам одно: и она, и Самбху Бабу испортили меня своим вниманием. Они учили меня не уча, искусству рассказа. Когда кто-то так внимательно слушает, вы немедленно начинаете рассказывать то, что не собирались или даже не могли себе представить, речь просто течет. Это как будто внимание превращается в магнит и притягивает то, что скрыто в вас.

Мой собственный опыт говорит, что этот мир не станет прекрасным местом для жизни, пока каждый не научится вниманию. Сейчас никто не внимателен. Даже когда люди делают вид, что слушают, они делают тысячу других вещей. Лицемеры просто притворяются… но не так, как должен вести себя внимательный слушатель просто все внимание, просто внимание и ничто другое, просто открытость. Внимание — это женское качество, и каждый, кто знает искусство внимания, как быть внимательным, становится, в определенном смысле, очень женственным, очень хрупким, мягким; таким мягким, что вы можете оцарапать его даже ногтем.

Моя Нани ждала целый день того момента, когда я приду домой, чтобы рассказывать ей истории. И вы будете удивлены тому, как сама не зная того, она готовила меня к моей работе. Именно она была первой, кто услышал многие истории, которые я рассказал вам. Это ей я мог безбоязненно рассказать любую ерунду.

Другой человек, Самбху Бабу, полностью отличился от моей Нани. Моя Нани обладала хорошей интуицией, но не была образованной. Самбху Бабу обладал не только интуицией, но и образованием. Он имел первоклассное образование. Я встречал столько образованных людей, некоторые были известными, некоторые — очень известными, но никто из них даже и близко не стоял рядом с Самбху Бабу. Он был действительно великим синтезом. У него была интуиция, плюс интеллект, и то, и другое не в маленьких размерах, но в огромных. Он также слушал меня и ждал целый день, когда закончатся занятия в школе. Время после школы принадлежало ему.