Бхагаван Раджниш - Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях
Но пес-проповедник был против лая. Священники очень, очень хитры в поиске вещей, от которых вам невозможно отказаться. Они нашли секс — ведь вы не можете от него отказаться. Значит, они против секса. Они нашли вкус — вы не можете от него отказаться. Значит, они против вкуса. Они нашли множество вещей, от которых вам очень трудно отказаться. И воспротивились им. Вы не откажетесь от них, а они будут продолжать читать вам проповеди: «Откажись от них!»
Пес проповедовал днем и ночью. Где бы он ни находил лающую собаку, он тут же подбегал к ней и начинал проповедовать. Собаки устали от этого, хотя они знали, что он был прав — лай не приносит никакой пользы, они тоже это знали, их не нужно было убеждать. Он был очень логичен.
Но однажды они решили: «Наш вожак постарел, а мы никогда не доставляли ему радости, по крайней мере, одну ночь мы должны не лаять». Это был день рождения великого вожака, поэтому они подумали: «Это будет хорошим подарком. Пусть он хоть раз будет счастлив. Сегодня вечером мы совсем не будем лаять», — решили они.
Вожак бродил вокруг, высматривал, но ни одна собака не лаяла. Он был озадачен. Что случилось? Неужели собаки действительно изменились? Тогда он забеспокоился: «Что же тогда я буду делать? Если они действительно перестали, тогда весь мой бизнес насмарку. Что я тогда буду делать?» Он ходил вокруг. Он верил в собачью природу, они должны залаять. Он знал их очень хорошо. Всю свою жизнь он учил, и никто не прекращал лаять. Иногда он находил несколько учеников, которые останавливались на один-два дня, а потом сбегали. Они говорили: «Это слишком. Мы не хотим к Богу. Позволь нам остаться собаками».
Но что произошло? Чудо? Он все ходил, ходил вокруг и заметил, что собак даже не было видно, никто не лаял, учить было нечему. Становилось поздно, наступила полночь, и впервые он сам почувствовал огромный позыв залаять. На самом деле, раньше этот позыв не ощущался, потому что он слишком много говорил — утром, днем, вечером — так что не оставалось энергии лаять. Но впервые он не нашел ни одного ученика, которого мог бы учить.
Энергия все накапливалась — и возникло неодолимое желание залаять. Он был удивлен, потому что не лаял много лет. Он почти забыл, как лаять. Его охватило сильное волнение. Он сказал: «Здесь нет ни одной собаки, почему бы мне не попробовать? Что в этом плохого?» — и все те мысли, которые посещают каждого. «Один раз это нормально. Это не может быть таким уж грехом. Не все же собаки отправляются в ад». Он знал, что это было естественно, но он жил такой неестественной жизнью, жизнью священника.
И вот он забежал в темный закоулок и залаял. Как только он залаял, внезапно весь город взорвался. Заголосили все собаки. Все кипели изнутри. Когда они услышали, что кто-то нарушил обет, они подумали, что это был один из них, — они и подумать не могли, что священник мог это сделать, это было невозможно. Они знали его долгие годы. Кто-то нарушил обет, так что не было необходимости больше сдерживаться. Весь город взорвался лаем. Такого никогда раньше не было!
Затем снова вышел вожак и снова начал учить их, что это не хорошо: «Только из-за того, что мы лаем, мы не короли этого мира, иначе мы были бы королями мира. Только это и разрушает весь наш потенциал».
Священники, которые продолжают советовать вам отбросить ваше эго, будут не очень счастливы, если вы его действительно отбросите. Потому что в тот момент, когда вы отбросите ваше эго, вы окажетесь вне досягаемости контроля священника.
Поэтому вам придется двигаться в этом направлении в одиночестве, полном одиночестве. Никто вам не поможет, все будут против вас. Но пока вы не поймете, что эго — это ад, вы не сможете стать счастливыми.
Теперь эта прекрасная история.
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал...
Рабия аль-Аддвийя — это одна из редчайших женщин во всей истории человечества. Есть лишь несколько имен, которые могут сравниться с Рабией, но все же она остается редкостью даже среди этих имен — Мирабай, Тереза, Лалла. Вот те немногие имена. Но Рабия все же остается редкостью. Она — как алмаз «Кохинор», самая драгоценная из всех когда-либо рожденных женщин. Ее понимание беспредельно.
Хасан тоже известный мистик, но на гораздо более низком уровне. Есть много историй о Хасане и Рабии.
Однажды Рабия сидела в своей хижине. Раннее утро, Хасан пришел навестить ее. Встает солнце, поют птицы, деревья танцуют. Это действительно прекрасное утро.
И с улицы он кричит ей: «Рабия, что ты делаешь внутри? Выходи! Бог дал рождение такому прекрасному утру. Что ты делаешь внутри?»
А Рабия смеется и говорит: «Хасан, снаружи только творение Бога, а внутри сам Бог. Почему ты не зайдешь внутрь? Да, утро прекрасно, но ничто не сравнится с творцом, который создает все утра. Да, эти птицы прекрасно поют, но они ничто в сравнении с песней Бога. Это происходит, только когда ты внутри. Почему ты не войдешь внутрь? Ты еще не закончил с внешним, с наружной стороной, с тем, что снаружи? Когда ты сможешь зайти внутрь?»
Такие истории, короткие, но с глубочайшим смыслом...
Однажды вечером люди увидели, как Рабия что-то ищет на улице перед своей хижиной. Они спросили: «Что случилось? Что ты ищешь?»
Рабия ответила: «Я потеряла иголку». И прохожие стали помогать бедной женщине искать иголку.
Потом кто-то сказал: «Рабия, улица большая, темнеет, скоро совсем ничего не будет видно, а иголка такая маленькая... если ты не скажешь нам, где ты ее обронила, будет трудно найти».
Рабия ответила: «Не спрашивайте об этом. Не задавайте этого вопроса. Если вы хотите мне помочь, помогайте, или не помогайте вообще, но не задавайте этот вопрос».
Помощники замерли в недоумении: «Что такое? Почему нам нельзя спрашивать? Если ты не скажешь нам, где она упала, как мы можем тебе чем-то помочь?»
Рабия призналась: «Я обронила иголку... внутри, в доме».
Люди воскликнули: «Поистине, наша Рабия сошла с ума! Если иголка упала внутри дома, почему же ты ищешь ее снаружи?!»
Рабия возразила: «Потому что здесь светло. Внутри дома нет света».
Кто-то всплеснул руками: «Даже если на улице есть свет, как мы можем найти здесь иголку, если она здесь не терялась? Правильнее было бы внести свет внутрь дома, чтобы там найти иголку».
Но Рабия рассмеялась: «А как насчет вас? Вы такие умные в мелочах. Я видела, что вы все ищете снаружи, но я прекрасно знаю, я знаю по своему опыту, что то, что вы ищете, потерялось внутри. Счастье, которое вы ищете, вы потеряли внутри. Но вы же ищете снаружи. Из-за того, что снаружи светло, вы ищете только снаружи. Если вы действительно разумны, — продолжала Рабия, — тогда используйте свой разум. Почему вы ищете счастье во внешнем мире? Разве вы потеряли его там?»
Прохожие стояли ошеломленные, а Рабия скрылась в доме.
Много подобных историй. Эта история тоже прекрасна.
Однажды Хасан случайно встретил Рабию, сидевшую в окружении большого числа созерцателей, и сказал...
Созерцание в суфизме — это зикр, он означает людей, сидящих в глубоком вспоминании Бога — не повторяя его имени, ничего не говоря словами, даже не используя мантр, просто тихо сидя, впитывая. И когда вы находитесь возле такой мистической святой, как Рабия, что еще вы можете сделать? Источник течет, вы можете пить сколько хотите. Должно быть, они пили ту энергию, которой была Рабия, должно быть, они пили свет, должно быть, они пили тишину, присутствие. Вот что такое созерцание в суфизме.
Английское слово не передает правильного значения. «Сontemplation» в английском языке означает «размышление, созерцание». В суфизме это совершенно не означает размышления. Эти люди не сидели там, думая о чем-то. Они вообще не думали, они просто были там — в Индии это называется сатсанг, простое пребывание в присутствии мастера. Человек не делает ничего особенного, он просто находится в присутствии — открытый, готовый принять, без мыслей о том, что произойдет, также и без ожиданий, просто открытый. Если что-то приходит от мастера, он готов это принять.
Барака, милость, всегда течет от мастера. Если вы готовы, вы примете ее. Если вы открыты, вы наполнитесь ею. Если вы закрыты, вы упустите ее. Само присутствие мастера — это барака, милость. Вокруг его существа все время распространяются вибрации. И дело не только в том, чтобы находиться в физическом присутствии мастера. Если вы любите, тогда вы можете быть хоть на другой планете, это ничем не будет отличаться. Вы можете пить из источника вашего мастера, где бы вы ни были.
Это тот источник, о котором говорит Иисус.
Однажды Иисус подошел к колодцу. Он устал. И он попросил женщину, достающую воду из колодца: «Я хочу пить, дай мне напиться воды».
