А Смирнова - Секреты мироздания
Наиболее полно исследовал и описал переживания собственного внетелесного опыта Роберт Аллан Монро в книге «Путешествие вне тела» (1971, 1977, США). Эта книга является «классической работой, — пишет ее редактор, — о внетелесных переживаниях. Преуспевающий американский бизнесмен против своей воли столкнулся с этим явлением и, руководствуясь поразительным мужеством и здравомыслием, взялся за его исследование. В отличие от скованных предрассудками оккультистов Роберт Монро изучал свой собственный опыт объективно и беспристрастно; с самого начала он использовал научный подход, занялся разработкой уникальной методики и показал себя одним из тех редких людей, которые готовы к экспериментальному сотрудничеству с учеными.
Монро с юмором и трезвостью рассудка описывает в этой книге только то, что видел и ощущал, не прибегая к досужим домыслам, какие часто свойственны толкованиям необычных и непостижимых событий.
Но слово «смерть» Монро теперь употребляет только в кавычках.
Р. Монро долгое время оставался едва ли не единственным представителем «научной школы» среди множества людей, объявляющих о том, что они обладают необычными психическими способностями. К тому времени, когда врач Раймонд Моуди подтвердил широкую распространенность внетелесных переживаний в мгновения клинической смерти, знаменитый Институт Монро уже был переполнен добровольцами, жаждущими испытать это явление на личном опыте».
Со времени опубликования этой книги «огромное число людей, — по мнению видного специалиста в области человеческого сознания и его потенциальных возможностей доктора Чарлза Тарта, — нашли утешение в понимании того, что они не одиноки, а случившиеся у них внетелесные переживания — вовсе не признак безумия».
Многие ученые, как правило, либо не обращают внимания на подобные явления, либо утверждают, что они невозможны, так как нет, по их мнению, «твердо установленных научных данных».
Однако, несмотря на это, «все же можно сделать, — пишет Тарт, — некоторые выводы из имеющихся материалов:
Первое. Внетелесный опыт (ВТО) — это универсальное явление, присущее человеку. Его универсальность состоит… в том, что он известен на протяжении всей письменной истории человечества, и его проявления у людей самого разного культурного уровня явно совпадают. Сообщения о ВТО, близко напоминающие описания, известные по литературе Древнего Египта или из других восточных источников, можно обнаружить, скажем, у домохозяек из Канзаса.
Второе. ВТО, как правило, бывает один раз в жизни, и при этом «случайно». Иногда он связан с болезнью, особенно такой, в результате которой человек оказывается на краю смерти. Иногда он вызывается сильным эмоциональным стрессом. Часто он просто случается во время сна без какой-либо видимой причины. И лишь в очень редких случаях он может быть вызван намеренным усилием воли.
Третье. ВТО относится к числу глубочайших личных переживаний испытавшего его человека и в корне меняет его представления.
Четвертое. Для испытавших ВТО — это, как правило, чрезвычайно радостное событие. По моей приблизительной оценке 90–95 % людей во время ВТО ощущали глубокую радость и только 5 % были сильно напуганы, так как единственное объяснение, приходившее им в голову, сводилось к тому, что они умирают».
Для изучения феномена внетелесных переживаний, считает Тарт, необходимы такие опытные люди, которые способны по своему желанию вызвать у себя это состояние, и обладающие способностью внимательного, вдумчивого наблюдателя. Именно таким человеком и был Роберт А. Монро, лично переживший внетелесное состояние сотни раз и давший их подробное хронологическое описание в книге «Путешествие вне тела».
Вот что рассказывает сам Монро о своем опыте: «В 1958 году, без каких-либо видимых причин, я покинул свое материальное тело и повис над ним. Это случилось не по моей воле, я отнюдь не пытался добиться подобных свершений». Давая более подробное описание случившемуся, Монро пишет: «Был поздний вечер, я лежал в постели, собираясь заснуть. Жена лежала рядом и уже спала. Какая-то волна хлынула мне в голову, а затем распространилась по всему телу. Все это было уже знакомо. Пока я размышлял, как бы по-новому проанализировать происходящее, в сознании сама собой всплыла мысль: вот бы хорошо завтра после обеда взять планер и полетать (в то время я увлекался планеризмом).
Не задумываясь о последствиях, даже не предполагая, что они могут быть, я просто представил себе удовольствие от полета.
Спустя мгновение я почувствовал, как что-то давит мне на плечо. Удивившись, я потянулся рукой назад и вверх, чтобы нащупать, что там такое. Рука наткнулась на гладкую стену.
Я провел по стене ладонью сколько хватило руки — стена была гладкой и не кончалась. <…>
Затем я пригляделся повнимательнее. Что-то было не так.
В стене не было ни дверей, ни окон, возле нее не стояло никакой мебели. Это не могло быть стеной моей спальни. И в то же время это было что-то знакомое. Понимание пришло мгновенно: это не стена, это — потолок! Я парил под потолком, легонько подпрыгивая при каждом движении. Я перевернулся в воздухе, поглядел вниз и вздрогнул. Внизу в полумраке я увидел постель и две фигуры в ней. Та, что справа, была моей женой. Рядом лежал еще кто-то. Оба, похоже, спали.
«Странный сон, — подумал я. — Кто это приснился мне в постели с моей женой?» Приглядевшись еще внимательнее, я был потрясен. Этим некто был я сам!
Последовавшая за этим реакция была мгновенной. Я — здесь, а мое тело — там. Я умираю, это — смерть. А я не готов умирать.
Эти вибрации каким-то образом убили меня. Страшно перепугавшись, я, словно водолаз, устремился вниз к своему телу и нырнул в него. Я сразу ощутил себя в постели, накрытым одеялом…
Что произошло? Неужели я и вправду чуть не умер? Сердце быстро билось в груди, но не сказать чтобы как-то по-особенному.
Я пошевелил руками и ногами. Как будто все в порядке…
Прошло немало времени, прежде чем я снова лег в постель и попытался заснуть».
Что же произошло? — снова и снова спрашивал себя Монро, «ведь в тот момент я не спал и потому не мог считать это переживание обычным сновидением. Я пребывал в полном сознании и прекрасно отдавал себе отчет в том, что происходило, — разумеется, от этого становилось еще страшнее. Я решил, что перенес жестокую галлюцинацию, вызванную каким-то серьезным — быть может, смертельным — заболеванием: опухолью мозга, припадком или развивающейся душевной болезнью.
Явление повторялось. Я не мог ничего поделать. Обычно оно начиналось, когда я ложился, собираясь отдохнуть или поспать.
Это происходило не всякий раз, но достаточно часто: несколько раз в неделю. Я поднимался на несколько фунтов над своим телом, и лишь тогда начинал понимать, что происходит. Испытывая леденящий ужас, я судорожно барахтался в воздухе, пытаясь вернуться в материальное тело. Я не сомневался в том, что умираю, но, несмотря на все свои усилия, не мог прекратить регулярно возобновлявшиеся выходы из тела.
В то время я считал себя достаточно здоровым человеком, не страдающим какими-либо физическими и душевными расстройствами. У меня было много забот: я владел несколькими радиостанциями, занимался и другими делами. У меня были офис на Мэдисон-авеню в Нью-Йорке, дом в округе Вестчестер и, что не менее важно, жена и двое маленьких детей. Я не принимал никаких лекарств, не употреблял наркотики и чрезвычайно редко прикладывался к спиртному. Я не считал себя особенно религиозным человеком, не увлекался восточными учениями и прочими высокими материями.
И я оказался совершенно не готов к таким резким переменам.
Трудно передать, какой страх и чувство одиночества охватывали меня в подобных случаях. Рядом не было человека, с которым можно было бы поговорить. Первое время я не решался завести разговор даже с женой, так как не хотел ее тревожить. Поскольку меня всегда привлекали западная культура и научный подход, я без раздумий обратился за советом к традиционной медицине и науке. После обстоятельных медицинских осмотров и ряда анализов мой личный врач заверил меня в том, что у меня нет ни опухоли мозга, ни каких-либо иных физиологических отклонений. Прочие причины пребывали вне сферы его компетенции.
Через некоторое время я набрался смелости и обратился к своим друзьям, психиатру и психологу. Один заверил меня в том, что я не сошел с ума, — он очень хорошо меня знал. Другой предложил посвятить целые годы обучению у какого-нибудь гуру в Индии, но подобная мысль была для меня совершенно неприемлемой. Ни одному из них, да и вообще никому, я не рассказывал о том, насколько пугает меня это явление…
Этот первый наглядный опыт, — пишет Монро в «Путешествиях вне тела», — нанес мне поистине сокрушительный удар. Осознание, что все это реальность, а не сны наяву, галлюцинации, начальная стадия шизофрении, невротические аберрации, фантазии, вызванные самогипнозом, опрокидывало практически все мое знание жизни, накопленное к тому времени, все, чему меня учили, мои представления, мою систему ценностей. Больше того, это подрывало мою веру в полноту и достоверность научного знания, наработанного нашей культурой. Прежде я был уверен, что наши ученые знают ответы на все вопросы или, по крайней мере, на большинство из них.
