Игорь Шумейко - Апокалипсис в мировой истории. Календарь майя и судьба России
— Да. Но некрасиво.
— Почему некрасиво?
— А потому, что не модно.
«А что есть мода?» — задумывается начальник ленинградца. Брюки широкие — брюки узкие. Носы ботинок острые — носы тупые. Вроде бы — цикл…
Забавно, что история моды сохранила и все фактурные подробности. В частности, сохранился тот исторический момент, когда впервые в истории вождь СССР(в то время — Н.С. Хрущев) сделал заявление по вопросу моды. Тогда, оказывается, шел переход от широких брюк — к узким.
Сохранен и сам исторический текст. Это пленум ЦК КПСС, декабрь 1956 года. Хрущев: «У нас мужчины ходят, как косматые голуби, штаны внизу болтаются. Весь Запад носит штаны уже, короче, чем у нас».
Тогда, после пленума 1956 года, советская легкая промышленность, «группа Б» — успели среагировать, наладили выпуск модных узких брюк. Конфликт — исчерпался… на несколько лет.
Но сама точка эта заслуживает быть выделенной в нашей истории, в истории противостояния СССР — США, в «гонке потребления». Ведь это не личный вкус Никиты Сергеича подтолкнул его ополчиться на широкие брюки. Подобрать даже образ: как косматые голуби.
Припомните фотографии его встреч, бесед с Джоном Кеннеди: Хрущев и сам в очень мешковатой (а ведь можно сказать и в свободной) паре, а Джон — «в обтяжечку»… Но видно тогда, в 1956 году — само политическое чутье (вернемся к нашим Пленумам) подсказало вождям, что «массы» весьма серьезно настроены по поводу моды, и что нужно «дать стране» эти брюки-дуд очки.
Но, извините за повтор общеизвестного: сама идея «моды», она ведь не означает победу какого-то фасона, «силуэта». «Мода» — это постоянная сменяемость, возможность вечно вертеть рулетку этих «фасонов».
И, кстати, вспомните, например, моду 1980-х годов! Мысленно «сфотографируйте» и затем совместите с кадрами той встречи нашего Первого секретаря с Президентом США. И окажется, что это Хрущев одет по моде, а Кеннеди в его приталенном пиджачке — «отставший», «приехавший из глухой провинции»… или какие там еще у нас были синонимы «немодности»? Правда этот эффект сопоставления будет несколько смикширован превосходством Кеннеди по объективным, физическим параметрам: рост, ширина плеч, отсутствие «брюшка». Но, тем не менее, несколько фото 1980-х: политики, актеры — напоминают и об этом витке. А Фил Коллинз (просто подвернулся сейчас его плакат) из популярнейшей группы 1980-х годов «Генезис» — так он просто в стопроцентно хрущевском костюме, чисто тот «косматый голубь»!
А брюки, удостоенные «персонального разбора» на Пленуме КПСС, к тому моменту уже прошли через долгую чреду метаморфоз. Школьник 1970-х годов, например, помнит, какой это кошмар, какой просто ужас, когда у тебя — только брюки-дудочки! А ведь без «клешей» — просто-таки невозможно прийти на танцы. Как убоги и наивны были все полумеры, вшитые по низу брючин «клинья»! (То, что вставленные «клинья» бывали порой из другой ткани — только подчеркивало всю отчаянность той борьбы).
Да, карусель моды крутилась почти всегда. Можно сказать, многие века шли непрерывные изменения человеческих одеяний, но раньше изменения имели главную составляющую — объективного прогресса. То есть, были связаны с освоением новых материалов: шкура, шерсть, шелк, хлопок, синтетические волокна…
Но в одну прекрасную эпоху, которую еще предстоит исследовать, к этому процессу подключились такие удивительные силы, которые тоже доведется рассмотреть, что в результате мода стала и полем битвы, и оружием, и принципиально новым источником сверхприбыли, и много еще чем.
И очень примечательно то, что в 1930-е годы СССР еще вполне поспевал за оборотами моды (эти «апаши», белые туфли…). Мода, хотя и тогда большей частью приходила «оттуда», но была, если так можно выразиться — вполне «досягаема». В том числе и технологически досягаема, было вполне справедливое ощущение, что — чуть, самую малость «поднажать», бросить малую долю процента бюджета на ту «группу Б», и говорить о какой-то разнице в одежде вообще не придется. Еще интересный момент. Мода в 1930-е, не бывшая еще средством давления богатого мира — была в общем дешевой модой. И что характерно, законодателями стиля («трэндами») — становились жители совсем небогатых регионов: испанцы, баски, латиноамериканцы, «средиземноморцы», «южане». Тогдашние миллионеры не царили в массовых вкусах, как нынешний, какой-нибудь Дональд Трамп. И главная «культовая» одежка той поры, (подобная джинсам второй половины века, но — рубашка), — «апаш» (фр. Apache) — пришла в Европу вообще говоря от индейцев «апачи». И еще важно, что пришла «апаш» через французскую бедноту, уличную шатию… Кепки, кстати, в том числе и наши «партийные кепки» — они ведь тоже пришли из пролетарских кварталов Парижа.
А вот потом, в те самые 1950-е годы, (идя от 1930-х, надо, конечно пропустить период «всемирного вычитания», борьбы за выживание, то есть, мировую войну) мода стала не только более стремительно меняющейся, но и все более и более дорогой. Мода стала действительным, эффективно действующим прессом.
Задуматься, так получается: сталинская кампания «борьбы с низкопоклонством перед Западом»(за 10–15 лет до включения этого пресса — «мода») — это просто удивительный пример предвиденья и попытки упреждения.
Итак, СССР, поспевавший в 1930-е года за мировой, европейской модой, в 1950 — 70-е годы стал хронически, на каждом вираже, отстающим.
Сошлись тут две объективные тенденции. Можно привести еще несколько фактов, доказывающих объективное ускорение и удорожание новых витков моды, но это не значит, что можно забыть о другой причине отставания: значительно большой инерционности советского хозяйственного механизма. Обладая значительными мобилизационными преимуществами, возможностью концентрации ресурсов и усилий на нескольких важных направлениях развития, советская модель управления столь же значительно уступала в маневренности и, главное, в возможностях самонастройки.
Тут только и вспомнить «Предсказание судьбы СССР»1931 года выдающегося администратора, лучшего градоначальника Москвы за всю ее историю, князя Голицына:
…его падение воспоследует силой инерции, не под ударами грозы ши в порывах бури, но как-то само собою, собственной тяжестью, т. е. непригодностью к реальному окружающему его миру, его атмосфере, его условиям.
СССР, почти выигрывая гонку вооружений, успевал при том более-менее накормить, одеть-обуть свое население. Но вот к тому, что надо вдруг срочно заменить 150 миллионов пар «почти нестоптанных еще башмаков», на «такие же, но с острыми носами»Или потом, наоборот — «с закругленными». Здесь баланс не сходился.
Вспомните те завалы одежды, обуви, всякого пластмассового «ширпотреба» действительно — как-то угнетавшие, или порой раздражавшие взгляд. Интересно задуматься о самой природе этого угнетения/раздражения. Даже абсолютно верившие властям вздыхали: «Сколько шерсти (хлопка, кожи) поиспортили!»
Яи сам, сколько помню, ускоренным шагом проходил мимо шпалер этих страхолюдных изделий, а теперь вот вспоминаю, задумываюсь: «Что есть модность?!» Ведь только заикнись: «Товарищи, а ведь теплая, ведь не промокает!», — сразу же услышишь: «А, и ты из тех, начальничков, что хотели нас обрядить в ватники, кирзачи, и скорее — к станку! Тогда как сами…»
Да, может, дело в этом: «Тогда как сами…»— и монолитный строй соотечественников, более-менее устойчивых к пароксизмам моды, был прорван где-то в верхах? Действительно, «…тогда как сами…»— да я и сам, работая в системе Минвнешторга СССР, помню, привозил из загранкомандировок чемоданы…
В чем я точно уверен, что на выигравшей стороне — не собиралось никаких секретных совещаний с повесткой типа:
— У Советов промышленность плохо, медленно переналаживается. Согласование, внесение в пятилетний план. Все эти колодки, лекала, утвержденные эскизы… и т. д. Поэтому давайте теперь раз в полгода менять моду на форму лацканов, раз в год — на ширину брюк. Выбьем у них всю шерсть и хлопок!.. Так, кто у нас там за этих педиков-кутюрье отвечает? Действуйте.
Не было таких собраний, ни сионских, ни аризонских мудрецов. Но что точно было — так это глобальная, долговременная ставка на Американский Образ Жизни, как на верное оружие. Американцы, кичась, тягаясь в потреблении друг с другом — будут при этом, даже помимо воли, тягаться с советскими… Если на каком-то «примитивном» уровне СССР достигнет паритета — значит, повысить этот уровень. Так и повышать, и постоянно проецировать свой образ жизни — на ту территорию.
Об упоминавшихся джинсах — небольшое дополнение. Изначальная их практичность, выраженная в носкости, несми-наемости, с годами сделала оборот на 180 градусов, и в наше время настоящей «иконой потребления» джинсы делал объективно плохой, непрактичный краситель «индиго». Целая эпопея была. Вдуматься — чистый абсурд. Хлопок товарищ Рашидов, первый секретарь КП Узбекистана — обеспечил (ценой пусть даже Аральского моря). Производство прекрасных анилиновых красителей в СССР — традиционно на высоте. Но для «нашего ответа Леви-Страусу» нужен именно низкокачественный, плохо ложащийся на ткань, не выдерживающий стирки, линяющий «индиго». К тому же дорогой, получаемый по технологиям XIX века из индийской растительности, то есть требующий для закупки море валюты. И Политбюро с Госпланом вынуждены были решать, что закупать: индийский чай для вытягивания отечественных опилок до уровня чая «Бодрость»? Была такая уловка, а вместе с тем и популярный товар 1980-х. Смесь индийского и грузинского чаев = чай «Бодрость» — большой дефицит. А уж чистый-то индийский чай! И вот закупать вместо него — индиго, этот идиотский линючий краситель?!
