Майкл Бейджент - Священная загадка
Гиллем был близко связан с Карлом Великим. Его сестра вышла замуж за одного из сыновей императора Священной Римской империи, и он сам был одним из главных его союзников в бесконечных войнах с маврами против государства Каролингов. В 803 году, то есть вскоре после коронации Карла Великого, Гиллем овладел Барселоной и простер свои владения далеко за Пиренеями, и в знак благодарности император поспешил утвердить его особый статус – владельца всех этих территорий, на что указывают многочисленные свидетельства.
Но во многих очень серьезно составленных генеалогиях семьи и потомков Гиллема де Желлона, к несчастью, не уточняется, кто были его предки, за исключением его отца Теодориха, который нам уже известен. Но раз уж его происхождение окутано тайной, ограничимся тем, что отметим среди его потомков Бернара Плантавелю, будущего основателя герцогства Аквитанского, который, как мы уже видели, фигурирует в «документах Общины» как потомок Сигиберта IV. Другая грамота от 813 года, рассказывающая об основании монастыря святой Марии Алетской Берой IV, графом де Редэ, и его женой Ромеллой, а также детьми, Аргилой и Ротаудой, подтверждает все, о чем говорится в «документах Общины».
Ужасно соблазнительно было бы использовать генеалогии «документов Общины», чтобы заполнить белые пятна Истории и просто признать предками Гиллема де Желлона Дагоберта II, Сигиберта IV, Сигиберта V и весь древний меровингский род, свергнутый майордомами, а также и названную «документами» ветвь Плант-Аров, или Плантаров.
К сожалению, нам пришлось отказаться от этого легкого пути, ибо, на наш взгляд, сведения являются не слишком точными, чтобы мы позволили себе свести в одну династию Плантаров, потомков Сигиберта IV и Гиллема де Желлона. Может быть, это и была одна ветвь рода, но, может быть также, что две ветви скрестились только на Бернаре Плантавелю, принадлежавшим к обеим династиям.
Не менее верно и то, что, не соответствуя во многих пунктах друг другу очень точно, генеалогии, относящиеся к семье Гиллема де Желлона, в общем, подтверждают генеалогии «документов Общины». Тогда, так как не имелось противоречащих аргументов, мы решили принять последнюю гипотезу: Сигиберт, пережив убийство своего отца, Дагоберта II, обеспечил выживание и продолжение меровингского рода под именем Плантар и с титулом графов де Редэ.
Принц Урсус.
В 886 году «пылкий побег меровингской лозы» стал могучим деревом с многочисленными и сложными ответвлениями. Бернар Плантавелю и герцоги Аквитанские представляли одно из них; другое же, по словам «документов Общины», было представлено внуком Сигиберта IV, Сигибертом VI, более известного под именем «принц Урсус». Между 877 и 879 годами, уточняют также «документы», «принц Урсус» официально стал «королем Урсусом», затем, чтобы возвратить себе свое законное наследство, организовал восстание против Людовика II Французского с помощью Бернара Овернского и маркиза де Готи, сеньоров своих друзей.
Но если История подтверждает, что восстание действительно имело место в это время, и намекает на двух сеньоров-союзников, то она не называет поджигателем бунта Сигиберта VI, довольствуясь тем, что много раз упоминает некоего «принца Урсуса», участвовавшего в любопытной церемонии, имевшей место в Ниме, в ходе которой пятьсот церковнослужителей пели Te Deum. (Вероятно, здесь идет речь о коронации, на которую, может быть, и намекают «документы Общины», когда упоминают официальное провозглашение королем Урсуса между 877 и 879 годами).
Опять складывается впечатление, что «документы» пользуются секретными сведениями, дополняющими официальную Историю и заполняющими белые пятна. Благодаря им, мы узнаем, что таинственный «принц Урсус» на самом деле – gотомок короля Дагоберта II через Сигиберта IV, и тогда восстание обретает совсем другое значение: это попытка меровингской династии, лишенной своих прав, вернуть наследство, пожалованное ей Римом пактом, подписанным ею и Хлодвигом, а затем преданным.
Но, зная из «документов Общины» и различных других источников, что восстание должно было провалиться, ибо принц Урсус и его союзники в 881 году были разбиты при Пуатье, семья Плантар, таким образом, теряла все свои владения на юге Франции, но сохраняла почетные титулы графов де Редэ и герцогов Разесских. Что касается принца Урсуса, то он умер в Бретани, с герцогским домом которой через династические браки была связана его семья. Так, в конце IX века кровь Меровингов потекла в жилах герцогов Бретонских и Аквитанских.
В течение следующих лет часть семьи, членом которой был Алэн, будущий герцог Бретонский, нашла убежище в Англии и основала там ветвь рода, названную «Планта»; согласно некоторым источникам, Алэн и его семья убежали от викингов. «Документы Общины» упоминают одного из членов этой английской ветви, Беру VI, прозванного «зодчим» за то, что он занимался «искусством зодчества» в стране, где он и его потомки нашли убежище у короля Ательстана. Таким образом, этот загадочный намек не лишен интереса, раз мы знаем, что происхождение британского франкмасонства, согласно самим масонским источникам, действительно восходит к царствованию Ательстана. Если не принимать во внимание права на французский престол, имелась ли у меровингской крови связь также и с франкмасонством?
Семейство Грааль.
Средневековье изобилует мифами, богатству и поэтичности которых может позавидовать греческая или римская мифология. Часть этой мифологии имеет отношение к персонажам вполне реальным, например, к Артуру, Роланду, Карлу Великому или Родриго Диасу де Вивару – знаменитому Сиду; но другая ее часть покоится на явно более хрупкой основе, например, на легендах о Граале.
Среди самых популярных фигур Средневековья надо отметить Лоэнгрина, «Рыцаря с лебедем», и одноименный роман, где сказочные темы Грааля сталкиваются без конца с подлинными историческими персонажами. Не эта ли смесь фантастики и реальности, единственная в своем роде, и сегодня обеспечивает новый успех произведениям Вагнера?
Согласно этим средневековым легендам, Лоэнгрин, потомок таинственной «семьи Грааль» и называемый иногда Гелиосом по причине своих уз с Солнцем, в поэме Вольфрама фон Эшенбаха действительно является сыном Парцифаля, «рыцаря Грааля». Однажды в священном храме или замке Грааля, в Мунсальвеше, Лоэнгрин слышит колокол часовни, который звонит сам, без всякой посторонней помощи: кто-то зовет его, это сигнал. Действительно, к нему взывает о помощи дама, пребывающая в отчаяньи – герцогиня Брабантская для одних [97], герцогиня Бульонская для других, и Лоэнгрин устремляется к ней в лодке, запряженной лебедями. Победив преследователей прекрасной герцогини, он женится на ней, но в день своей свадьбы он требует от нее клятву: не расспрашивать его никогда ни о его происхождении, ни о его прошлом.
В течение семи лет эта женщина будет повиноваться желанию своего господина, но однажды, подстрекаемая любопытством и ревнивыми соперниками, она поддается искушению. После того, как она задает роковой вопрос, Лоэнгрин тотчас покидает ее, садится в свою лодку, запряженную лебедями, и исчезает в лучах заходящего солнца. Однако, он оставляет ей сына, который, согласно рассказам, станет то ли отцом, то ли дедом Годфруа Бульонского.
Сегодня мы плохо представляем себе ту широту популярности, которая окружала ореолом судьбу Годфруа Бульонского в его время и вплоть до XVII века. Действительно, сегодня при словах «крестовые походы» в памяти всплывает скорее Ричард Львиное Сердце, король Джон, Людовик Святой и Фридрих Барбаросса, но никто из них не пользовался в свое время таким необыкновенным почитанием, как Годфруа Бульонский. Организатор Первого крестового похода, Годфруа был для души народа верховным рыцарем, замечательным героем, благодаря которому Иерусалим был вырван из рук неверных, а вместе с ним была отвоевана могила Иисуса Христа. Короче, тот, кто сумел объединить в одном порыве восторга и великодушия самые высшие ценности рыцарства и христианского рвения, состоял из плоти и крови, то есть существовал на самом деле.
Теперь понятно, почему Годфруа Бульонский стал предметом культа, который сохранялся еще долго после его смерти. А от культа до мифа всего один шаг, и в случае с Годфруа этот шаг был легко сделан. Вольфрам фон Эшенбах и многие другие средневековые романисты увидят в нем потомка таинственной семьи Грааль; другие – блестящего представителя легендарного рода, и все эти гипотезы тем более понятны, что оyи находят свои истоки лишь в таинственной игре света и теней [98].
«Документы Общины» представляют нам – в который раз! – наиболее правдоподобную из генеалогий Годфруа Бульонского, и, скажем так: быть может, первую такую правдоподобную. В дальнейшем мы будем ее проверять, и она окажется точной; ничто ей не противоречит, все ее подтверждает, и, кроме того, она разрешает множество исторических загадок.
