Лууле Виилма - Наши скрытые возможности, или Как преуспеть в жизни
Ошибка врача состоит в том, что он позволил Вашим страхам заблокировать свое восприятие. Ваши страхи заставили врача торопиться, чтобы побыстрее избавить Вас от боли. «Ну, это – мелочь», – успокаивали Вы с врачом друг друга. Позже оказалось, что пустяк – понятие относительное. Нет смысла винить врача. Следует уяснить: мой зуб – моя проблема. А что врач позволил себе поддаться Вашим страхам – это его проблема.
Так выглядит один из черных сценариев. В Вашей власти сделать его белым.
Доказывать истину не надо
У каждого человека бывают трудные минуты, когда он нуждается в поддержке других, но жить лишь за счет опоры означает разрушать опору. Семья для меня является ценностью, которой нельзя злоупотреблять в угоду себе, и я не могла допустить ее разрушения, как бы я себя ни жалела. Я сказала себе: «Ты всегда помогала другим, а теперь помоги себе. Ты изыскивала способы, чтобы по возможности не причинять пациенту боли. Прекрати же истязать себя!» Я убеждала себя и спорила, ссорилась и мирилась (сама с собой) – так у меня повелось подсознательно еще с детства. Беда научила меня помогать людям словом. Теми же словами я принялась на сей раз помогать себе. Стало легче.
Человек может помочь другому облегчить груз телесный. Вера помогает снять груз с сердца.
Когда на сердце легко, то никакой груз не бывает слишком тяжелым. Вера в то, что душа сделает верный выбор, является истинной верой, которая помогает и дарует успокоение. Я еще не знала, какой путь выберу, но, размышляя об этом, я обрела душевный покой. Кому мне было верить, если не собственной душе? Иной раз я понимала, что поверила своему стрессу, поскольку, будучи уверенной в собственной правоте, я не ощущала в сердце покоя. Я принималась высвобождать свои ошибки, и порой меня охватывало отчаяние от того, что работа эта нескончаемая. Многие люди не могут выйти из этого состояния отчаяния. Я вышла, потому что осознала и приняла истину: мышление существует, покуда существует жизнь вообще. А значит, бесконечно.
Мое сознательное развитие началось тогда, когда я получила некоторые зачатки знаний о парапсихологии. Я старалась поверить тому, что эти знания пришли не случайно. Пройденный курс развеял мои опасения, что у меня не все в порядке с разумом. Но почему у преподавателя ко мне столь противоречивое отношение, – этого я в ту пору не понимала. Одно из заданий состояло в описании видений, возникающих в процессе медитации. Как и положено прилежной ученице, я подняла руку, счастливая оттого, что что-то увидела. Когда же на меня в третий раз прикрикнули: «Отправляйся назад, туда, где ты получила свои знания, и возвращайся очищенной», – я сделала вывод, что преподаватель меня не приемлет и нет смысла его раздражать. Свои видения я оставила при себе.
Теперь я знаю, что, как правило, академические знания не позволят интуиции развиваться естественно, и преподаватель решил, что со мной дело обстоит так же. И лишь в последний день занятий, когда один из слушателей попросил преподавателя прокомментировать мое видение, о котором я рассказала другим в обеденный перерыв, преподаватель на ходу процедил сквозь зубы: «Это значит, что она далеко пойдет». Тогда это мне ни о чем не сказало.
Тем не менее я принялась уяснять для себя особенности своего видения мира. Сменился круг моих друзей и знакомых. Они тоже искали себя. Многие из них основательно проштудировали соответствующую литературу, имели обширные познания либо большой опыт в духовной сфере, которым охотно делились. Но я чувствовала, что все это не то. Я чувствовала, что иная популярная теория либо техническое новшество вызывают во мне буквально ощущение опасности, а следовательно, предназначались не для меня. Меня спасло то, что я не стала хвататься, подобно утопающему, за каждую соломинку. Во мне стала крепнуть вера в себя, и этому же я учу всех своих пациентов.
Человек остается человеком, чем бы он ни занимался. У тех, кто устремляется к духовному, стрессы посложнее, чем у тех, кто погряз в житейском, и их желание быть лучше всех может превратить тебя в жалкую букашку. Кто боится подобного унижения, тот будет унижен. Что касается меня, то я боялась, сама того не ведая. Один человек, желающий быть лучше других, как-то раз бросил мне в лицо обвинение, будто я являюсь реинкарнацией Иуды. Нечто подобное я предчувствовала, ибо моя потребность оставаться самой собою отказывалась исполнять любую волю этого авторитетного специалиста. Странно, но во мне не возникло желания протестовать против такого обвинения.
Я притянула к себе проблему, которой предстояло заняться, и чем больше проходит времени, тем больше я благодарна человеку, выдвинувшему против меня столь суровое обвинение. Не будь его, я, возможно, никогда не стала бы размышлять о подобных проблемах межчеловеческих отношений. Весь последующий год я посвятила общению с Христом и Иудой. Я обратилась к прошлому, проверила состоятельность расхожих представлений о жизни обоих и поняла, что в Библии все это освещено не полно. Опосредовавшие Библию люди не были беспристрастны, а читатели Библии в большинстве своем слепы, так как они зациклены на словах Библии.
Я согласна с мнением одного ученого, посвятившего изучению Библии не один десяток лет, который сказал, что чем больше человек изучает Библию, тем больше он отдаляется от религии. Путешествуя по свету, я убедилась в том, что в каждой стране есть хотя бы одна группа людей, утверждающая свое превосходство над другими, в которой представлены Иисус и его апостолы, но нет Иуды. Когда же то тут, то там я тихо роняла, что я – Иуда, на меня глазели с удивлением. Ведь нормальный человек добровольно не признает себя плохим.
Теперь я знаю, что с каждым возрождением человек совершенствуется. Это значит, что в каждую новую жизнь он приходит все более совершенным. Если кто-то прослышит про то, что некогда в прошлом он был, к примеру, королем, и потому в нынешней жизни считает себя выше всех, то в лучшем случае ему выпадут страдания физические, а в худшем – помутнение рассудка. Так проявляется желание всегда и во всем быть лучше других. Если кто прознает про то, что в предыдущей жизни он был преступником и потому считает себя хуже других в нынешней, тот истребляет себя либо духовно, либо физически. Непонимание предыдущих жизней может привести к фатализму. Иуда помог мне избежать этой напасти, и Христос его поддержал.
Иуда был столь же сверхсильной личностью, как и Христос. И для того чтобы учение Христа выглядело более выпукло и доходило до людских сердец, был нужен Иуда. Оба явились на свет, чтобы выполнить каждый свою миссию. Одного из них человечество обожествляет, другого презирает, а потому обречено страдать, пока не исправит свою ошибку. Презрение является недоброжелательной злобой, которая будет вызывать наитягчайшее страдание – раковое заболевание – до тех пор, пока человечество не усвоит сущность плохого. При всяком удобном случае я совершала странствие во времени и повторяла маршрут Иуды, а сама временами думала: и все-таки это не может быть правдой. Однако душа была удовлетворена сделанным. Когда весной 1998 года я приземлилась в Израиле во время египетской песчаной бури, то от удивления у меня едва не отвалилась челюсть. Меня встретил точно такой же Израиль, каким я видела его во время своих странствий в прошлом. Казалось невероятным, что и небо, и земля, и строения имеют одинаковый бледно-желтый цвет. Но именно такими они предстали передо мной. Песчаная буря окрасила все в один цвет. Ни одно из мест, связанных с Христом, не поразило меня в большей степени.
Интерес к прошлому начал ослабевать, когда я поняла, что в каждом человеке заложена энергия Иуды, и если я когда и была Иудой, то в этом нет ничего плохого, ибо это уравновешивается скрытой энергией Христа. Однако я чувствовала, что его сверхмощной истинной благости во мне нет, а значит, нет и Иуды. Несмотря на это, я безмерно благодарна за урок. Теперь я знаю, что настоящим Иудой я все же не была, однако желания прыгать от радости по этому поводу я не испытываю.
Закономерен вопрос: если я обладаю способностью видеть предыдущие жизни, то почему я не знаю, кем была в прошлом? Мое внутреннее чувство опасности не позволяло мне оценивать предыдущие жизни с абсолютной достоверностью, потому что это означало бы зациклиться на них. Неважно, кем был человек в прежней жизни, – важно, что он в ней усвоил, а что осталось неусвоенным, из-за чего он и является в эту жизнь, является доучиваться. Из каждого урока человек извлекает то, что он способен воспринять, но этой способности мешает гордыня. Поэтому-то я не испытываю ни малейшего любопытства относительно вещей, из-за которых люди задирают нос. Если предыдущая жизнь даст о себе знать, то, значит, я созрела для ее понимания. Я все больше и больше старалась избегать с пациентами разговоров об их прежних жизнях.
