Алена Солодилова (Преображенская) - Альманах Таро

Представим себе такую картину. Правитель одной богатой страны имеет единственного, но совершенно непутевого сына, ведущего праздный образ жизни. Он понимает, что со временем ему придется передать Скипетр власти своему сыну, но это будет означать разорение для державы. Поэтому, пока сын еще молод, он отправляет его в путешествие с посланием к известному ламе Тибета. Сын, ничего не понимающий в символическом языке и не подозревающий о намерениях отца, едет с караваном в путешествие в поисках новых приключений. В послании же говорится: «Подателю сего послания…» и далее идут символы старших арканов Таро, которые мы обозначим современными названиями: Шут, Дьявол, Справедливость, Жрец, Отшельник, Суд, Выбор = Отшельник или Император.

Смысл этого послания следующий:

• Шут – человек в ярких нарядных одеждах, не соответствующих обстановке, идет над пропастью – неадекватное поведение.

• Дьявол показывает, что человек сбился с пути.

• Справедливость, где изображена богиня судьбы с весами и поднятым вверх мечом, показывает, что человек нуждается в наказании.

• Жрец, где изображен первосвященник, благословляющий и наставляющий свою паству, показывает, что человек нуждается в обучении и наставлении.

• Отшельник – уединение (в горах Тибета).

• Суд – духовное преображение, рождение к новой жизни.

• Выбор (Влюбленные) – после преображения (духовной трансформации) перед человеком может встать выбор: остаться Отшельником и продолжать жить в Тибете или вернуться в свою страну и стать ее правителем. На самом деле для человека, вкусившего уединенной жизни в горах Тибета с его неземными красотами, приобщившегося к духовным знаниям, это выбор очень непростой. Многие предпочитают оставаться монахами и не возвращаются к мирской жизни. Что выбрал сын царя, мы не знаем. Мы знаем лишь о послании.

Теперь вы понимаете, что язык символов Таро вполне может подходить для зашифрованных посланий, через этот язык можно описывать сложные смысловые понятия, и в Таро еще очень много загадок, которые только предстоит нам разгадать.

Белявский Геннадий, Соколов Константин

Перенос и контрперенос в Таро-консультировании

Наверняка каждый мастер Таро в период своей практики рано или поздно задается вопросом, что влияет на точность его предсказаний и интерпретаций. Таро, являясь субъективной мантической системой, предполагает достаточную степень свободы в работе с символами. Тем не менее, мы вынуждены рассматривать Таро-консультацию как диалог между мастером и клиентом, и последний всегда может в обратной связи дать знать мастеру, насколько прочтение карт вызывает у него внутренний отклик и соответствует обстоятельствам его ситуации.

Мастера согласятся с нами в том, что в различных случаях работа проходит по-разному. С некоторыми клиентами удается идеально настроиться на символы и проявить удивительную точность в формулировках, от чего у клиента возникает ощущение чуда. С другими клиентами мастер, даже имея внушительный опыт и репутацию, совершает одну ошибку за другой, никак не может «попасть» в ситуацию, а после ухода данного клиента внутри у мастера остается неприятный осадок. Это ощущение можно описать как нескончаемый внутренний диалог, который он продолжает выстраивать с ушедшим клиентом в своем разуме, несмотря на то, что консультация уже завершена.

Говоря о факторах, влияющих на точность работы в Таро, мы предлагаем воспользоваться знаниями из классической психологии и психотерапии. Эти смежные дисциплины по своему формату максимально приближены к Таро-консультированию. Психотерапевт также работает один на один с клиентом или с парой или даже группой, обсуждая содержание внешней жизни клиентов и их психологической реальности. Психотерапевты всегда учатся обращать внимание на те чувства, которые возникают у них в процессе работы с клиентами. Данные чувства являются важнейшим диагностическим критерием их работы, позволяющим лучше понять то, что происходит, как на терапевтических сессиях, так и в жизни данных клиентов.

Конечно, все люди имеют определенный опыт выстраивания отношений. Человек начинает приобретать данный опыт, начиная с раннего детства, когда он окружен родительскими фигурами, от которых полностью зависит. Самые первые чувства он испытывает к своим родителям и сиблингам (братьям и сестрам), а также к другим взрослым, которые его окружают.

Разумеется, что далеко не все эпизоды подобного раннего общения проходят гладко. Желательно, чтобы при возникновении определенной потребности в детстве ребенок находил оптимальный способ ее удовлетворить. Однако очевидно то, что ребенок – во многом беспомощное и зависимое существо, и тогда продуктивность удовлетворения его базовых потребностей возлагается на окружающих взрослых.

К огромному сожалению, ни один человек не может утверждать, что в его детстве совсем не было ситуаций разочарования и фрустрации (невозможности удовлетворения определенной потребности). Наши родители принадлежат к поколению, которое родилось у свидетелей и участников войны, и говорить о том, что те имели достаточные знания и навыки правильного психологического ухода за ребенком, не приходится. Все они, так или иначе, получили в детстве некоторые травмы или почувствовали определенный эмоциональный дефицит или обделенность, которая продолжает существовать в их психике и неосознанно руководить поведением уже во взрослом возрасте. Наше поколение получило свою порцию разочарований, т. к. многие семейные схемы наследуются и передаются из поколения в поколение, если их не подвергать намеренному анализу и психологической коррекции.

Наша психика устроена таким образом, что возникшая однажды потребность, которая не получила правильного и своевременного удовлетворения в свое время, продолжает существовать в нашем внутреннем мире в виде определенного очага возбуждения.

Этот очаг далеко не всегда осознается человеком, но он влияет на поведение, толкая своего хозяина в похожие ситуации и на контакт с похожими людьми, где возможно получить долгожданную разрядку и почувствовать облегчение. Например, ребенок, не получивший в детстве достаточного восхищения от своего отца, во взрослом возрасте стремится вступить в отношения с мужчинами старшего возраста, чтобы восполнить данную потребность. Такой человек будет выбирать наделенных властью, авторитетных мужчин, выражать им свое восхищение в неосознанной надежде получить от такого «нового папы» то признание, которого не хватило в детстве. Это всего лишь один из наиболее распространенных примеров, коих, на самом деле, существует огромное количество. Биография каждого отдельного человека представляет вполне уникальный букет подобных эмоциональных зарядов.

Психоаналитическая теория вводит в данной связи понятия переноса и контрпереноса. Перенос (или «трансфер» от англ. transference) – психологический феномен, заключающийся в бессознательном переносе ранее пережитых (особенно в детстве) чувств и отношений, проявлявшихся к одному лицу, совсем на другое лицо. Это происходит в том случае, если оба лица чем-то похожи в глазах этого человека. Среди психотерапевтов это хорошо известное понятие, т. к. это постоянно можно наблюдать в своей работе. Более того, грамотная подготовка психотерапевта в современном мире заключается во многом в том, чтобы распознать и проработать собственные чувства переноса, без чего невозможно правильно работать с клиентами в дальнейшей личной практике. Если эти чувства не осознаны и не проработаны, подобный психотерапевт становится бесполезным и даже опасным, т. к. он будет неосознанно «лечиться сам» у своих клиентов, инфицируя их собственным психологическим материалом. Т. е. психотерапевт, не проработавший свои переносы, является профнепригодным и не допускается до работы с людьми в профессиональном психотерапевтическом сообществе.

Контрперенос, в свою очередь, – это своеобразная ответная реакция на перенос. В данном случае, лучше начать объяснение с примера. Предположим, клиент в своем опыте имеет эпизоды насилия и жестокого обращения, когда ему всегда доставалась незавидная роль жертвы. Разумеется, эта заученная с детства роль им не осознается, но он ее добросовестно играет во взрослом возрасте в присутствии каждого человека, хоть чем-либо напоминающего ему насильника из прошлого. Тогда психотерапевт, который вступает в профессиональные отношения с таким человеком, может ощутить два очень интенсивных чувства, самому ему вовсе не свойственных. С одной стороны, ему будет хотеться просто «разорвать на куски» данного клиента, т. к. тот всем своим видом будет несказанно раздражать и провоцировать на агрессивное отношение. С другой стороны, в присутствии такого клиента психотерапевт может неожиданно ощутить парализующий ужас, как если бы он сам был маленьким ребенком перед разъяренным всесильным взрослым. Оба эти чувства в норме не свойственны психотерапевту, они возникают только в контакте с данным клиентом и отличаются огромной интенсивностью. Это и есть примеры чувств в контрпереносе. Психологи различают два типа контрпереноса. В первом случае психотерапевт испытывает те же чувства, что и фигура из прошлого клиента. В нашем примере психотерапевт чувствует ту же ярость и агрессию, которую испытывал насильник из прошлого клиента. Второй вариант обозначает те чувства психотерапевта, которые полностью соответствуют эмоциональным реакциям самого клиента в прошлом. В нашем примере, это те чувства парализующего ужаса маленького ребенка перед лицом насильника, которые клиент переживал в детстве.