Георгий Сидоров - Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями
Смысл цивилизации городов был более чем понятен. Меня удивила технология отнятия у людей права свободы воли. Много лет назад седоголовый кондинский волхв несколько раз мне говорил: «Помни, отрок, главным оружием у тёмных является скрытность и ложь». Чтобы тёмные ни делали, они творят это незаметно и обосновывают свои дела изощрённой ложью. Старик был прав. Подтверждением этому служил институт нашей хвалёной западной демократии. Потому простые люди и называют демократию демонократией. Это у них из подсознательного. Неосознанно, но точно. Ни одно псевдодемократическое общество никогда общим законам развития Мироздания не следовало. Это просто не входит в его правило. Цель такого общества – посредством голосования отнять у своих граждан право свободы выбора, а потом навязать им такие антизаконы, по которым все граждане превратятся в преступников не только по отношению хозяевам, но и по отношению к самому Создателю.
«Лихо! Аж похлопать в ладоши хочется такой «вилке». На вид всё «шито-крыто – комар носа не подточит»! Просто человек отдаёт во время голосования своё право решать за себя кому-то. Так сказать – доверяет. А этот доверенный придумывает, пользуясь полученным правом, такие законы, от которых тошно и людям, и Богу! Вот почему древние выбирали хранителей закона, но не законопридумщиков, и с них, с таких вот ответственных, жестоко спрашивали. Даже во время войны гражданин не терял данное ему Создателем право свободы воли. Просто он произносил клятву повиновения старшим по званию. Вот и всё».
Шло время. Лёжа в кровати, боясь пошевелиться, я обдумывал недавно услышанное. На интуитивном уровне многое до меня доходило и раньше. Но в общих чертах. Сейчас мне, наконец, удалось уловить суть.
«Надо же, с обеих сторон выборы, но какие разные. Одни демократические ведут к могиле, другие сохраняют жизнь общества!»
В этот момент я услышал в соседней комнате чей-то тихий смех.
«Наконец-то пришло утро, пора вставать!»
Преодолевая боль в мышцах, я сел на кровати и попытался в темноте нащупать свою одежду. Но тут отворилась дверь и с керосинкой в руках ко мне подошёл Добран Глебыч.
– Доброе утро, сынок! – вдруг обратился он ко мне по-отечески. – Не спишь! Вот я устроил тебе ночку! Давай потихоньку на пол, сюда на ковёр, – приказал он мне. – И ни о чём не думай, полностью расслабься, я буду делать тебе специальный массаж. Иначе твои мышцы не скоро поправятся. Вчера думал, что обойдёмся без массажа, но вижу, что без него никак.
Я сполз с кровати и растянулся, как меня попросил старейшина на полу.
– Ты всё-таки кто: старейшина или князь? – спросил я его, закрывая глаза.
– И то, и другое, – буркнул Добран Глебыч. – Не болтай. Иногда бываю старейшиной, иногда князем.
– А в чём разница? – снова я задал вопрос.
– Старейшина – это учитель, а князь – судья. Вот и всё.
– Значит, тебя можно назвать сударем?
– Ты опять за своё! Давай, полностью расслабься. Тело – кисель, иначе будет больно.
Я максимально расслабился, и старейшина взялся за своё дело. Сначала он перевернул меня на живот и стал растирать плечи и трапециевидную мышцу. Когда мышцы разогрелись, он взялся их мять, как будто они состояли из теста. В первый момент мне было больно, но со временем боль стала стихать. Постепенно пальцы старейшины перешли на мышцы широчайших и на позвоночник. Через некоторое время он заставил меня перевернуться и взял за воспалённые грудные мышцы.
– У тебя не болит только пресс, – усмехнулся он. – Но ничего, к обеду станет легче.
Когда процедура закончилась, Добран Глебыч показал мне на одежду и напомнил, что нас ждут в столовой. Изо всех сил делая бодрый здоровый вид, поздоровавшись, я уселся на своё место. Девушки и их мать, видя, что я как ни в чём не бывало сел, переглянулись.
– У тебя что, есть опыт? – спросила меня Ярослава.
– Вы о чём? – не дошло до меня.
– Так быстро восстанавливаться после пыток?
– Да не пытал я его! – возмутился князь-старейшина. – Ну, немного перебрали, но это не смертельно. Через пару дней он будет как огурчик! А после поездки в деревню, мы там к Ивану завернём, он вообще петухом ходить станет!
– Причём здесь Иван, он что, местный знахарь? – недоумевал я.
От моих слов женщины рассмеялись.
– У него дочь-красавица, учится в Питере. Сейчас она дома. Он на Дашу намекает, – покосилась Ярослава на мужа.
– Неужели на свете могут быть женщины красивее, чем вы? – оглядел я сидящих за столом красавиц.
– Это тебе кажется, что они эдакие-разэдакие! – улыбнулся Добран Глебыч. – На самом деле и моя жена, и дочери – самые обыкновенные. Таких, как они, в Питере или в Москве несметное количество!
– Да я таких красавиц, как твои дочери, среди молодых девчонок нигде никогда не видел! – возмутился я такой несправедливости.
– Ты просто не видел Дашуньки. Когда её увидишь, мнение твоё изменится.
Старейшина говорил что-то невероятное. И я решил больше не спорить.
«Что это за Даша такая? Интересно было бы на неё взглянуть», – думал я, приступая к завтраку.
Когда с едой было покончено, Ярослава, поднимаясь из-за стола, сказала:
– Вчера я кое-что тебе рассказал о жизни в городах. Пыталась донести до тебя, зачем нужны хозяевам планеты мегаполисы. Добран популярно объяснил магию демократических выборов. Мне бы хотелось сегодня закончить начатый разговор. Займись пока своими книгами. Через час я подойду и кое-что такое расскажу, о чём ты пока не догадываешься.
Глава 16
Институт стерв, как часть общего
Интересно, что я сегодня услышу?» – думал я, усаживаясь за свой столик.
Кое с чем, что мне вчера рассказала Ярослава, я был так или иначе знаком. Удивило меня повествование старейшины о глубинной сути так называемой демократии. К таким тонкостям понимания я ещё не был готов. Правильно заметила жена князя – у меня пока одномерное мышление. Но что собой представляет многомерность, я ещё не понимал. В голову ничего не приходило, кроме слов Ярославы, что я должен узнать то, о чём пока не догадываюсь. Слова женщины-философа меня заинтриговали.
«Ничего себе жёны у Добрана! – восхищался я мысленно Ярославой. – Если и Валентина под стать ей, то вместе с мужем и понимающими суть происходящего детьми здесь настоящая кафедра. Только непонятно, какой науки и тем более ВУЗа?»
В этот момент мои мысли прервали вошедшие в библиотеку девушки.
– Мы свои дела закончили, и у нас есть немного времени,- хором отрапортовали они.
– Мне-то вы зачем отчитываетесь? – усмехнулся я.
– Традиция, – уселась напротив Светлена. – Дань уважения мужчине. Нас так воспитали. Женщин-стерв учат вас, мужчин, тихо презирать и использовать. Учат с детства не говорить мужчине правду. Внушают, что вы недолюдки, думающие только о сексе, а раз так, то вашей сексуальностью можно пользоваться против вас как оружием.
– Ты забыла о главном, – перебила сестру Светлада. – В институте стерв девчонкам вбивают в голову, что мужчины по своей природе намного тупее женщины. Поэтому женщина и должна управлять своим мужчиной и доить его, как корову… Нас же, как сказала сестра, воспитали иначе. В нашем параллельном мире умный, образованный, широко мыслящий мужчина своего рода бог. Но в тоже время мы должны помнить, что любящие женщины – фактически ипостаси Лады. Значит, тоже богини.
– Так вот она где, ваша мудрость?! – изумился я услышанному. – Живые земные боги! Я попал в клан богов… Вот почему вы не принижаете себя ни завистью, ни жадностью, ни изменой, ни ревностью? Вы всегда помните, кто вы.
– Помним и знаем, кто перед нами, – просто сказала Свет- лена.
– А где вы постигли премудрости стерв? – спросил я.
– Ходили в их сборище на занятия, – ответили девушки.
– На занятия?! – открыл я рот. – Неужели тому, о чём вы только что рассказали, где-то учат?
– Учат и в Питере, и в Москве, и в других городах. Просто такое поветрие пока не докатилось до Сибири. Потому ты и не знаешь об этом феномене, – посмотрела на меня своими огромными глазами-озёрами Светлена.
– Но ведь это институт феминизма! – возмутился я.
– Не совсем. На наш взгляд ещё хуже.
– Хуже?! Что может быть хуже лютой ненависти одного пола к другому? – не переставал удивляться я.
– Феминистки просто ненавидят мужчин и предпочитают с ними не связываться, – начала объяснения Светлена. – В этом есть элемент порядочности. Стервы же презирают мужчин тайно, не показывая им этого. Главной их целью является заставить мужчину раскошелиться. Они высасывают из него всё, что только можно. Как пиявки или миноги! Таким приёмам в институте стерв и учат. Подлость неимоверная! Так что западные феминистки против наших стерв – безобидные простушки.
– А вы-то зачем пошли учиться на стерв? – спросил я девушек. – Неужели решили переквалифицироваться в них из богинь?!
