Анни Безант - Законы высшей жизни
Сила эта сообщает прогрессу устойчивость и делает возможным дальнейшее развитие человека. Однако, мы должны остерегаться, чтобы не впасть в заблуждение относительно функций этих двух сторон божественного проявления. Силы и существа высшего мира, которые помогают эволюции, ведут ее вперед, вдохновляют, возвышают о очищают нас – достойны поклонения; за ними можем мы смело идти, им можем смело молиться. Другие силы – наши друзья только поскольку мы сопротивляемся и противодействуем им; они могут помогать нам только до тех пор, пока мы боремся с ними. Та самая сила, посредством которой мы побеждаем их, та сила, которую мы развиваем в борьбе с ними, и помогает нам идти вперед. Но если это так, каким образом ищущий истинного пути найдет верное направление и как различит он одни силы от других? Он найдет верное направление, прислушиваясь к Голосу Долга внутри себя, различая «божественное я», которое указывает всегда путь вперед, а не назад; он найдет его, ставя Долг впереди личного удовлетворения, благоговейно преклоняясь перед истиной и служа ей без тени колебания и без мысли о перемене. От лиц, изучавших санскритский язык, мы узнаем, что в нем нет слова, которое было бы вполне равноценно нашему слову «совесть». Это – верно, но ведь мы ищем не названий, а самих вещей, не ярлыков, а фактов. Если же имеет в виду настроение человека с пробужденной совестью, в каком Писании, в какой литературе можно найти лучшее выражение для идеи совести, чем в восточной, где повиновение совести и благоговение перед долгом сияют светлыми примерами, как в жизни великих людей древней Индии, так и в правилах, наполняющих древние санскритские книги?
Возьмем, например, поведение Юдхиштхиры, праведного царя, которого изображают представшим на суд пред самим Шри Кришной. Посмотрим на него в последней сцене его земной жизни, когда Индра, царь богов, спустился на землю и приказал ему сесть в свою колесницу, которая должна была поднять его в высочайшие небеса. Вспомните, как указав на верную свою собаку, пережившую с ним все ужасы странствования через великую пустыню, Юдхиштхира сказал: «Сердце мое переполнено состраданием к собаке, позволь и ей идти на небо со мною». «На небе нет места собакам», отвечал Индра, а когда Юдхиштхира продолжал отказываться идти на небо один, он сказал с неодобрением: «Ты допустил однако братьев своих умереть в пустыне, ты оставил их там лежать мертвыми. Ты покинул умирающую Драупади, и ее труп не остановил твое движение вперед. Если братья и жена оставлены позади, зачем эта привязанность к собаке и непременное желание взять ее с собой». Тогда отвечал Юдхиштхира: «Для мертвых нельзя совершить ничего, я не мог помочь ни братьям, ни жене. Но это существо живое, а не мертвое. Грех оставления беспомощного, который ищет защиты у тебя, равносилен греху убийства дваждырожденного, греху ограбления Брамана. Я не пойду на небо один».
И когда аргументы Индры не могли поколебать его, собака внезапно исчезла и воплощенная дхарма встала пред ним и повелела ему подняться на небо. Сильнее, чем приказание Индры, оказалась стойкая совесть царя. Даже сияющий соблазн бессмертия не мог поколебать его преданности долгу, сладкие слова самих дэв не могли ослепить его и отвратить от праведного пути, который указывала ему совесть.
Теперь проникнем еще глубже в прошлое и посмотрим, как Бали, царь даитиев, приносит жертву Высочайшему; уродливый карлик подходит к нему и просит милости: «Три пяди земли, о царь, дай мне, как жертвенный дар». Три пяди земли отмеренные крошечными шагами карлика, не великий дар и Бали соглашается. И вот! Первый шаг карлика покрывает землю, второй простирается через небо, куда же ступит он в третий раз? Небо и земля покрыты, что же остается? Остается только грудь Бали, который бросается на землю и подставляет свою грудь, чтобы можно было ступить на нее. Тогда со всех сторон слышится ропот: «Это обман», «Это вероломство», «Это сам Нари хочет погубить тебя. Нарушь слово, иначе гибель ожидает тебя»! Но хотя все эти голоса и достигают до Бали, он думает, что истина, долг и совесть важнее, чем потеря жизни и царства, и, продолжает неподвижно лежать, распростертый на земле. Наконец, приходит его гуру,[5] почитаемый им больше всех в мире и приказывает ему нарушить данное обещание. Когда же Бали не повинуется и ему, тогда гуру проклинает его за непослушание. И что же? Является образ самого Вишну, могучий образ, покрывающий небо и землю, и среди наступившего безмолвия слышен голос нежный, как тихая музыка, который говорит: «Бали, пораженный оскорбленный всеми, презираемый друзьями, проклинаемый Наставником, Бали не изменил истине». И Вишну возвещает, что в будущей кальпе[6] Бали будет Индрой, царем дэв, потому что власть может быть вручена безопасно только тому, кто всегда остается верен истине.
Когда имеются такие примеры и множество им подобных, не все ли равно, что нет выражения для Понятия «совесть»? Зато идея просвечивает постоянно, идея верности Долгу, признание Закона Долга. А какое слово дает основной тон для характера всего индусского Народа? Это – дхарма, что означает долг, праведность.
Что же такое Закон Долга? Он меняется с каждой стадией эволюции, хотя принцип его остается неизменным. Он прогрессирует вместе с эволюцией. Долг дикаря не таков, как долг культурного и развитого человека. Долг учителя не таков, как долг короля. Долг купца не таков, как долг воина. Таким образом, при изучении Закона Долга, мы должны прежде всего узнать свое место на великой лестнице мировой эволюции, изучить окружающие – нас условия, которые раскрывают нам нашу карму, познать свои собственные способности и силы и убедиться в своих слабостях. Только посредством такого тщательного изучения можем мы открыть Закон Долга, которому должны следовать.
Дхарма одинакова для всех, находящихся на одной ступени развития и в одних и тех же условиях, но есть дхарма, которая обязательна для всех. Все, кто желает помогать эволюции человечества, должны одинаково исполнять десять заповедей, данных Ману, определяющих обязанности человека к человеку. Опыт прошлого выяснил их значение и относительно их не может быть никаких сомнений.
Но возникает множество вопросов относительно дхармы, гораздо более сложных, решение которых представляет большие трудности. Главное затруднение для людей, стремящихся идти вперед по духовному пути, заключается в том, чтобы уметь найти свою дхарму и знать, какие требования предъявляются им Законом Долга.
Мы ежедневно сталкиваемся в своей жизни с обстоятельствами, которые вызывают в нашей душе конфликт различных обязанностей. Одна обязанность зовет нас в одну сторону, другая – в другую, и тогда мы находимся в таком же затруднении и не умеем найти свою дхарму, как не умел различить ее Арджуна на поле Курукшетра.[7]
Это одно из затруднений высшей жизни, испытание и мерило для развивающегося сознания. Не мудрено выполнить простой и ясный долг, ошибиться в нем трудно. Но если обстоятельства запутаны, если мы не знаем как поступить и теряем из вида верное направление, как же мы найдем его в темноте? Существуют опасности, которые затуманивают разум и зрение и мешают нам разобраться в наших обязанностях. Наш вечный враг – наша личность, наше низшее я, которое облекается в сотни различных форм, являющихся иногда даже под маской самой дхармы, чтобы помешать нам разобраться в том, что следуя своему влечению, мы идем по пути желания, а не по пути долга. Как же нам различить, находимся ли мы во власти личности, или следуем влечению долга? Как узнать нам свою ошибку, если наша самость с своими желаниями и страстями искажает все то, что лежит выше ее уровня?
Я не знаю лучшего выхода из таких испытаний, как спокойно замкнуться в глубине своего сердца, вознестись в молитве к своему Учителю, чтобы он наставил нас, и, постаравшись отложить в сторону все личные желания, отделить себя на минуту от своей личности и посмотреть на вопрос в сверхличном свете; и тогда, озаренные молитвой, самоуглублением и размышлением, мы можем выбрать тот путь, который кажется нам путем долга. И если бы, несмотря на все наши усилия поступить правильно, мы ошиблись, ошибка эта необходима для того, чтобы извлечь новый урок, нужный для нашего же дальнейшего развития. Мы можем выбрать путь желания, и думая, что выбираем дхарму, можем поддаться эгоизму.[8] Но если бы даже это и было так, мы все же были правы, когда стремились разглядеть правду и поступить по правде, и всякая наша тревога должна умолкнуть от сознания, то внутри нас есть безошибочный Судья, который исправит рано или поздно все наши ошибки. И в самом деле, разве можно отчаиваться, совершая ошибки, если сердце наше стремится к Высшему, если мы жаждем познать правду? Нет, если стремясь поступить хорошо, мы, в слепоте своей, и сделали дурно, мы должны приветствовать страдание, которое очищает духовное зрение, и должны неустрашимо взывать в Господу: «Господь, под которым почва горит». Это значит, что приближаясь к Господу, надо сжечь все нечистое и недостойное. Все нечистые остатки горят в тот миг, когда мы ступим туда, где пребывает сам Господь.
