Артур Форд - Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона
Неандертальцы и кроманьонцы, жившие соответственно от 75000 до 25000 лет назад, верили, что мёртвые продолжают жить в каком-то таинственном духовном теле. Захоронения у них делались с особой заботой о возможных нуждах умерших в загробной жизни, особенно в пище и орудиях труда. С течением времени вера в «выживание» человека после его смерти становилась сильнее и оно всё больше воспринималось как реальное; подготовка к похоронам и ритуал погребений становились всё сложнее. К 10 000 году до н. э. началось возведение гробниц. Короли, вожди и прочие знатные люди снабжались для «загробной жизни» всевозможными вещами, которые, как полагали, могли им там пригодиться. В некоторых случаях утвердился жестокий обычай принесения в жертву жён и слуг, с тем чтобы знатный человек имел утешение и спутников в загробном мире.
Было признано, что мёртвые иногда не только могут снова возвращаться на землю, но также и то, что они, посещая наш мир, могут проявлять себя во всём диапазоне — от доброго и дружественного до ненависти и разрушения. Чтобы не дать покойникам «бродить» по свету, трупы иногда пригвождали к земле кольями, связывали крепкими верёвками или закладывали тяжёлыми камнями. В то же время мёртвым делали различные приношения, чтобы заверить их в том, что о них помнят, их чтут. Считалось, что люди с плохим и злым характером становятся демонами, а щедрые, добрые и мужественные причислялись к добрым богам. Некоторые примитивные сообщества людей имели вполне определённые представления о том, что случается с душой сразу же после смерти. Например, одно племя считало, что душа ведёт себя так, как описано в романе Джеймса Эйджи «Смерть в семье», изданного в середине XX века: душа некоторое время держится вблизи могилы, блуждает по окрестным местам среди знакомых людей, а затем уходит куда ей положено.
В «Одиссее» Гомера я обнаружил первый подробный рассказ о спиритическом сеансе, который соответствует современному опыту парапсихологии и отвечает тем четырём требованиям, о которых я говорил, устанавливая минимум, необходимый для подтверждения того, что личность продолжает жить после физической смерти. Этот рассказ в поэме Гомера особенно ценен тем, что достоверность и точность его описаний действительно существовавших обычаев, ритуалов, поверий, одежды, оружия, зданий, сооружений и в целом образа жизни эпохи общепризнанна. Читая поэму Гомера, убеждаешься в мысли, что поэт посещал многие «парапсихологические» сеансы и его расцвеченный воображением рассказ основывается на действительном опыте.
В «Одиссее» сеанс вызывания души умерших приводится в одиннадцатой книге, озаглавленной «Книга мёртвых». Цирцея — пророчица такого рода, который хорошо известен и сейчас и широко описан в современной литературе, — советует герою, Одиссею, подчинить воле свои таланты медиума и вызвать дух мёртвого фиванского поэта Тиресия, который даёт совет, что делать дальше. Цирцея, будучи сама могущественным медиумом, даёт Одиссею точные указания, как вызвать духов. (Это первый известный мне исторический пример того, как один медиум обучает другого, точно так же и я сам потом обучал многих молодых медиумов XX века. Правда, мы уже не использовали кровь овец!) Тиресий, говорит Цирцея, «знает то, чего и смерть не коснулась», и может быть неоценимым помощником.
Одиссей точно следует её наставлениям. Некоторые из них основаны на примитивных поверьях о том, что души мёртвых каким-то образом могут использовать некоторые ингредиенты пищи, осязаемые или не осязаемые нами; поэтому, вызывая мёртвых из Гадеса (царства мёртвых), Одиссей кропит землю кровью овцы и разбрасывает по ней ячмень и мёд. Ближайшая современная параллель, известная мне, — это мнение некоторых парапсихологов XX века, что эктоплазма и одические силы являются неосязаемыми элементами крови и способны сделать на время возможными появление привидений и другие физические проявления феномена того же порядка. Поскольку мой собственный опыт с парапсихическим феноменом физического порядка ограничен, я не могу добавить к сказанному выше что-либо существенное. Однако парапсихические аспекты «сеанса» Гомера соответствуют современному опыту.
Гадес, в понимании Гомера, не имеет ничего общего со средневековым адом с его бесконечными и страшными муками. Гадес у него — это просто «спиритическая окружающая среда», в которой живут души мёртвых. Он находится за «рекой страха» — поэтический образ Гомера, олицетворяющий страх перед смертью, общий для людей всех эпох.
Духи не медлят и тотчас появляются перед Одиссеем в ответ на его призывы. Интересно отметить, что первым перед Одиссеем появляется один из его же собственных спутников, плывущих с ним на корабле, — Эльпенор — своего рода «двойник» тех персонажей, с которыми часто имеют дело медиумы в современной парапсихологической практике. Он приводит такие же удивительно точные подробности своей случайной смерти, о которых ещё не знают даже ближайшие люди из окружения покойного. Эльпенора Одиссей только что видел живым и невредимым во дворе Цирцеи. Одиссей хочет узнать, что же произошло. «Это всё из-за вина, — объясняет Эльпенор, — хлебнул я его изрядно, прежде чем отправился спать. Когда я проснулся, то совершенно забыл про лестницу, пошёл напрямую — и полетел с крыши вниз головой. Я сломал себе шею, а душа моя перенеслась в Гадес». Совершенно нетрудно отыскать тысячи таких Эльпеноров в отчётах о спиритических сеансах, проводившихся в XX веке.
Одиссей видит множество душ — «цветущих невест, юношей, стариков, проживших долгую и трудную жизнь, нежных юных дев, всё ещё хранящих остроту первого чувства в своих сердцах, многих воинов, погибших в битвах, на теле которых зияют раны, а на доспехах запеклась кровь». Но Одиссей вступает в разговор лишь с немногими — Эльпенором, своей матерью и Тиресием. Тиресий даёт ему просимый совет, и «сеанс» заканчивается.
Греки доэллинской эпохи считали, что мёртвые продолжают жить в подземном мире, подвластном великой богине — Матери Земли. Существовал у них также и рай на острове, на который души умерших доставлялись на лодке. В эпоху эллинов полагали, что человеческая душа (психея) трансформируется в эйдолон — тончайший нематериальный образ земной личности. Именно его неосязаемость так взволновала Одиссея, когда он увидел свою покойную мать Антиклею. Греческий герой, тщетно пытавшийся удержать её в своих объятиях, восклицает: «Ужель Персефона-царица послала мне только лишь призрак (эйдолон), чтоб плач и стенания мои дольше продлились?». Мать успокаивает его: «Дочь Зевса тебя обмануть не пыталась. Так выглядят смертные все, когда умирают».
В самых ранних примитивных религиях один бог, создатель всего и источник всего живого, хотя признавался и почитался, но всё-таки мало имел отношения к самой жизни людей как в земном, так и в потустороннем мире. Древние люди прежде всего заботились об умиротворении душ усопших и прибегали для защиты от злых к помощи добрых. Всё это стало меняться в Древнем Египте. В понятии древних египтян жизнь, земная и потусторонняя, начинает всё больше восприниматься как общее для всех, царей и простолюдинов, постоянное и неуклонное развитие осознания и понимания, как обычно счастливый процесс переживания опыта. Они интуитивно улавливали поступательное развитие духа, которое в конце концов может привести к установлению непосредственной связи личности с самим Создателем. Во времена строительства пирамид считалось, что статуэтки и миниатюрные изображения живых существ, захороненные вместе с останками умерших в гробницы, будут служить покойному в мире ином — в своём ли «телесном» виде или как повинующиеся ему «души».
Самой старой и полностью развившейся концепцией жизни за смертью следует считать египетскую. «Книга мёртвых» древних египтян содержит весьма полные инструкции того, что следует сделать, чтобы жизнь в потустороннем мире была счастливой. Царство бога Осириса предполагает счастливое и осмысленное посмертное существование. Душа с посохом в руке отправляется в долгое путешествие к полям Осириса, в сторону Млечного Пути — Великого Белого Нила небес. Согласно «Книге мёртвых» не каждый заслуживает немедленного и вечного блаженства; перед концом своего путешествия душа прибывает в Зал Истины, где над ней творит свой суд бог Осирис. Душа в свою защиту может представить список грехов и преступлений, которых она не совершала. Но суд, который вершится здесь, — беспристрастен и справедлив; после приговора душа должна либо направиться в счастливые поля Осириса, либо туда, где ей предстоит испытать воздействие строгих исправительных мер. В некотором отношении древние египтяне близко подошли к возвышенной концепции монотеизма — единого истинного бога, к завершающему единению с которым каждый человек может стремиться, восходя по ступеням духовного развития в жизни после смерти.
