Хазрат Хан - ПУТЬ ОЗАРЕНИЯ
Это показывает, что это великое испытание – испытание, через которое надлежит пройти человеку. И человек должен испытать путь, являющийся частью его собственной судьбы. Поэтому религиозный или духовный человек, даже если он смотрит с презрением на другого, занятого земными вещами, должен знать, что это его путь – тот самый путь, который является его религией. Если он покажет себя честным в деловых отношениях, если сохранит свое сердце открытым для тех, кто ему дорог и близок, для тех, по отношению к кому у него есть обязательства, если на всю жизнь он сохранит горящее в сердце пламя любви к человечеству, то в конечном итоге он достигнет такого этапа, на котором он будет более велик, нежели святой, потому что он смог сберечь живым пламя святости на постоянно дующем ветру.
Мы не должны всегда стараться уйти от трудностей, поскольку, в конце концов, мы не можем уйти от всех них. Жизнь на земле трудна, и с эволюцией земли она будет только труднее, с каждым днем она будет становиться все труднее. Мы можем представить себе мир подобным человеку, проживающему жизнь от младенчества до старости. В младенчестве, как бы ни был зависим ребенок, он – властитель, совершенно счастливый на руках матери, обласканный отцом. Ничто не тревожит его, ничто его не беспокоит, у него нет привязанностей или вражды – он счастлив, как ангелы на небесах. И таково самое начало мира, особенно начало человеческих рас. Индусы называют этот период Золотым Веком. А затем приходит юность, юность со своей весной, своей утонченностью и своей ответственностью. У юности есть свой собственный суд, собственный опыт, собственные страхи. Это неустроенное состояние земли индусы назвали Серебряным Веком – веком со всеми сокровищами, весной юности. Но потом, по мере того как жизнь шла вперед, мир подошел к этапу, который можно назвать средней эпохой, – это эпоха забот, тревог, беспокойства, ответственности. Индусы назвали этот этап Бронзовым Веком. По ходу развития жизни ей много приходится выносить. Плодоносящее дерево сгибается под тяжестью плодов, так же и с прогрессом. С каждым шагом вперед прибавляется обязательств и ответственности.
Тем не менее мы не должны ожидать трудностей. Есть одна вещь, что спасает нас, и это – оптимизм. Все, о чем я говорил, – это метафизика. О чем я хочу сказать сейчас – это психологический подход, который нам необходимо иметь. Всегда надеясь на лучшее, мы совершенно определенно будем иметь лучшее. Что мы можем сделать – так это набраться сил, чтобы идти по жизни на земле, только силой убежденности, каким бы путем мы ни шли, мы придем к духовной цели. И, какова бы ни была наша жизнь – специалиста, промышленника, коммерсанта, не имеет значения, мы будем жить религией, религией Природы, обращая нашу жизнь в религию, делая нашу жизнь религией. Так с каждым земным успехом мы будем делать еще один шаг к духовному постижению.
ГЛАВА 9
Есть два разных темперамента, которые мы обычно наблюдаем в мире. Представитель одного скажет: «Я не буду слушать музыку по воскресеньям, это религиозный день. Любовь к краскам – эмоциональна. Не смотрите на картины, это возбуждает». Он полагает, что наслаждаться запахом духов, любить ароматы – это проявление чувственности. Кроме этого есть еще один темперамент, представитель которого чувствует вибрации цветов, наслаждается вкусной пищей, прямой линией и округлостью, его трогает музыка, он чувствует экзальтацию от красоты природы. А какую разницу мы можем отметить между этими двумя темпераментами? Разница в том, что один живет, другому же недостает жизни. Один живет, поскольку откликается на все аспекты красоты, независимо от того, воспринимает он эту красоту посредством глаз или ушей, или же через ощущение вкуса или осязания. Другой же не способен наслаждаться этим.
Человек в сокровенном ищет счастья, красоты, гармонии, и, несмотря на это, не откликаясь на красоту и гармонию, которые предстают перед ним, он напрасно проживает жизнь, а ведь это возможность для него испытывать переживания и наслаждение. Что за самоотречение – отрицать божественную красоту, которая перед нами? Если мы отказываем себе в божественной красоте, которая нас окружает, то красота, пребывающая внутри нас, не раскроется. Поскольку условие таково, что душа рождается с глазами, открытыми наружу, она не видит жизни внутри. Единственный способ пробудиться к жизни внутри, которая самая красивая, – это прежде всего откликнуться на красоту снаружи. Этот мир со всей своей беспредельной красотой, природа с ее утонченностью, личности с их божественной имманентностью – если мы отвернемся от всего этого, тогда зачем мы вообще сюда пришли и что мы делаем здесь? Человек, который это игнорирует, отворачивается от чего-то, в поиске чего постоянно пребывает. Он сам себе враг. Таким образом, он не может быть духовным, он не может быть религиозным – отказывая себе во всем, что прекрасно вокруг него, он не может возвыситься. Ведь если бы внутренняя красота была единственной целью жизни, Бог не создал бы человека и не послал бы его на землю.
Кроме того, именно видение красоты на земле пробуждает видение красоты в духе. Некоторые говорят, что это чувственно и что это лишает человека духовного озарения. Это было бы так, если бы человек полностью погрузился в него и жил бы только этим, не думая о том, что рядом есть что-то еще. Поскольку красота внешняя имеет, вне всякого сомнения, преходящий характер, она проходит и надеяться на нее невозможно. Для того, кто надеется на такую красоту, и поглотится ею, и тем самым отвернется от красоты непреходящей, для этого человека это, конечно же, неправильно. Но в то же время ни одна душа никогда не приходила к видению духовной красоты, которую можно найти лишь в себе, без того, чтобы не пробудиться к красоте внешней.
Могут подумать, что дитя, умершее совсем маленьким, не могло прийти к такой духовности через красоту жизни. Я скажу вам, что ребенок порой более отзывчив к красоте, чем взрослый, потому что взрослый человек развил в себе пессимистическое отношение, предрассудок, и в силу этого предрассудка он не в состоянии видеть ту красоту, которую может увидеть и оценить маленький ребенок. Например, когда мы смотрим на человека, то прежде чем мы посмотрим на него, мы создаем некий барьер, загодя составленный нашей идеей. Дитя – ангел на земле – смотрит на него так же, как оно смотрело бы на своего лучшего друга. У него нет ни вражды, ни предубеждения о ком бы то ни было, и поэтому ребенок открыт красоте. Ребенок не знает, что огонь обжигает, единственное, что знает ребенок, – это что огонь красивый. И поэтому ребенок столь благословен, что каждое мгновение своей жизни он проживает в полном созерцании красоты. И пока длится это состояние, душа пребывает в Райском Саду, она изгоняется оттуда в тот день, когда соприкасается с земной человеческой природой. Кто-то может сказать: «Если бы в душе не было способности ценить красоту, как могла бы она воспринять, прежде всего, внешнюю красоту?» У души имеется врожденная тяга к красоте. Недостатком является то, что человек не ищет ее правильным образом. Есть ли кто-нибудь не любящий красоту, не способный ее понять? Он отказывает себе в той красоте, которой мог бы свободно восхищаться.
Могут спросить: «Является ли качество понимания красоты более духовным, чем тяга к знанию?» В ответ я спрошу вас: откуда приходит знание? Знание приходит через наблюдение, а наблюдение – через любовь к красоте. Сначала цветок привлекает внимание человека, а затем тот начинает выяснять, откуда взялся цветок, какова его природа и характер, какую пользу он приносит, как ухаживать за этим растением. Но в первую очередь человека привлекает красота цветка, и уже следующим шагом будет узнать его природу. Отсюда исходит всякое знание.
Есть разновидность искусственного познания, неестественного познания, которое можно назвать ускоренным. Кто-то скажет: «Что ж, люди кое-что узнали в жизни, они открыли для нас определенные вещи и написали об этом в книгах, и мне нужно узнать об этом, читая книгу». Но такой человек не понимает, что он не узнает того, что познал написавший книгу. Например, представим, что некто прочитал книги Лютера Бурбанка, – прочитай он даже пятьдесят книг по садоводству, он не узнает того, что познал Лютер Бурбанк. Ведь тот проводил эксперименты для себя: он занимался садом, его радость была такой, что он ее не мог объяснить. Несомненно, что другой человек получит пользу от того, что тот проделал, но любой другой человек не сможет получить то наслаждение, которое тот получил, если, конечно, не пойдет по его стопам.
В моих объяснениях духовное означает живое. Духовная личность, пробужденная к красоте поэзии, легко восхищающаяся утонченными стихами, понимающая красоту мелодии, гармонии, способная наслаждаться искусством и приходящая в восторг от красоты природы, живущая, как живое существо, а не влачащаяся, подобно мертвецу, – вот какую личность можно назвать духовной. И вы всегда обнаружите у духовных людей интерес к каждому человеку в их жизни. Это знак того, что они живы. Тот, кто закрыт в себе, запирает себя, он воздвигает вокруг себя четыре стены. Это может быть его могилой – он погребен в ней. Живой человек естественным образом видит всех, и, поскольку он всех видит, он всем симпатизирует, он отзывается всем, он понимает всех в каждом, и таким образом он пробуждает в себе высокое видение имманентности Бога.
