Дж. Робертс - Говорит Сет. Вечная реальность души. Часть 2
(Джон Х.: «Но ты не начинаешь автоматически хорошо относиться к этому парню и подавляешь негативные мысли, не осознавая, что чувствуешь».)
Конечно. Итак, твои мышцы напрягаются, поднимается уровень адреналина. Ты хочешь свернуть ему шею, но говоришь: «Благослови тебя Бог, парень. Да проживешь ты долгую и счастливую жизнь».
Телепатически, парень отлично знает, что ты чувствуешь. Ты отделился от своих чувств. На данной стадии твоего духовного развития тебе только показалось, что ты пожелал ему добра. Мышцы твоего тела были напряжены, потому что ты не признавал свои истинные чувства.
Так вот, три недели спустя мы видим другой случай. Наш бедный, ничего не подозревающий рабочий снова уснул на работе. Мимо идет наш славный священник. Он сидит на полу спящего лентяя и думает: «Пнуть бы тебя сам знаешь куда». А потом: «О нет, я не могу думать такие нехристианские вещи. Насилие — это неправильно». И еще до того, как он признается себе в том, что чувствует, он подавит все проявления агрессии, наклонится и скажет: «Благослови тебя Бог, добрый человек. Живи долго и счастливо». Потом он мысленно погладит себя по голове и скажет про себя: «Я с каждым днем духовно расту».
Тем временем, его мышцы сократились десять раз, потому что им не дали действовать, а стоящую за ними мысль отрицают. Наш бедняга снова подсознательно осведомлен о своем намерении, но только в определенной степени.
Три месяца спустя у тебя случается тяжелый день. Ты злишься на жизнь в целом и снова находишь нашего приятеля на полу. На этот раз, возможно, он спит вместо еще более важного дела, которое ты ему поручил. (Весело.) Так вот, я не собираюсь обвинять тебя в подобных поступках, даже в воображении, но на этот раз ты вышел из себя. Но тебе подобает отрицать свои подлинные чувства ради духовности — только это не истинная духовность — и ты снова говоришь: «Благослови тебя Бог, ступай с миром».
На этот раз душевному предохранителю более чем достаточно. Самое хорошее, что может случиться, — ты сорвешься и пнешь его. Худшее, что может произойти, — ты снова откажешься признавать накопившееся, абсолютно естественное чувство, которое уже готово взорваться, поэтому посылаешь вовне проекцию, совершенно непропорциональную всему случившемуся. Эта мыслеформа причиняет нашему приятелю серьезный вред — и только потому, что ты боялся, что одна твоя случайная агрессивная мысль окажется более могущественной, чем жизненная сила, присущая каждому из вас.
(Джим Х.: «В самом начале, пока раздражение и эмоциональный заряд не начали накапливаться, ты предлагаешь, например, сказать что-то вроде — хватит, это неправильно. Может быть, я и сам так поступал, но меня это раздражает. Пора вставать и заниматься делом. То есть если быть с ним честным на этом уровне, заряд бы не накопился?»)
Да. Но самое главное — это признавать свое чувство как имеющее право существовать на собственном уровне, признать его как часть себя. Затем решить, как ты хочешь с ним разобраться. Ты не вымещаешь свой гнев на других, гнев — это просто способ общения.
(Джим Х.: «Я не хочу направлять свой гнев ни на кого из нас. Во-первых, я не хочу его пинать. Во-вторых, я не хочу причинять какой-либо вред себе».)
Первоначально ты был не настолько зол, чтобы его бить. Эта мысль возникала, но была недостаточно сильной, чтобы вызвать физическую реакцию, даже если бы ты полностью признал ее. Это понятно?
(Джим Х.: «Да. Я хочу научиться обращаться с такими чувствами, не подавляя их».)
Прежде всего, ты должен на уровне эго признать, что такие чувства существуют как часть тебя. Каждый раз, когда ты закрываешь от себя свои чувства, ты, вашими словами, становишься менее живым. Поэтому, насколько возможно, передавай эти чувства словами, любым способом. Используй гнев как средство общения. Часто это приведет к немыслимым результатам, причем положительным.
Ты, конечно, можешь понять, что я делаю с твоим случаем то же самое, что я делал с другими, поэтому не обижайся, пожалуйста. Понимаете, я не хочу, чтобы кто-то из вас использовал эти идеи как внешние повязки для вашей кровоточащей души... Ты не настолько плохой, как я изобразил. Может быть, ты склоняешься в указанном направлении, но это можно сказать обо всех присутствующих, включая Рубурта.
(Джим Х.: «Как ты в этом контексте определишь плохое?»)
Я не определяю плохое. Я использую это слово в вашем значении. У вас бытует мнение, что хороший — это добрый, а плохой — жестокий. Это потому, что в вашем понимании жестокость и разрушение — одно и то же. По этой аналогии, понимаете ли, тихий голос — святой, а громкий — грешный; сильное желание — плохое желание, слабое желание — хорошее. Вы боитесь проецировать идеи или желания вовне, потому что в глубине разума считаете, что могущественный значит злой.
Но я говорю вам, что вселенная — хорошая вселенная. Она знает свою жизненную силу, и эта сила внутри вас. Вы можете свободно ее поощрять. Ваша природа — хорошая, вы можете доверять ей. То, что что-то сделать сложно, не означает, что это хорошо.
(Джим Х.: «В первый раз, когда я здесь был, ты сказал: „Мы еще тебя увидим“. Ты был в этом уверен. Мне часто было интересно, почему».)
Потому что я знал, зачем ты пришел сюда, и знал, что твоя жена тоже придет. Я не говорю, что нет свободы воли. Я просто рассказываю о царстве вероятностей.
(Джим Х.: «Для меня это означает знание о наших жизнях заранее».)
В вашем понимании это так, но это знание также доступно и вам. Мы не можем разобрать одну тему за вечер полностью, а тем более — сто одну. Однако в отношении одной сказанной тобой фразы: ты почти во всех жизнях был вовлечен в то, что называл бы сейчас религиозными предприятиями. В оставшихся жизнях ты был почти столь же религиозно вовлечен в противоположные предприятия в твоем понимании, но об этом мы поговорим позже. Скажем так, вывернутая наизнанку святая душа — та еще штучка. Пока так.
Ты всегда занимался вопросами, касающимися добра и зла. Ты два раза жил в двух египетских цивилизациях. В одной из них участвовал этот твой друг (Берт С.). Сейчас уже поздно, чтобы сегодня говорить еще и о реинкарнации, кроме того, это пока никому из вас не пойдет на пользу. Это не увлекательная история, которую можно рассказывать для развлечения, но когда вы сможете ее понять, она будет полезна.
Меня больше интересует ваша реакция на то, о чем вам сегодня читал Рубурт (про гностицизм). Кстати, если вам кажется, что один из участников монополизирует сеанс, вспомните, что я говорил раньше: вопросы, высказанные кем-то одним, — невысказанные вопросы большинства.
Многим из вас казалось, что на вас отпечаток зла с рождения. (Джиму Х.) В одной из прошлых жизней ты не только искренне в это верил, но и учил этому.
Как сказал бы Рубурт, твоя спутница (жена Джима, Джин) совсем не соглашалась тогда с твоими идеями. Однако в то время она была мужчиной, а ты — женщиной, жрицей. Как и твой друг (Берт С.). Как мужчина в той жизни, она оказывала большое воздействие на твою личность, но ты был предан ритуалам и верил в магические искусства и в то, что само существование было злым и плохим. Ты действительно был членом секты, сейчас известной как гностика.
(Гностицизм — система религии и философии для избранных, объединявшая платонизм, ориентализм, христианство и дуализм. Она существовала в дохристианскую эпоху и позже, принимала разные формы. Центральной доктриной всегда оставалось знание — гнозис — как средство спасения от тирании материи, больше, чем философия или вера.
Джим Х.: «Поэтому я сейчас так настроен против гностицизма, уйдя дальше?»)
Не только поэтому. Ты ощущаешь в себе некоторую симпатию к этим верованиям. Когда ты освобождаешься, то признаешь в своей душе склонность в этом направлении, поэтому ты злишься каждый раз, когда слышишь об этих идеях, не понимая, что ты злишься на себя.
(Кати Б.: «Поэтому я тоже так реагирую на литературу гностиков?»)
Ты тогда была мужчиной и его другом. Почти все, кто пришел в этот класс, в то или иное время участвовали в подобных начинаниях. Вы все входили в другие классы, хотя не обязательно со мной. Из-за вашего давнего интереса определенные аспекты будут сильно вас затрагивать. Ассоциации работают не только в пределах одной жизни, но и между жизнями, в вашем понимании. Слова и фразы, которые говорятся сейчас, вызовут ваши воспоминания, и эти воспоминания оживут, если вы им позволите.
(Арту О.) Даже наш африканский бог сможет вспомнить свои прошлые жизни, если позволит себе это.
(Арт О.: «Поэтому я сейчас так люблю африканскую музыку?»)
Это одна из причин. Другая связана с другой жизнью, в которой у тебя были музыкальные наклонности.
А сейчас я желаю вам доброго вечера.
