Лобсанг Рампа - Книга-2: Доктор из Лхасы
В ходе операции нужно было следить за тем, чтобы в теле не осталось ни одного очага инфекции, ведь в этом случае язва будет продолжать расти снова, как сорное растение, корни которого остались в земле. После удаления всех зараженных тканей полость в теле заполнялась травяной пастой, и пациентка начинала медленно выздоравливать. Хотя здоровье – понятие относительное в лагерных условиях! Где-нибудь в другом месте «здоровую» по нашим меркам женщину признали бы находящейся при смерти. Что же касается перманганата калия, он помогал процессу заживления ран, не давая им загнаиваться и предотвращая заражение крови. У нас это вещество было на вес золота.
Наверное, читателю покажется, что все это очень грубое лечение. И действительно, иначе его не назовешь! Однако наши «грубые» методы многим спасли жизнь и позволили во многих случаях избежать ампутации. Без применения таких методов язва продолжает расти до тех пор, пока не поразит большую область тела, и тогда человека можно спасти, только удалив ему (без наркоза!) руку или ногу.
Нелегко было лечить больных в нашем лагере. Японцы никак нам не содействовали, и мне в конце концов пришлось использовать кое-что из того, чему я когда-то научился в монастыре. Я припомнил науку о дыхании и научил многих, как нужно дышать в тех или иных ситуациях. Ведь если человек дышит правильно, в соответствии с определенным ритмом, он может исцелить себя как физически, так и духовно.
Мой Наставник, лама Мингьяр Дондуп, обучил меня науке дыхания, увидев однажды, как я задыхаюсь, поднимаясь на высокий холм.
– Лобсанг, Лобсанг, как тебе удалось довести себя до такого состояния изнеможения? – спросил он меня.
– Почтенный Мастер, – ответил я, тяжело дыша, – я пытался подняться на холм на ходулях.
Он грустно взглянул на меня и понимающе покачал головой. Затем он вздохнул и пригласил меня сесть рядом. Некоторое время мы молчали. При этом было слышно только мое шумное дыхание, которое мне все никак не удавалось вернуть к норме.
Перед этим я прохаживался на ходулях вдоль Лингхорской Дороги, хвастаясь перед путниками. Я старался доказать им, что монахи Чакпори могут передвигаться на ходулях дольше и быстрее, чем кто-либо другой в Лхасе. Для того, чтобы развеять у них последние сомнения, я развернулся и побежал на ходулях на холм. Однако как только я достиг первого поворота, за которым путники меня уже не могли видеть, я упал на землю в изнеможении. Здесь-то в этом неловком положении мена и застал Наставник.
– Лобсанг, пришло время тебе кое-чему научиться, – сказал он. – Это все была с твоей стороны игра, невинная забава, но она показала тебе, что ты нуждаешься в изучении науки дыхания. Идем со мной. Сейчас мы увидим, можно ли тебе чем-нибудь помочь.
Он поднялся и повел меня вверх, на холм. Я устало встал на ноги, подобрал свои ходули, лежащие недалеко от меня, и последовал за ним. Он легко шагал вверх, и казалось, что он не поднимается, а скользит. В движениях этого человека не чувствовалось никакого напряжения, тогда как я, будучи намного моложе его, едва поспевал за ним и тяжело дышал, как собака в жаркий летний день.
На вершине холма находился наш монастырь, и мы вошли в него. Я последовал за Наставником в его комнату. В помещении мы, как всегда, уселись на полу, и лама попросил подать нам чай, без которого ни один тибетец не начнет серьезный разговор. Мы молчали, когда монахи вошли в комнату с чаем и тсампой. Мы выпили чай, после чего лама дал мне первое наставление об искусстве дыхания. Именно это наставление больше всего пригодилось мне, когда я оказался в лагере.
– Лобсанг, ты выбился из сил и запыхался, как старик, – сказал он. – Я вскоре научу тебя легко справляться с такими нагрузками, потому что человек не должен так выкладываться там, где можно вести себя легко и непринужденно. Очень многие не уделяют должного внимания дыханию. Они думают, что достаточно просто вдохнуть некоторый объем воздуха, затем выдохнуть его, а затем вдохнуть его снова.
– Однако, уважаемый Мастер, – ответил я, – уже девять с лишним лет я дышу, как все, и не испытываю никаких затруднений. Разве можно дышать как-то не так?
– Лобсанг, запомни, дыхание – источник жизни, Ты можешь ходить и бегать лишь потому, что ты дышишь. Ты должен научиться дышать по-новому, а для этого тебе прежде всего следует научиться следить за частотой вдохов и выдохов. Дело в том, что, научившись управлять ритмом дыхания, ты сможешь в каждом конкретном случае выбирать необходимый ритм, ведь каждому роду деятельности соответствует какой-то оптимальный ритм дыхания.
Он взял в руки мое левое запястье и указал то место, где измеряют пульс.
– Следи за частотой сокращений сердца, за своим пульсом, – продолжил он. – Слышишь, как стучит сердце: раз, два, три, четыре, пять, шесть. Теперь сам нащупай у себя пульс и сосчитай удары, как я тебе только что показал.
Я сделал то, что было велено, сосчитав пульс до шести. Затем я посмотрел на Наставника, и он снова заговорил:
– Если ты внимательно проследишь за собой, то заметишь, что вдох длится в течение шести ударов сердца. Но это не лучший вариант. Ты должен научиться изменять продолжительность вдоха. Этим мы сейчас с тобой и займемся.
Он сделал паузу, в течение которой смотрел на меня, а затем сказал:
– Дело в том, Лобсанг, что все вы, мальчишки, – а я часто наблюдаю, как вы играете, – очень быстро начинаете задыхаться, потому что не знаете элементарного принципа дыхания. Вы думаете, что главное – ухватить воздух и вытолкнуть его, и это все. Ничто не может быть более ошибочным. Существуют четыре метода дыхания. Поэтому давай рассмотрим их один за другим и разберемся, что они собой представляют и как они могут нам помочь. Первый метод довольно примитивен. Он известен под названием верхнее дыхание, потому что в этом случае используется только верхняя часть легких, в ней, как ты знаешь, помещается меньше всего воздуха. Когда ты дышишь этим способом, то каждый раз вдыхаешь в легкие очень мало нового воздуха, оставляя в них очень много старого. Смотри, для того, чтобы так дышать, нужно приподнимать только верхнюю часть грудной клетки. Нижняя ее часть и живот при этом неподвижны, и это очень плохо. Забудь о верхнем дыхании, Лобсанг. Оно почти всегда нецелесообразно. Это самый плохой метод дыхания, и поэтому ты должен обратиться к другим методам.
Он некоторое время молчал, а затем посмотрел на меня и сказал:
– Наблюдай, я показываю тебе верхнее дыхание. Обрати внимание, как при этом я напрягаю свое тело. Однако, как ты убедишься впоследствии, именно так дышит большинство людей на Западе, большинство людей, проживающих за пределами Индии и Тибета. Такое дыхание приводит к тому, что они начинают думать медленно и производят впечатление заторможенных.
Я смотрел на него с открытым от удивления ртом. Я не мог себе вообразить, что дыхание – такая серьезная вещь. Я всегда думал, что дышу довольно правильно, но сейчас начал убеждаться, что это не так.
– Лобсанг, ты меня слушаешь невнимательно. Теперь мы рассмотрим второй метод дыхания. Он известен под названием среднее дыхание. Это также не самый хороший способ. Мы сейчас не будем углубляться в него, потому что я не хочу, чтобы ты им пользовался. Однако знай, что, оказавшись на Западе, ты будешь много слышать о так называемом реберном дыхании, то есть дыхании, при которой диафрагма остается неподвижной.
Третий способ дыхания называется нижним дыханием. Хотя он немного лучше, чем два предыдущих метода, он тоже неправилен. Некоторые люди называют его диафрагменным дыханием. Во время такого дыхания воздух заполняет не все легкие, и поэтому он застаивается в них, что способствует появлению одышки и развитию болезней. Поэтому никогда не дыши ни одним из этих способов, а дыши так, как я и все другие ламы, – используй Полное Дыхание. Теперь я тебе расскажу, что это такое.
«Вот как! – подумал я. – Только теперь мы дошли до сути дела, только теперь я узнаю что-то полезное. Зачем же тогда он рассказывал мне все то, что я никогда не должен делать?»
– Я рассказал тебе об этом потому, – сказал Наставник, очевидно, прочтя мои мысли, – что наряду с хорошими сторонами ты должен знать и все плохие. С тех пор, как ты прибыл в Чакпори, тебе, наверное, неоднократно бросалось в глаза то, что здесь подчеркивают важность привычки держать рот закрытым. Это делается не только для того, чтобы монах поменьше разговаривал, а побольше думал. Смысл этого также в том, что человек привыкает дышать через нос, используя те фильтры, которые имеются в ноздрях. Кроме того, он задействует механизм нагревания воздуха в носоглотке. Поэтому если человек слишком долго дышит через рот, нос в конце концов закладывает, и у человека начинается катар, головная боль или какая-то другая болезнь.
Тут я не без сожаления обратил внимание на то, что слушаю его с открытым от удивления ртом. Я быстро закрыл его и при этом издал звук, который заставил Наставника улыбнуться. Однако он ничего не сказал мне об этом, а продолжал:
