Виктор Барановский - Большая книга гаданий
То же самое относится и к почерку: несмотря на то, что в школе учат стандартному написанию букв и всех учеников заставляют писать их по определенному образцу, тем не менее, у каждого – своя собственная манера письма или отображения букв на бумаге.
А вообще первым, кто заинтересовался возможностью определения характера человека по почерку, был римский император Август. Первый из дошедших до нас графологических текстов датируется 1622 г. Его автор итальянец Камилло Бальдо. Позже было опубликовано еще несколько трудов на эту тему, все они носили явно ненаучный характер. Первый серьезный труд о графологии вышел в 1875 г. Это «Графологическая система», автором которой был француз Жан-Ипполит Мишон. Его сегодня считают основоположником графологии. Мишон первым создал нечто подобное на систему, которой впоследствии пользовались другие исследователи.
Слабым местом теории Мишона была попытка закрепить за каждым рукописным знаком свое собственное, строго фиксированное значение. Это была серьезная ошибка. Позднее графологи вынуждены были признать, что один и тот же характерный знак можно истолковывать разными способами, причем эти толкования во многом дополняют и видоизменяют смысл предыдущих и следующих знаков.
По мнению Мишона, почерк, наклон которого направо составляет 45° или 55°, принадлежит людям, не допускающим над собой никакого давления.
Почерк вертикальный (90°) принадлежит людям, которые умеют владеть собой, отличаются сдержанным поведением.
Почерк с наклоном влево до 125° характеризует умение человека в совершенстве владеть собой.
Если почерк испещрен петлями, полукругами, дугами, то это обозначает самонадеянность и беспечность.
Если буквы изолированы, это обозначает поэтическую натуру, полное отсутствие практичности.
Если буквы связаны – мы имеем дело с прозаической натурой, практичной до мозга костей.
Если буквы частично изолированы, а частично связаны – почерк выдает человека, демонстрирующего набор соответствующих наклонностей.
В 1909 г. в России была издана книга, содержавшая полные по тому времени сведения по хиромантии, физиогномике, графологии, астрологии, спиритизму, символикам цветов и растений, а также по гаданиям. На титульном листе указывалось, что это перевод с французского, хотя первоначальный текст был значительно расширен и дополнен русскими специалистами перечисленных дисциплин, так что ссылаться на какое-то конкретное имя автора возможности не было. Этот труд в части, касающейся графологии, представляет большой интерес. И дело не только в том, что материал не устарел, показателен подход авторов к теме. Наблюдения графологов подаются не как готовые формулы, авторы дают логическую цепочку размышлений, приводящих к этим формулам, так что читатель как бы сам участвует в графологических изысканиях.
Авторы отмечают, что настоящие специалисты, знатоки искусства графологии, действуют «по вдохновению». Этому искусству нельзя научиться. По этой причине графологию долго причисляли к числу так называемых оккультных наук.
Графологические признаки могут быть сгруппированы в несколько классов. Некоторые из них не имеют специального, чисто «графологического» характера, не представляют собой бессознательной передачи характера пишущего на бумаге, тем не менее, их нельзя назвать малозначащими. Речь идет о внешних деталях, как, например, качество бумаги, а также другие подробности. Например, вполне естественно, что скупец, чтобы израсходовать меньше бумаги, будет лепить букву к букве и сжимать строчки, человек добросовестный будет писать четко, соблюдать точки, запятые; и, наоборот, неряха не станет соблюдать этих подробностей – на его бумаге будут и чернильные, и жирные пятна, следы грязных пальцев. Все это не прямые признаки, не графологического свойства, но имеющие значение для определения характера пишущего.
Из сказанного видно, каким путем человек увековечивает сам себя на бумаге и какими признаками проявляется порядочность, которая на первый взгляд не бросается глаза и выражается четкостью почерка, отделением строчек, соблюдением знаков препинания, сообразованием объема письма с форматом бумаги и так далее.
Посмотрим, можно ли по почерку отличить образованного человека от необразованного. Представим себе, что перед нами два письма: одно, написанное газетным работником, другое – поденщиком. Оба автора живут трудами своих рук, оба прилежны, честны, расчетливы, здоровы, сильны. В детстве, быть может, они учились писать у одного и того же учителя, бессознательно стараясь подражать его почерку. Потом дороги их разошлись, и вот теперь различие почерков тотчас же бросается в глаза. Видно, что один из них пишет очень быстро, мало обращая внимания на форму, другой, напротив, медленно, с трудом выводит буквы, сосредоточив все свое внимание на движении кончика пера; почти рисует каждую букву и, чтобы написать строчку, нужно в десять раз больше времени, чем газетному работнику, рукописи которого ждет рассыльный из типографии. Кому приходится много и самостоятельно писать, тот пишет гораздо быстрее, чем тот, кто пишет редко. Вследствие недостатка упражнения, формы букв у второго резко отличаются от знаков первого. У литераторов приходится иногда догадываться, что означают некоторые знаки их рукописи: до того они пишут быстро; нужна опытность и привычка наборщиков для того, чтобы набрать оригинал. Напротив, фабричный, поденщик и т. п. обыкновенно пишет старательно и, несмотря на это, буквы у него выходят чаще неуклюжие, некрасивые, так как у него нет эстетического чутья, нет навыка писать, да и мысли складываются медленно, лениво. У литератора же, несмотря на спешность письма, буквы, хотя подчас и некрасивые, образуют одно гармоничное целое, благодаря легкости, быстроте и смелости, с которыми они написаны. Эти психологические свойства двух почерков зависят от образовательного уровня их авторов. Только человек, который постоянно и много пишет со школьной скамьи, может считаться действительно образованным. Плохо пишущие или вовсе не пишущие люди не могут считать себя образованными, какими бы богатейшими знаниями они ни обладали. Не умеющих писать следует считать необразованными, очень мало и мало пишущих – полуобразованными, много пишущих – образованными и высокообразованными.
После сказанного ясно, что по форме букв сразу можно отличить почерк необразованного человека от почерка образованного. Недостаточное упражнение в чтении и письме в детстве и отрочестве влияет на весь дальнейший ход развития человека, на возникновение у него эстетического чувства, на приобретение и расширение круга познаний, на способность самостоятельно мыслить и понимать метод мышления других людей. Словом, человеку с недостаточным образованием не достает главных факторов гармонического развития, а потому у него нет и данных для создания гармонических форм. Вот почему у необразованных людей буквы не удовлетворяют даже самым скромным требованиям эстетики, а подписи их снабжены обыкновенно уродливыми и совершенно излишними разводами и росчерками. Напротив, у великих ученых, мыслителей и деятелей подписи лишены всяких росчерков и поражают своей простотою и незатейливостью.
Есть еще несколько признаков, присущих безграмотным почеркам: некоторые буквы иногда превращаются в какой-то неразборчивый знак, видно, писавший забыл или не знал, какую фигуру тут следовало сделать пером; далее, орфографические ошибки (пропуск букв, неправильное удвоение гласных и согласных, замена заглавной буквы маленькой и наоборот) и т. д.
Все эти промахи указывают на недостаток образования. Правда, такие промахи встречаются и в почерках образованных людей, но тут они редкие исключения, случайные аномалии, там – характеристические признаки.
Перейдем теперь к сопоставлению почерков круглых и угловатых. Одни и те же буквы можно писать кругло и угловато. Если восходящая и нисходящая черты буквы вверху и внизу соединяются кривыми линиями, то почерк называется круглым; напротив, если черты везде пересекаются между собой под острыми углами, то почерк называется угловатым.
Кто привык в жизни смягчать противоречия, сглаживать контрасты, примирять врагов, идти на компромиссы, избегать перескакивать внезапно с одной мысли на другую, тот во всех своих произвольных движениях избегает угловатостей, внезапного перехода одного сокращения мышц к противоположному, от одного резкого жеста к другому. Напротив, кто любит обострять отношения, усиливать контрасты, науськивать друг на друга спорящих и прочее, тот отличается резкостью, угловатостью и противоположным направлением своих произвольных движений.
Это различие в характерах ни в одном произвольном движении не проявляется с такой отчетливостью, как в письме. Действительно, при письме кончик пера под влиянием сокращений мускулов руки и кисти должен весьма быстро и на незначительном пространстве переходить от одного движения к противоположному, и вот тут-то, при этих переходах, и можно видеть, как различно его производят люди с противоположными характерами.
