Артур Уэйт - Каббала
Как и в случае с Ветхим-Ветхих, беседа о бороде Малого Лица занимает много глав, наполненных причудливыми комментариями на разные пассажи Писания и подробнейшими описаниями ее девяти частей, того, что она скрывает в Малом Лице, что оставляет открытым, объясняя, как с бороды Большого Лица капают священные и благовонные масла, и сравнивая в общих чертах сходства и различия двух украшений.
Следует заметить, что Микропросопос имеет тело андрогина, и здесь символика до предела насыщена описаниями половых органов. Современный специалист по символике заметил, что Природа не стыдится своих эмблем7; не приходится сомневаться, что для каббалиста человеческое тело изначально сакрально и потому для него нет ничего отвратительного в использовании органов тела в своей символической типологии. Однако в нашем общем обзоре достаточно будет просто упомянуть об этом. Того, кто желает ближе познакомиться с этими символическими конструкциями, отсылаем к французскому переводу.
Суть трактата можно передать его собственными словами: «Ветхий-Ветхих в Малом Лице; все едино; Он был всем; Он есть все; Он будет всем; Ему неведомы изменения; Ему не были ведомы изменения»8. Таким образом, Бог, раскрывающий Себя в реальности, неотделим от Бога в сокрытии, и если в символической обрисовке Он подобен человеку, то это не более чем подобие и аналогия.
В конце Идра Раба мы читаем, что трое Собратьев умерло, внимая откровениям, и оставшиеся видели, «что понесли их Ангелы святые в завесе»9*.
При всех темнотах и причудливости есть в этом трактате нечто возвышенное. Каббала, наверное, первая из появившихся на Западе книг, где со всей определенностью утверждалось, что Бог не знает изменений и превратностей судьбы, – что гнев и суд удел только человеческий, тем самым открыв новое прочтение Божественных слов «Не судите, да не судимы будете!» и более высокое значение другого обетования: «Аз воздам!» Для истинного каббалиста это ни в коей мере не означает, что Бог воздает насилием за насилие, гневом за гнев. Воздаяние Божие – это бесконечная справедливость или бесконечная милость. В известном смысле создатели Зогара предвосхитили многие либеральные положения современной эсхатологии10. Впервые в католическом мире был сообщен истинный смысл идеи прощения грехов. Если Священное Собрание раввинистического Израиля и говорит что-то нам, людям сегодняшнего дня, то именно подобными сообщениями, а не своей экзотической символикой.
Примечания
1 Rodkinson. Babylonian Talmud. Vol. I. P. 57—59.
* Рассказ приводится по вступительной статье М.А. Кравцова (Раби Шимон. С. 22) с поправками по английскому тексту.
2 В Каббале существующей вселенной предшествовали другие недолговечные миры. По Баснажу, аналогичная идея есть в Талмуде, где с характерной материалистичностью говорится, что, когда Бог пребывал в одиночестве, Он, дабы убить время, развлекался созданием разных миров, которые Он тут же разрушал. Это были различные стадии творения, которые дали Божеству опыт созидания и позволили Ему в конечном итоге сотворить существующий миропорядок (Basnage. Histoir des Juifs. Vol. II. P. 712). Сравните также Пирке рабби Элеазара, где говорится, что существующая вселенная – это раскаяние Бога в связи с предыдущими неудачами. Мы уже говорили, что этот трактат относится к началу IX в. О других зогарических ссылках на эту тему см.: Zohar. Mantua ed. Pt. II. 20a.
3 Отождествляемым с сущностью света.
4 Благодаря этому Кетер нисходит через Древо Жизни до самой Малкут, понимаемой как Царство этого мира.
5 Намек на Божественное Знание, утаенное в сокрытости Божественной Сущности.
6 Ср. место в «Проклятии Кеамы» Саути (ч. Х, где Парвати закрывает руками глаза Шивы):
И сразу остановилось сердце мира,Стихии прекратили свое влияние; ЧасыОстановились на вечном круге; Движение и Дыхание,Время, Изменения и Жизнь и Смерть,Поверженные внезапно в оцепенение, забыли свою силу.Еще одно жуткое мгновенье, и всему конец;Но при мысли о замершей ПриродеНа челе Шивы выступил пот,И с него Ганг низвергся на Мир,Священная река, Искупительный поток.
7 Gerald Massey о фаллических символах в письме Спиритуалисту.
8 Idra Raba. Seu Synodus Magna. Sectio XXXIX. Par. 920 // Kabbala Denudata. Vol. II. Ср.: перевод Жана де Поли (Vol. V. P. 365): «Ветхий-Ветхих и Малое Лицо – одно и то же; было и будет все. Оно не подвержено изменениям; не было подвержено изменениям и никогда не будет; оно – средоточие всяческого совершенства».
9 Ibid. § XIV. Par. 1138.
* Раби Шимон. Гл. «Конец Идры Рабы». С. 169.
10 Франк это суммирует так: «Нет ничего абсолютно злого, ничто не проклято навечно, даже ангел зла, ибо придет время, и его имя и ангельская природа будут восстановлены» (Franck. La Kabbale. P. 217).
IV. Идра Зута – Малые Покои, или Малое Собрание
Во многом схожую с более пространным предыдущим трактатом Идра Зута, или Малое Собрание, Розенрот называет лебединой песнью Шимона бар Йохая, дополняющей темы, не полностью рассмотренные в Идра Раба. Поскольку о смерти учителя мудрости говорится в конце трактата, слова переводчика следует относить к содержащемуся в нем мистическому смыслу, а не к антуражу описываемой сцены. Собрание состоит из учителей мудрости, оставшихся в живых после предыдущего Большого Собрания, и присоединившегося к ним рабби Ицхака. Шимон начинает собрание словами о том, что «ныне час наивысшего благоволения»*, то есть милости: он знает о близящейся кончине и хочет «без смущения войти в мир грядущий»**. Далее говорит: «И святые слова, которые я не открывал до сих пор, хочу открыть перед Шехиной». Рабби Шимон велит рабби Аббе записывать. Теперь будет говорить только он, рабби Шимон. Речь учителя снова возвращается к теме Большого и Малого Лиц, их соотношений и взаимодействия. Однако о сокрытом Боге он лишь упоминает мимоходом, основное внимание направляя на манифестацию Малого Лица. В обоих случаях, как это можно было, конечно, ожидать, пространно и буквально повторяется многое из того, что было сказано в предыдущем Великом Собрании; однако образная система здесь усложняется, как, например, в описании трех голов Макропросопоса: «одна в другой и другая над другой» – или в заключительной части сложная символика манифестации Ветхого Святого как мужского и женского, что, в сущности, есть эманация или «выстраивание» высших сфирот – Хохмы, или Мудрости и Бины, или Разума. Так же и откровения о Микропросопосе там, где они не повторяют Идра Раба, сообщают о Его андрогинности и Его сочетании с Невестой, которая прилеплена к боку мужской половины, а отделившись, подступает к нему, чтобы соединиться (совокупиться – et accedat ut copuletur cum eo) лицом к лицу. Отсюда выстраивается каббалистическая доктрина полов, намного опередившая свое время, к какому бы веку христианской эры мы ни относили эту литературу; суть ее сводится к идее, что мужское и женское разделены, но в отдельности не составляют полного человека, или, более точно словами самого текста, – они лишь половинки тела; что благословение не может почить на ущербном и неполноценном; что разделенное в себе существо не может иметь жизни вечной или получить наследие в вечности, «ибо красота женская восполняется красотой мужской»1. Сказано, что брачное единение небесных мужчины и женщины свершилось в месте, называемом Сионом и Иерусалимом, которые символизируют, как истолковывается дальше, Милость и Суд. «Когда Невеста соединяется с Царем в господстве Субботы, тогда все становится единым телом». Тогда Святой святых восседает на Своем престоле и все сущее входит и становится единым с Неделимым, Совершенным и Святым Именем. «Когда Матерь соединяется с Царем, миры получают благословение и пребывают в радости вселенной»2. Здесь прервалась речь рабби Шимона, и рабби Абба, записывавший и собиравшийся записывать дальше, больше ничего не услышал. А потом раздался голос: «Долготу дней и годы жизни» – и другой голос: «Жизни просил у Тебя». «Весь этот день не исчезал огонь в доме… После того как исчез огонь, увидел я светоч святой, святого святых, отошедшего из мира: он лежал окутанный, на правом боку, и лицо его было веселым. Поднялся раби Эльазар, сын его, взял его руки и поцеловал их. А я лобызал прах у ног его». В конце сказано, что во время погребения носилки с почившим святым «поднялись на воздух и огонь пламенел перед ними. Послышался голос: «Приидите, приблизьтесь и соберитесь на торжество раби Шимона!»*
Как видим, несмотря на всю свою грубую символику, каббалистические повествования подчас обладают поразительной живостью и естественностью, что делает их столь созвучными нам, людям этого мира. Есть ли в них бесценные жемчужины мира внутреннего – вопрос другой, к попытке ответить на него мы лишь подступаем в нашем исследовании.
Примечания
* Раби Шимон». Гл. «Начало Идры Зуты». С. 181.
