Даниил Андреев - Железная мистерия
На площади шум. Приближается группа людей, окружив Воспитателя.
Приятель Архитектора
Видел и этого. Один из сотенПоследователей, но о нем говорят.
Архитектор
Я знал его раньше. Из подворотенОн извлекал чумазых ребят.
Насмешники в толпе
— Кто это шествует? — Ба!Тот, чья головка слаба.— Он про богов голытьбеПлел у костров, как бебе.
Воспитатель, взойдя на возвышение
Наследие самое грозное,Оставленное нам, нищим, —Не эта полночь морозная,Не ветер над пепелищем,Не вскормленная разрухоюЗа жизнь и за хлеб тревога,Но пепелище духаИ тень Человека-бога.
Пренебрежительные возгласы
— А-апять он в гнилую мистику!— Мыслители старой масти…— Словесная эквилибристика…— Божок детворы в предместье…
Воспитатель
Отстроится город заново;Отстроится все отечество;Зажжет свое мирное заревоТрудящееся человечество;Но чем согреем мирок мыСердец, охлажденных с детстваСтужей безбожной догмы,Гордыни и святотатства?
Говор
— Тьма сгинет в бою короткомС раскрепощенным рассудком.— Работа нескольким суткам…
Воспитатель
Ответственность давит на плечи нам.Каким заниматься трудом нам,Глядя в глаза искалеченным?Невежественным? бездомным?Взгляните на изуродованныхИ школой и страшным детством,Никем и ничем не порадованных…Вот подвиг для вас!Вот — крест вам!
Разговоры
— Вот куда гнет он… Глянь-ка:Собрал ребятню, как нянька.— Мордашки у всех, как дыньки…— А деньги? Откуда деньги?— Разве дождешься рубликаОт наших родных раззяв…— А за морем есть республика:Не там ли искать хозяев?
Голоса женщин
— Ваши издевки — не метод.— И ваши ухмылки — пошлы.— Когда б не такие, как этот —Вовек ничего б не вышло!
Другие
— Правда. Разве негожеПятна позора вывесть?— Правда. Разве не то жеИсподволь шепчет совесть?
Тот, кто был Ректором и Главным судьей, теперь — Министр юстиции, спускаясь к Воспитателю из зала кое-как отремонтированного дворца
Здравствуйте. Очень рад вас увидеть. И, конечно, вы правы. Но мыСкоро забудем про все; и Овидия, И Берлиоза, и мудрость Фомы.Помнишь ли о каких-либо ценностях, Если все двадцать четыре часаКружишься, мечешься по современности Белкой, бегущей внутри колеса?Рок, громоздящий невзгоду к невзгоде — Ксантиппа, ярящаяся на мудрецов!И все же — глубоко продуманный кодекс, Верите ли, скоро будет готов!
Воспитатель
Да: говорят, вы сильно захваченыТворчеством процессуальных норм?
Министр юстиции
Этой фундаментальной проблеме в придачу Вниманье мое привлекает и кормДля детских садов; мы взываем, затронув Лучшее в человечестве; ноТридцать, ведь тридцать, тридцать мильоновБрошены на социальное дно!
Воспитатель
Тем более. Пусть мудрейшие,Ученейшие, достойные,Такие, как вы, старейшины,Кто честь не растратил в войнах,Кто ныне блюдет отечество —Труд отдадут и творчествоВыпестованию младенчестваИ врачеванию отрочества.
Недовольные голоса
— Зорче за этим смутьяном:Не даст он, братцы, житья нам!— Что лепит он из детворы?— То — помогать крестьянамБегут в поля и дворы,На молотилке, на жнейкеПыхтят в трухе и в поту,То строят в лесу на лужайке«Храм Солнца», «город-мечту»;— То слушают, точно постники,Симфонию, сагу, псалом…— А вон уже носятся по снегуС мячиками босиком.— Как босиком?! без валенок?!А ревматизм?!. А грипп?!
Крики мальчишек
— Три года мы не обували ног,А вот никто не охрип.— Пари: если будет насморк —Тогда отправляйте нас в морг.
Научные работники, внезапно вмешиваясь
Уже формулируется в лаборатории(Меня вы, может быть, спугнете прочь)Фактами вскормленная теорияОб излучениях разных почв.Для организма, для нервных клеток,Они благотворны, как кислород;И весь — от взрослых до малолеток —Должен разуться наш народ.
Общий хохот
— Доехал! Договорился! Допер!..— А может, нам жить в воде, как бобер?— Мало ученым дурням — ха-ха!Детям морозить все потроха;Нет! В покаяние за грехиСами разуться хотят! хи-хи!
Воспитатель
Да: с добрыми стихиалямиОбщенье идет на лад:Природа качает качелямиИ холит теплей палат,Кто будет простым, как голубь,И мудрым, как вещий змий,Тому отчетливым голосомОтветят духи стихий.Вся педагогика будетПоставлена кверху дном,И дети по-новому судятУже не об этом одном;Могучий космос историиНе холоден им, не хмур,Им внятно певучее мореКультур и метакультур.Они — поколенье воителейНа бранных полях души,Весельчаки и строители,Мечтатели-крепыши.
Разговоры
— А ручьи-то уже закипели…— По ночам барабанят капели…— Говорят, по оврагам в полеУже первые птицы запели!
Но не трели птиц, а мощный гул самолетов возникает внезапно над головой. По-видимому, они надвигаются в ковровом порядке. Кажется так, будто плотный покров туч начинает сдвигаться на восток, уступая место тысячам звезд, движущихся с запада.
Возгласы изумления и тревоги тонут в рокоте, таком могучем, что в течение нескольких минут он не дал бы различить даже пушечного выстрела. Черные тени, похожие на зонты, являются в вышине, медленно планируя. Один за другим о землю ударяются огромные ящики. Народ кидается вскрывать их. о все еще гудит; новые и новые сюрпризы падают на мостовую; очевидно, сбрасываются десятками тысяч. Люди сбегаются опрометью. Восторженная, почти ликующая толпа плотнеет вокруг каждого ящика. Среди общего шума можно только разобрать:
— Шоколад! сыр! — креп-де-шин!— В этом — сто швейных машин!— Пылесосы… — Ящик кальсон!!— Братцы, это же сказка… сон…— Кружевное белье для дам(Чтоб не хаживали, как Адам).— Книги детям: «Король Артур»…— Целый мебельный гарнитур!..— Быть не может: разборный дом!!— Да, да, да, верится с трудом!— Обстановка — морёный дуб…— Боже, как я был раньше глуп!Я ж ругал их, — о, идиот…— Что за шерсть? — Какой шевиот?
Народная милиция пробует установить порядок. Ее прогоняют. Распотрошив ящики, люди волокут к себе что попало, но груды вещей почти не уменьшаются.
Голоса
— Теперь опериться можно…— Теперь приналяжем дружно…— Теперь разграфим прилежно.— Город выстроим авантажно!
Другие
— И как тщательно: все — в брезент…— Да, но чей же это презент?— Неужели вот этот зонтПодарил мне сам президент?..
Еще голоса
— Бомбят, а теперь — подачка…— Не верь их сырам, дочка.— Ох, будет опять стычка,Чуть дружбу затмит тучка.
Люди в непривычных костюмах появляются среди толпы. Неоновые огни вспыхивают на верхушках бараков и руин.
