Автор неизвестен - О египетских мистериях
35 К????? -буквально «зов», «призыв». Автор пользуется здесь еще одним распространенным в древнем язычестве концептуальным кодом для изображения космосозидания-«зовом». В «Ригведе» бог молитв Брихаспати «вызывает» из скалы Вала заключенные там космические потенции, в «Авесте» Ахура-Мазда вызывает своих помощников Амэша-Спэнта. Точно так же «вызываются» светлые силы в манихействе. Вспомним, однако, что и в «Тимее» (48а) демиург «уговаривает» необходимость.
36 Автор критикует здесь стоическую идею апатии, выводя, как и в случае действия-страдания, божественное за рамки противоположности страсти и бесстрастия. Высшее бесстрастие не противоречит страсти как ее отрицание, ему нет противолежащего. Оно само по себе таково, что не имеет отношения к страстному.
37 См.: Платон. Федон, 80Ь.
38 Несмотря на свой посредствующий характер между телесным и бестелесным, душа настолько выше первого, что в сущности своей не страдает и ничего не претерпевает. Она постоянно пребывает в себе, страдание не касается ее природы. См. также: Плотин. Эннеады, VI 4. 12-14.
39 Здесь мы вновь встречаемся с критикой стоической апатии, концепция которой была основана именно на противоположении невозмутимости мудреца любому претерпеванию.
40 Четыре первых составляющих храмового действа соответствуют четырем уровням иерархии божественных существ. Пятая составляющая (польза для нас) направлена на человека, т. е. на существо, состоящее из души и тела, и потому имеет практическое преломление.
41 Фаллы – символические изображения мужских половых органов, проносимые во время торжественных процессий и устанавливаемые для богослужений во время календарных обрядов (той их стороны, которая связана с земледельческим циклом). В той или иной степени фаллические символы использовались во всех древних языческих религиях, причем основной смысловой их нагрузкой было пробуждение природного плодоношения. Однако, помимо этого, фаллос-символ, тесно связанный с образами Мирового Древа, Мировой Горы, гром-палицы Бога-Громовержца и т. д. Вызвано это тем, что календарные культы являются транскрипцией космогонических, только миросозидающее действие здесь развернуто в соответствии с последовательностью природных циклов. Поэтому фаллическое изображение-не только знак природной производительности, но и указание на силу, вызывающую космогенезис. В античности фаллические изображения были связаны с культами Гермеса («гермы»), Деметры, Кибелы, Диониса, Сабазия и т. д. Несение фаллов, сопровождавшееся порой непристойными плясками и речами, происходило, например, в Афинах во время Городских Дионисий (март-апрель), в Риме было составной частью Сатурналий, в Египте-календарных празднеств в честь Осириса.
42 Автор воспроизводит здесь аристотелевскую идею катарсиса, т. е. очищения, вызванного созерцанием трагедий (см.: Аристотель. Поэтика, гл. 6).
43 По Дильсу-Кранцу, фр. 68. Ср., однако, другой фрагмент Гераклита (Дильс-Кранц, фр. 15), где выражено совершенно иное отношение к подобного рода священнодействиям. См. здесь и далее: Diets H.- Kranz W. Die Fragmente der Vorsokratiker. 9. Aufl. Zurich, 1959. Bd 1-3.
44 Ф????-«дружба», одно из важнейших пифагорейских понятий, которым часто пользовался Ямвлих в «Своде пифагорейских учений» (особенно в трактате «О жизни пифагорейской»). Знаменитые примеры «пифагорейской дружбы» (см. «О жизни пифагорейской», 233-239) есть проявления единства Универсума и лишь во вторую очередь -этическая парадигма. Автор возвращается именно к пифагорейскому понятию, оставляя в стороне стоическую «симпатию», так как последняя указывала на взаимосвязь телесного мира.
45 Здесь имеется в виду слово ?????????? -«склонение», «склонность», произносившееся в позднем греческом языке одинаково с употребленным несколькими строками выше словом ??????????-«призыв», «вызов».
46 Автор демонстрирует общее платоническое понимание зла. Оно трактуется не как особая субстанция или онтологическая реальность, но как результат человеческого выбора. Отклоняясь от богов, человек выпадает из мировой гармонии и тем самым теряет даруемое богами благо. Зло есть, таким образом, обращенность человека исключительно к своей единичности. И страдания («тьма»), вытекающие отсюда, являются вызванными им самим. Впрочем, как мы увидим ниже, к отпадению способен не только человек, но и ряд других божественных сущностей, наделенных способностью выбора. См., особенно, IV главу.
47 Принуждения – магические обряды, связанные с привлечением помощи со стороны богов. Автор убежден, что подобные операции не есть насилие над божеством, а вызываются им самим, иными словами-что промысел предшествует человеческой деятельности.
48 Автор разделяет концепцию онтологической иерархии (Единое-Ум-Душа-Телесный Космос), традиционно считающуюся достоянием неоплатонизма, и иерархию божественных существ. Последние не распределены по онтологическим уровням, но коренятся в Едином. Причина такой их трактовки заключается в том, что божественная субстанция свободна, безусловна и превыше любой необходимости, в том числе и интеллектуальной. Божества-творцы, Ум же-сотворенное, хотя и бесконечно превышающее бытие Космоса. В дальнейшем неоплатоники будут развивать учение об иерархии божеств, единых по природе (Прокл: «Бог и Единое-од-s но и то же».- Комм, к «Пармениду», 641, 10), но многообразно проявляющихся на различных онтологических уровнях.
49 Здесь развивается тема, которую обсуждал еще Максим Тирский (см. «Речи», речь 5: «О том, следует ли
молиться»).
50 Имеется в виду символический характер подношений, когда даруемый предмет благодаря самой ритуальной ситуации богослужения имеет всеобщий характер: он как бы сбрасывает свою единичность, указывая на всеобщее основание Универсума.
51 Т. е., с одной стороны, математические объекты, душевная стихия (связанная со стихией времени) и божественное, с другой -демонические и природные стихии. Неразумность заключается в том, что демоническое
приравнивается к телесному, а божественное-к душевному и к абстракциям.
52 Речь идет о небесных телах, наиболее близких божественному.
53 Учение о небесных телах, об идеальности их движений и неделимости (вечности) состава сформулировал Аристотель (см. «О небе», а также «Метафизику», 1068а, 30 и 1073а, 30-35).
54 Автор касается здесь неоплатонической концепции участия высшего в низшем. При таком участии сущность и потенции высшего остаются неизменными, деятельность же («энергия») множественна-соответственно многим предметам, в которых она участвует.
55 Нематериальные истечения – это «участие богов в материальном» (см. прим. 54). Кронос (Крон), глава титанов, породивших, согласно «Теогонии» Гесиода, Зевса и поколение олимпийских богов, почитался в эллинской религии как глава «Золотого века». Отсюда его «основополагающее действие». Арес, бог войны и раздора, согласно данному трактату,- сила движущая, не дающая становящемуся остановиться и обратиться в совершеннейшую бесформенность. Деятельность Ареса близка «Войне-Борьбе» Гераклита, царствующей в Космосе (Дильс-Кранц, фр. 53, 80, 125). Отметим также, что Плотин по-иному интерпретировал божественный строй, отождествляя Кроноса с онтологическим уровнем Ума.
56 Ср.: «Тимей», 50Ь-d, 52d-53а.
57 Автор стремится показать, что зло -видимость и существует лишь для единичного. Беспорядок и видимые нарушения в мире есть результат того, что материальное «отстает» от идеального, никогда не будучи в состоянии достичь и охватить его. Однако само это
отставание вполне вписывается в идеальный строй Космоса
как Целого.
58 «Вторые боги», которые являются предметом следующего ниже рассуждения, в сущности-«истечения» и «энергии» первых. Поэтому между ними существует не различение, но лишь отношение «образ-образец», которое объединяет богов в единый строй.
59 Умопостигаемое единство всего – аналог популярной в те века концепции «плеромы». Имея гностическое происхождение, она является характерной и для ряда христианских писателей, и для неоплатоников, хотя выражаться может по-разному. «Плерома» («полнота») -это мир бытия как такового, созданный сверхсущим Абсолютом как совокупность его предикатов, каждый из которых является самостоятельным существом («эоном»). Особенно показательна в этом смысле концепция гностика Валентина. Согласно последнему, Первоначало определяется как «Завершенность» и «Молчание», «Отец» и «Истина», «Логос» и «Жизнь», «Первочеловек» и «Церковь» и т. д. (всего 30 эонов). Каждый из этих предикатов есть особая сущность, занимающая особое место в рамках Полноты (Плеромы). У христианских писателей Тертуллиана, Климента Александрийского и Оригена Полноту составляет Троица, однако как полнота определений Отца ими рассматривается Логос-Христос. У Плотина «полны» три высшие природы – Единое-Ум-Душа («Эннеады», II 9.1), где особую роль совокупности предикатов Единого (лежащих ниже его, поскольку они бытийны, Единое же сверхбытийно) выполняет Ум. Основная отличительная черта Плеромы -это сочетание иерархии и в то же время единства всех ее уровней. В результате автор настоящего трактата может говорить о «нерасторжимом слиянии» всего божественного
