Виктор Барановский - Гадания
Можно ставить разные вопросы: в чем, например, состоят стержневые черты этого человека и каковы особенности его воли? Когда эти стержневые черты и под действием каких причин приобрели определенность и устойчивость или видоизменились?
При изучении характера могут быть использованы также биографические романы, в которых обычно присутствуют некоторые отклонения от действительности, например введение вымышленных действующих лиц, выделение у персонажей отдельных черт характера или, наоборот, их маскирование.
В качестве примеров можно назвать романы А. Толстого «Петр I», В. Шишкова «Емельян Пугачев», Ю. Тынянова «Смерть Вазир-Мухтара», «Кюхля», С. Голубова «Багратион».
Дневники, письма, мемуары – источники, в которых много автобиографического материала, но их нельзя назвать автобиографиями в полном смысле слова, понимая автобиографию как рассказ человека о прожитой им жизни. Обычно автобиографии захватывают не всю жизнь, последний ее период в нее не входит, но есть автобиографии, ограниченные сравнительно узким периодом жизни. Например, математик Софья Ковалевская написала «Воспоминания детства», в которых описан только ранний этап ее жизни. Многие политические деятели, театральные и композиторы, художники, ученые, спортсмены оставили потомкам свои автобиографии.
Одни писали автобиографии для того чтобы обрисовать свою жизнь на фоне общественных движений современной им эпохи, раскрыть историю и цель своего творчества («Моя жизнь в искусстве» К. С. Станиславского; «Летопись моей музыкальной жизни» Н. А. Римского-Корсакова), другие имели намерение охарактеризовать свою личность («Исповедь» Руссо и «Исповедь» Л. Толстого).
Чаще всего автобиографии пишут в пожилом возрасте, на склоне лет, когда человеку хочется подвести некоторые итоги своей жизни и сделать их предметом гласности.
Автобиография имеет некоторые преимущества перед биографией. Автобиография часто содержит в себе факты, которые биографу недоступны, и, кроме того, показывает отношение автора к предметам и явлениям действительности, к самому себе и своим современникам. Нередко автобиографии страдают подчеркнутой субъективностью, фактический материал подбирается односторонне, приобретает оттенок чрезмерного самобичевания или, наоборот, самовосхваления.
Особое место занимают автобиографические романы, в которых автор изображает под какой-либо вымышленной фамилией самого себя. Форма романа с его фабулой, развитием действия вокруг одной или нескольких сюжетных линий, с акцентированием в некоторых случаях внимания на темы любви, конечно, влияет на выбор автобиографического материала, а также на его освещение. Преимущество в данном случае заключается в том, что автор имеет возможность более объективно посмотреть на себя. К таким произведениям относятся «Детство», «Отрочество» и «Юность» Л. Н. Толстого, «История моего современника» В. Г. Короленко, «Детство Никиты» А. Н. Толстого и др.
В этой главе мы часто обращаемся к примерам из литературы, так как литературно-художественные произведения дают очень много для изучения человека. Не случайно Горький определял литературу как «человековедение».
Может возникнуть сомнение в целесообразности использования литературных образов, в которых чаще всего представлены не существовавшие в действительности люди. Дело в том, что литературные характеры в их индивидуальных чертах являются отражением действительности, хотя личность писателя с его мировоззрением, интересами и образованием накладывает определенный отпечаток на создаваемые им образы.
Создавая художественный образ, писатель наблюдает, анализирует, беседует, экспериментирует. Особенности таланта литератора и условия художественного творчества позволяют ему тоньше, глубже видеть характеры и ярче их изображать, чем это делают другие люди. В этом, кстати, заключается о некоторая близость дарования писателя и человека занятого предсказанием судеб. Гадающий также видит в жизни и людях значительно больше, чем это открыто остальным.
Художественные образы у писателей – результат тщательных, тонких наблюдений. «Я не знаю, – говорил Тургенев, – как объяснить вам самый процесс развития характеров в моем уме. Всякая написанная мной строчка вдохновлена чем-либо или случившимся лично со мной или же тем, что я наблюдал. Я не копирую действительные эпизоды или живые личности, но эти сцены и личности дают мне сырой материал для художественных построений».
И. А. Гончаров считал невозможным создать художественный характер без наблюдений и самонаблюдений. «То, что не выросло и не созрело во мне самом, чего я не видел, не наблюдал, чем не жил – то недоступно моему перу! У меня есть… свой мир наблюдений, впечатлений и воспоминаний, – и я писал только то, что переживал, что мыслил, чувствовал, что любил, что близко видел и знал, – словом, писал и свою жизнь и то, что к ней прирастало».
Для написания «Фомы Гордеева» Горькому потребовалось наблюдать не один десяток купеческих сыновей, не удовлетворенных жизнью своих отцов.
Наблюдательность писателя проявляется в том, что он замечает многое скрытое, находит показательные, значимые детали, он мыслит образами, и потому изображаемые им характеры так жизненны и конкретны.
Возьмем одну характеристику у Чехова из рассказа «Супруга», сделанную на основании фотографии: «Это была семейная группа: тесть, теща, его жена Ольга Дмитриевна, когда ей было двадцать лет, и он сам в качестве молодого, счастливого мужа. Тесть, бритый, пухлый, водяночный тайный советник, хитрый и жадный до денег, теща – полная дама с мелкими и хищными чертами, как у хорька, безумно любящая свою дочь и во всем помогающая ей; если бы дочь душила человека, то мать не сказала бы ей ни слова и только заслонила бы ее своим подолом. У Ольги Дмитриевны тоже мелкие и хищные черты лица, но более выразительные и смелые, чем у матери; это уже не хорек, а зверь покрупнее».
Так, вместе с героем своего рассказа, глядя на фотографию, где снята семейная группа, Чехов буквально несколькими штрихами дал законченные образы. Мы уже представляем этих людей и знаем, чего от них можно ожидать. Немногих черт, обрисованных писателем, оказалось достаточно, чтобы представить сущность характеров изображенных на фотографии людей.
Несмотря на известную субъективность художественных образов, они могут иногда объяснить характеры лучше, чем жизненные наблюдения.
А. М. Горький писал: «Мой дед был жесток и скуп, но я не видел, не понимал его так хорошо, как увидел и понял, прочитав роман Бальзака «Евгения Гранде». Отец Евгении, старик Гранде, тоже скуп, жесток и вообще похож на деда моего, но он – глупее и не так интересен, как мой дед. От сравнения с французом русский старик, не любимый мною, выиграл… Книга обладает способностью досказывать мне о человеке то, что я не вижу, не знаю в нем». Вымышленный художественный характер, да еще взятый из другой эпохи и совершенно из другой среды, своей выпуклостью, подчеркиванием типических черт помог Горькому лучше понять и оценить характер живой, конкретной личности деда, с которым Горький жил и которого он должен был хорошо знать.
Писатель сам создает сюжет и героев своих произведений, и это дает ему возможность подчеркнуть те или иные черты характеров своих героев. Несомненно, что самым важным для показа характера является развертывание событий. Горький под сюжетом понимал именно «связи, противоречия, симпатии, антипатии и вообще взаимоотношения людей – историю роста и организации того или иного характера, типа».
Писатель-художник, в совершенстве владеющий выразительными средствами языка, умеет в краткой характеристике, иногда в нескольких словах обрисовать психический облик своего героя.
Поэтический язык является богатейшим средством для выражения черт характеров героев художественных произведений.
Возьмем для примера несколько эпитетов как художественных определений характера у А. С. Пушкина:
Один – Рогдай, воитель славный,Мечом раздвинувший пределыБогатых киевских полей;Другой – Фарлаф, крикун надменный,В пирах никем не побежденный,Но воин скромный средь мечей;Последний, полный страстной думы,Младой хазарский хан Ратмир.
В уста Воротынского в трагедии «Борис Годунов» А. С. Пушкин вложил исчерпывающее определение характера Шуйского, данное буквально в двух словах: «лукавый царедворец».
Еще одна не менее выразительная цитата из произведения А. С. Пушкина:
Кто скажет, чтоб Сальери гордый былКогда-нибудь завистником презренным,Змеей, людьми растоптанною, вживеПесок и пыль грызущею бессильно?
Гордый Сальери, обуреваемый завистью, сравнивается с бессильной в своей злобе змеей.
Яркие, монументальные характеры, словно воплощенные в живых людях идеи, есть во многих произведениях мировой литературы.
