Николай Непомнящий - «Тарелки» над Кремлём
Согласно Ф.Кацамалли, человеческий мозг, находящийся в состоянии интенсивной психосенсорной активности, излучает электромагнитную энергию; Ф.Кацамалли назвал это своё открытие психоцереброрадиантным рефлексом. Мозг человека, по Ф.Кацамалли, это орган, самой природой предназначенный для активного исследования колебаний Вселенной, поскольку психоцереброрадиантный рефлекс обеспечивает возможность непосредственного взаимодействия между мозгом и космическим эфиром. «Эти универсальные колебания, — считал Ф.Кацамалли, — вступая в контакт с мозговыми психосенсорными центрами, являются физической основой телепсихических феноменов». Он утверждал, что зарегистрировал излучаемые мозгом человека в окружающее пространство апериодические затухающие радиоволны длиной от 0,7 до 100 м. Отметим, что консультантом Ф.Кацамалли в ряде случаев был Г.Маркони (1874–1937) лауреат Нобелевской премии 1909 года, как известно, оспаривавший честь считаться изобретателем радио у А.С. Попова.
История второго направления — экспериментальное доказательство электромагнитной гипотезы телепатии посредством экранирования предполагаемых излучений мозга — начинается с работ инженера-электрика (позже — кандидата физико-математических наук) Бернарда Бернардовича Кажинского, пионера научного исследования феномена телепатии в СССР. Эти работы были проведены в 1922–1926 годах в Москве, в Практической лаборатории по зоопсихологии Главного управления научными учреждениями Народного комиссариата по просвещению. В экспериментах Б.Б. Кажинского человек, осуществлявший мысленное воздействие, размещался в экранированной листами металла камере (клетке Фарадея). Воздействие адресовалось животному (собака) или человеку, поведение которых служило индикатором успешности или неуспешности «передачи».
Заметим, что и первая экспериментальная попытка прямой регистрации мозговых излучений могла быть связана не с Ф.Кацамалли, а с Б.Б. Кажинским. Ведь ещё в своей первой книге «Передача мыслей», изданной в 1923 году, Бернард Бернардович сообщил, что им «давно была предложена схема приборов, могущих осуществить… улавливание мыслительных колебательных волн, если таковые будут излучаться из нервной системы». В эту схему были включены «антенная рамка, конденсаторы, детекторы, катодные усилительные лампы и др., составляющие, собственно говоря, приёмник, связанный индуктивно с особым регистрирующим устройством — «регистратором». Однако — как писал Б.Б. Кажинский — отсутствие полного комплекта приборов лишило его возможности проведения экспериментов.
Ещё в те далёкие годы он пришёл к мысли, что «уже одна возможность технического осуществления подобного “регистратора мыслей” должна знаменовать собой эпоху». По его мнению, в случае, если бы удалось реализовать «регистратор мысли», можно было бы построить прибор, воспроизводящий технически те же колебания, т. е. воспроизводящий мысль — «искусственную мысль».
«Возможно, — мечтал в 1923 году Б.Б. Кажинский, — мы бы научились технически излучать мощные мысли в целях облагораживания человека, нравственного подъёма и пр.».
НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА
…В самом конце 1960 года один из авторов книги «Психотронная война» И.В. Винокуров, навестив в очередной раз Бернарда Бернардовича, застал там Александра Леонидовича Чижевского (1897–1964). Вот что вспоминал Игорь Владимирович:
— К Б.Б.Кажинскому я направлялся, сопровождая Дмитрия Георгиевича Мирзу, возглавлявшего единственную в то время в Москве лабораторию парапсихологии. За несколько месяцев до нашего визита к Бернарду Бернардовичу я стал сотрудником этой небольшой лаборатории: в её штате пока были только Дмитрий Георгиевич и я.
Бернард Бернардович жил на Тверском бульваре, в самом его начале, в доме, который сейчас примыкает к комплексу зданий ТАСС. Поднялись на шестой этаж, позвонили два раза. Дверь открыл Бернард Бернардович. Мы вошли в обычную московскую коммунальную квартиру, одну из комнат которой занимали Бернард Бернардович и его жена, Клавдия Петровна. Помимо них в комнате находился неизвестный мне человек примерно того же возраста, что и Бернард Бернардович. Мы поздоровались. «Александр Леонидович», — назвал себя незнакомец и протянул мне руку. «Александр Леонидович — так Александр Леонидович, очень приятно», — подумал я во время рукопожатия; вслух же представился столь же солидно — Игорем Владимировичем. Я всё ещё не понимал, что судьба свела меня с Александром Леонидовичем Чижевским, крупным, разносторонним учёным и великим гуманистом. Он сравнительно недавно вернулся из ссылки, квартиры ещё не получил и жил в одной из московских гостиниц.
Бернард Бернардович и Александр Леонидович продолжили прерванную нашим приходом беседу, мы с Дмитрием Георгиевичем с интересом слушали. К моему удивлению, Александр Леонидович стал вспоминать далёкие для меня годы его совместной работы с Бернардом Бернардовичем в уголке В.Л. Дурова. Я, конечно, знал, что практически все гости Бернарда Бернардовича так или иначе имеют отношение к делу всей его жизни, но встретить ещё одного живого свидетеля памятных событий того времени! Об этом я не смел и мечтать. Я насторожился.
Улучив момент, незаметно спросил Дмитрия Георгиевича, кто такой Александр Леонидович. Дмитрий Георгиевич глянул на меня с укоризной: «Игорь! Такого человека грех не знать, это — Чижевский!»
Конечно же фамилия и труды Чижевского были мне знакомы, но возможность личной встречи представлялась маловероятной. К тому же я и не подозревал тогда, что в сферу обширных интересов АЛ. Чижевского включена и телепатия, что было для меня приятной неожиданностью.
Эта моя встреча с АЛ. Чижевским не была единственной. Позже я несколько раз виделся с ним на некоторых многочисленных тогда собраниях научной общественности, где обсуждались проблемы парапсихологии. Последний раз я встретил Александра Леонидовича в 1963 году, в московском Доме дружбы с народами зарубежных стран, где по инициативе Э.К. Наумова (в то время — научного сотрудника Уголка имени В.Л. Дурова, где когда-то работали и Б.Б. Кажинский и А.Л. Чижевский) не раз обсуждались и вопросы парапсихологии. Таким образом, встречи с Б.Б. Кажинским и с А.Л. Чижевским позволили мне получить сведения по самому начальному периоду развития биоэнергоинформационных исследований в СССР из самых первых рук.
ГУМАНИСТЫ — ЕДИНОМЫШЛЕННИКИ
Практическая лаборатория по зоопсихологии, в которой в период 1924–1931 годов работал и А.Л. Чижевский, была основана при Научном и культурно-просветительном уголке имени В.Л. Дурова. В признание заслуг Владимира Леонидовича его имя было присвоено возглавляемому им уголку ещё при жизни великого дрессировщика.
Б.Б.Кажинский свои первые исследования начинал в физиологическом кабинете профессора (позднее — академика АН Украинской ССР) А.В. Леонтовича, в Петровско-Разумовской (ныне Тимирязевской) сельскохозяйственной академии. Именно там он пытался реализовать собственные замыслы по созданию «электромагнитного микроскопа» и «регистратора мысли», но отсутствие необходимого оборудования и, главное, общее состояние техники того времени не позволили ему сделать это.
20 августа 1922 года Б.Б.Кажинский познакомился с ВЛ. Дуровым и вскоре стал научным сотрудником Практической лаборатории по зоопсихологии. В конце 1923-го не без содействия Б.Б. Кажинского научным сотрудником лаборатории стал и A.Л. Чижевский.
В лаборатории был учёный совет, возглавляемый ВЛ. Дуровым; его заместителем стал профессор А.В. Леонтович. Среди членов учёного совета — профессор МГУ зоолог Г.А. Кожевников, Б.Б. Кажинский, А.Л. Чижевский. В заседаниях учёного совета и в работах лаборатории принимали участие: академик B.М. Бехтерев; профессора Л.Л. Васильев, Н.К. Кольцов; Г.И. Россолимо; Г.И. Челпанов; П.П. Подъяпольский и многие другие известные учёные.
В.Н.Ягодинский, биограф А.Л.Чижевского, описывая годы работы Александра Леонидовича в лаборатории, говорит о замечательном составе её сотрудников, их добропорядочности и доброжелательности.
По воспоминаниям Чижевского, в лаборатории «поощрялись смелые и оригинальные сообщения, необыкновенные эксперименты, одно из основных направлений работы — исследование феномена мысленного внушения. Оно особенно интересовало председателя учёного совета лаборатории — ВЛ. Дурова. В его книге «Дрессировка животных», изданной в 1924 году, много страниц посвящено мысленному внушению. Статья академика В.М. Бехтерева «Об опытах над “мысленным” воздействием на поведение животных», опубликованная в 1920 году, написана по материалам опытов над животными В.Л. Дурова.
Владимир Леонидович, даже будучи вдалеке от своего уголка, неизменно получал вести о работе лаборатории. Об этом свидетельствует и письмо Б.Б. Кажинского от 28 мая 1924 года: «Дорогой Владимир Леонидович! Пользуюсь счастливой случайностью, чтобы сообщить Вам новости в нашем общем деле. Последние опыты внушения людям через будку (причём Г.А. Кожевников у коммутатора) показали полное оправдание моей теории. Это было 20/V. Было сделано по 7 опытов; из них 6 через будку, когда сомнамбула была усыплена, и один без усыпления. Г.А. Кожевников сказал, что опыты очень доказательны с точки зрения электромагнитной теории. Каждую неделю теперь мы повторяем эти опыты и материал накапливается. Прежние заседания лаборатории (около 2) совпадают с приходом членов Гипнологического общества. Но по настоянию Г.А. Кожевникова теперь (с сегодняшнего дня) они будут проходить по средам…»
