Дмитрий Жуков - «Оккультный Рейх». Главный миф XX века
В XIX веке зародилась наука рунология. В 1821 году вышла книга Вильгельма Гримма «О немецких рунах». Спектр рунологических исследований был необычайно широк — от чисто научных до оккультных. Руны стали одним из главных объектов спекуляций фелькиш-теоретиков. Скажем, Гвидо фон Лист назвал одну из своих работ «Тайна рун» (1908 год). Несмотря на то что в нацистской Германии рунология достигла своего расцвета, «произвольные толкователи» рун из народнических кругов до поры до времени пытались активно мешать объективному научному процессу.
Ведущий немецкий рунолог профессор Гельмут Арнц, получивший мировую известность в 1930-е годы, с горечью писал: «К несчастью, в этой области встречается слишком много „профессоров всяческих наук“, которые не могут удержать полет своей неуемной фантазии… Им нужны чудеса, они ищут повсюду мистику и волшебство и создают мудреные теории. Нем меньше они знают, тем больше им хочется высказаться по этому поводу. Я считаю своим долгом выступить против них»425. Руководителем Отделения рунологических исследований при научном обществе СС «Наследие предков» был профессор кельтской филологии Вольфганг Краузе, также ученый с мировым именем, совершенно далекий от фантазеров-народников.
Попытки пробудить руны к новой жизни в условиях Третьего рейха обуславливались, по словам национал-социалистического историка Эдмунда Вебера, «стремлением вновь обрести древнее отеческое наследие» и «осознанием немецким народом своих корней и собственных достижений».
Некоторые руны стали эмблемами управлений СС и дивизий Войск СС. К примеру, руна «Тейваз» была символом группы воспитания Главного управления СС, а также 32-й добровольческой гренадерской дивизии Войск СС «30 января»; руна «Одал» — эмблемой Главного управления расы и поселений и 7-й добровольческой горной дивизии «Принц Евгений»; «Вольфсангель», или «волчий крюк», был символом 23-й добровольческой танковой гренадерской дивизии «Недерланд»; «Хагаль» — 6-й горной дивизии «Норд»; руна «Альгиз» обозначала принадлежность к медицинской службе. При этом сообщения некоторых «исследователей оккультного Рейха» о том, что «во время Второй мировой войны» в СС «часто применялись рунические гадания», являются полным вздором.
Подчеркнем, что интерес к рунологии, а также эсэсовские рунические эмблемы отнюдь не подразумевают антихристианства, ведь руническим знакам не придавалось, вопреки досужим домыслам, какое-то магическое значение. Итальянский мыслитель-традиционалист Юлиус Эвола отмечал, что «интерес национал-социализма к рунам… должен быть расценен как чисто символический, без какого-либо эзотерического значения, примерно так же, как фашисты использовали некоторые римские символы»426. В другой своей работе Эвола пишет еще более категорично: «В области понимания символов непреодолимым препятствием стало неприятие трансцендентного измерения, что привело, в частности, к пренебрежению древним „магическим“ аспектом рун»427. Таким образом, использование рун в СС было данью памяти германской исторической традиции, а также носило эстетический характер.
Руны практически не использовались в формированиях негерманских добровольцев Войск СС. На своих петлицах они носили не сдвоенные Зиг-руны, а символы, указывающие на национальную принадлежность. Так, эмблемой 14-й украинской дивизии Войск СС был галицийский лев, 28-й валлонской — бургундский «суковатый» крест, 29-й русской — Георгиевский крест с мечами, 30-й русской — двойной крест или трезуб св. Владимира и т. д.
Таким образом, символика охранных отрядов партии вовсе не была призвана показать антихристианский характер СС. Форма эсэсовцев несла в себе элементы эмблематики элитных армейских частей кайзеровской армии, а основные цвета охранных отрядов восходили к средневековому Тевтонскому ордену. Эсэсовская атрибутика, как правило, уходила корнями в христианский символизм, за исключением рун, использование которых, как мы показали выше, было свидетельством уважения к собственной истории.
Рассмотрим ритуалы «Мерного ордена». Имели ли они неоязыческий или оккультный характер? Где следует искать их корни?
Ритуалы нацистской партии, точно так же как ее атрибутика и символика, преследовали цели произвести на массы необычайное впечатление, возбудить чувство единства, потрафить эстетическим запросам немецкого обывателя. Как уже отмечалось, одной из характерных «национальных черт» немцев является любовь к военизированному порядку (в настоящий момент, впрочем, эта черта искусственно изживается). Исходя из этого, политические партии, общественные движения и кружки сознательно создавали милитаристские структуры и вооруженные отряды. У НСДАП это были штурмовые отряды (Бросцат пишет: «СА вдохнули в политику НСДАП фронтовой дух»428), у коммунистов — Союз борцов Красного фронта, у социал-демократов — «Черно-красно-золотое имперское знамя» и т. д. Все подобные организации имели собственную форму, знаки различия, атрибутику и обрядность. В целом церемониал этих структур восходил к военным традициям германской армии. Впрочем, со временем вырабатывались и ритуалы, связанные с собственной партийной мифологией.
Все сказанное относится и к СС. Поначалу охранные отряды были лишь небольшой частью СА и каких-то специфических церемоний не практиковали. Лишь с момента назначения Гиммлера рейхсфюрером роль «Черного ордена» повысилась. В соответствии с идеей, по которой СС должна была стать гвардией партии (а после и государства), появилась необходимость культивирования собственной системы ритуалов. Олег Пленков отмечает, что «до войны все эти организационные новшества, особый церемониал, инсценировка обрядов и прочие ухищрения обеспечили СС особое место как в системе власти в Третьем рейхе, так и в немецком обществе. Особенно притягательными СС стали для немецкой молодежи»429.
Большинство ритуалов СС было просто скопировано у армии, ведь охранные отряды были в первую очередь военизированной структурой. К примеру, присяга эсэсовца производилась следующим образом: знамя полка знаменосец держал горизонтально (древко параллельно земле), трое новобранцев возлагали свои левые руки на древко, а правые поднимали в «немецком приветствии» и произносили слова клятвы: «Я клянусь вам, Адольф Гитлер, как фюреру и рейхсканцлеру, в верности и храбрости. Клянусь, не щадя самой жизни, повиноваться вам и тем, кому вы поручите командовать мною, и да поможет мне Бог!» Некоторые исследователи видят в подобной личной клятве едва ли не нарушение веками установленного порядка. Между тем во всех традиционных (монархических) державах присяга, или торжественный обет, давалась каждым военнослужащим при вступлении на престол нового государя. Было бы, наверное, очень странно, если бы в авторитарном Третьем рейхе военнослужащие присягали на конституции.
Ритуалы были тесно увязаны и с партийной мифологией: важное значение имели такие даты, как 30 января (приход к власти), 20 апреля (день рождения Гитлера), 9 ноября (годовщина национальной революции в Мюнхене). К примеру, члены частей усиления СС приносили присягу 9 ноября в 10 часов вечера в присутствии фюрера и на том самом месте, где в 1923 году колонна национал-социалистов была расстреляна полицией.
Процесс подготовки к присяге занимал целый год. 9 ноября кандидата объявляли новобранцем СС с правом ношения формы с чистыми (без сдвоенных Зиг-рун) петлицами. 30 января кандидат получал предварительное удостоверение. 20 апреля новобранец получал эсэсовские петлицы и удостоверение. После клятвы фюреру молодые эсэсовцы сдавали нормативы на спортивный значок и отправлялись отбывать трудовую повинность, после чего — 9 ноября они становились полноправными членами «Мерного ордена». Очевидец описывал ритуал торжественной присяги так: «Полуночное принятие присяги перед Залом полководцев в Мюнхене. Красивые молодые люди, серьезные, с великолепной выправкой и осанкой, с оружием в идеальном порядке. Элита. У меня навертывались слезы на глаза, когда тысячи их в отблесках факелов хором произносили слова присяги на верность фюреру»430.
У кайзеровской армии Гиммлер позаимствовал и традицию дуэлей, которые были формально запрещены в рейхсвере и вермахте.
При этом, разумеется, не стоит отрицать, что ряд эсэсовских ритуалов действительно носил языческий оттенок (к примеру, торжественные церемонии в дни летнего и зимнего солнцестояния). Это объяснимо, ведь некоторые ритуалы были разработаны народниками-неоязычниками. В первой половине 1930-х годов они предпринимали неоднократные попытки отделить членов СС от официальной Церкви. Однако примерно с 1935 года, когда народников начали отстранять от дел, вся активность подобного рода резко пошла на убыль.
К активистам этого рода относится прежде всего уже упоминавшийся Карл Виллигут (Вейстхор). Еще одним влиятельным фелькиш-теоретиком в «Черном ордене» был обергруппенфюрер СС Фриц Вейтцель (1904–1940). Его биография довольно показательна. Будучи учеником слесаря, после окончания Первой мировой войны Вейтцель вступил в марксистский кружок, а к середине 1920-х годов примкнул к штурмовым отрядам (в то время в С А левацкие взгляды не были чем-то из ряда вон выходящим). По всей видимости, тогда же молодой человек познакомился и с идеями народников. В 1927 году Вейтцель переходит в СС. Здесь его карьера стремительно пошла в гору. До прихода НСДАП к власти он командовал крупными частями охранных отрядов, а в 1933 году стал полицай-президентом Дюссельдорфа. После оккупации Норвегии в 1940 году Вейтцель был назначен высшим руководителем СС и полиции «Сервер» (штаб-квартира в Осло), но спустя уже два месяца погиб во время британской бомбардировки.
