Наталья Нечаева - Седьмая раса
В руках старика, отличного от всех остальных только ростом, виднелась странная дудка. Что-то среднее между пастушеской свирелью и концертной флейтой. Через определенные промежутки времени, когда в пении возникала недолгая, но абсолютная тишина, старик подносил дудку ко рту, и из нее исходил странно высокий звук, не похожий ни на один из привычных музыкальных инструментов. Звук мгновенно поднимался к самому своду пещеры и возвращался оттуда вниз серебристой россыпью весенней капели. После того, как стихала последняя из хрустальных нот, пение начиналось снова.
Блондинка сделала новый жест, указывая противоположное направление, и люди послушно двинулись в другую сторону.
Голоса звучали все громче, движения становились быстрее и быстрее, раскачивания блондинки — все ритмичнее, и вот уже пещера превратилась в один сплошной нескончаемый хоровод, а все ее пространство стало звучать одним мелодичным высоким хором. Казалось, что даже отсверки невидимых факелов и близкое пламя костра вместе с людьми кружатся в неверном волшебном танце, сливаясь в одну красивую праздничную карусель…
Неожиданно языки пламени костра начали съеживаться, и вместо них, прозрачных и белых, из угольев пошли три мощные синевато-коричневые струи дыма. Запахло сладкой свежестью травы и тяжелой спелостью сандала.
Блондинка полной грудью вдохнула ароматный густой дым и воздела красивые руки к высоким сводам…
* * *Ольга Славина, популярная ведущая Первого телевизионного канала, сидела на корточках перед загадочным дипломатом, держа в руках непонятную жестянку с гербом тайного нацистского общества.
То, что это — именно герб, и именно того самого общества «Туле», о котором Рощин с Бартом до хрипоты спорили всего лишь час назад, она поняла неожиданно и ясно.
Откуда ЭТО здесь? — с изумленным страхом спрашивала она себя. — В этой скрытой пещере, в современном дипломате? Кто и для чего оставил тут эти вещи? Или спрятал? Зачем? Чтобы воспользоваться?
Льняной балахон, скрученный жгутом веревочный пояс с металлическими колокольчиками на размахренных концах, аккуратный пузырек с какой-то вязкой коричневой жидкостью, дорогой галогеновый фонарик…
Вопросы, вопросы… И ни одного ответа. Вместе с вопросами пришло жуткое чувство опасности, настолько сильное и безотчетное, что Ольге стало холодно до дрожи.
Надо выбираться! — сказала она себе. — И немедленно! Там, наверху, пусть даже в этом страшном обволакивающем тумане, есть люди. Влад и Макс. Они, конечно же, найдут объяснения и дипломату, и странным предметам, в нем упрятанным.
Страх, однако, нисколько не помешал журналистке навести глазок камеры на открытый портфель и скрупулезно заснять все, что в нем находилось.
Стоп! Что там было в записной книжке Тимок? «Вход в пещеру, свастика. Фонарик»? Не об этой ли пещере речь? Но как они смогли ее отыскать? И если отыскали, как выбрались? Или ее снова ведет не туда? Пещер тут, наверное, множество. Фонарики нужны для передвижения под землей. Вот только свастика… Что это может означать? Голова идет кругом! Две тысячи пятый год и — герб «Туле» со свастикой…
Зафиксировав находку, Ольга сделала несколько панорамных кадров, ухватив пещеру целиком и каждую из стен по отдельности. Снова навела объектив на дипломат, детально снимая пространство вокруг. И вдруг, при очередном приближении портфеля обратила внимание на деталь, уходившую от ее внимания раньше: в самом углу, в темноте, что-то блеснуло. Неясно, нечетко, просто какой-то металлический отсверк, которого здесь, в каменном мешке, не должно было быть. Равно, впрочем, как и модного кейса.
Девушка оторвала взгляд от глазка камеры, снова включила рабочее освещение и чуть не закричала от радости: металлический отблеск давала узенькая черная лестница, прислоненная к стене и сливавшаяся с ней по тону.
Дрожа от нетерпения, Славина вытянула спасительное приспособление, приставила к стене, туда, где едва заметно расходилась темнота, указывая путь к свету и свободе. Лестничка высотой достала ровно до «потолка».
Ольга защелкнула дипломат, решив прихватить находку с собой, но тут же поняла, что по такому неверному подъемнику можно взобраться, лишь держась за перекладины обеими руками.
Путь наверх она преодолела быстро, высунула голову наружу и тут же ощутимо треснулась темечком о камень, нависающий над входом в пещеру. Потерла моментально вспухшую шишку и теперь уже осторожнее, ощупывая пространство над головой вытянутой рукой, попыталась выскользнуть наружу. Со второй попытки, изогнувшись ужом, девушка выползла из-под грозной каменюки, перекрывающей лаз, и мгновенно ослепла от невыносимо яркого солнца, стоящего прямо над нею.
Когда глаза, отчаянно и болезненно слезясь, смирились со светом, Ольга обнаружила, что сидит у подножия огромного сейда, заросшего с одной стороны густой березовой порослью. Громадина камня нависала над корявым разломом, полностью перекрывая его своей тушей. В этот-то разлом Ольга и провалилась…
Встав, девушка огляделась и обнаружила, что находится на совершенно противоположной, довольно далекой точке того самого плато, где Рощин собирался делать активацию сейда. Тот сейд, серо-черный и лобастый, был отсюда едва виден.
Как же меня сюда занесло? — поразилась Ольга. — Ведь когда упало с неба то самое, мерзкое, белое, обволакивающее, я была там, с другой стороны? Чтобы быстро, не останавливаясь, досюда дойти, минут пять требуется, а я и пары шагов не сделала…
— Влад, — прохрипела она вдруг перехваченным горлом, — Макс! — и тут же — громче и увереннее: — Влад! Максим!
— Ольга! — тут же послышалось в ответ. И девушка увидела, как через все плато, делая невероятно огромные прыжки, к ней несется Барт.
Зачем-то Ольга включила камеру и засняла этот невероятный полубег-полуполет.
— Оля, — Барт тревожно качал головой, — куда ты пропала? Мы тебя уже минут двадцать ищем! Рощин понизу все щели осматривает, я — поверху! Решили, что ты в тумане оступилась и упала…
— Так оно и было, — кивнула Славина. — Только я не просто упала, а провалилась!
— Куда?
— В преисподнюю! В тартары!
— Не ушиблась? Цела? — Макс совершенно искренне волновался… — Погоди, Владу позвоню, успокою!
— Нашлась? Слава Богу! — примчался откуда-то снизу и слева Рощин. — Ну, мать, напугала!
— Я вас сейчас еще больше напугаю! — таинственным шепотом пообещала Славина. — Я такое нашла!
— Не может быть! — в один голос выдохнули мужчины после Ольгиного рассказа. — Где этот лаз, покажи!
Девушка привела их к сейду. Показала на едва заметную расщелину под ним.
— Давайте спустимся, достанем дипломат!
— Чуть позже, Оль, — попросил Рощин. — Он ведь не убежит! С минуту на минуту сейд оживет! Надо идти к костру!
— Влад, — остановил его Максим, — может…
— Нет-нет, — заторопилась Ольга, — пошли! Сниму активацию, а потом вернемся!
Троица рысцой побежала через плато и успела как раз вовремя.
Костер горел ярко и светло. Путешественники заняли места по разные стороны огня, чтобы не мешать друг другу наблюдать диковинное зрелище. Макс — слева, присев у яйцевидного камня, Влад — справа, немного позади огня. А Ольга — по центру, как раз там, где костер вплотную подходил к мегалиту. Так его было лучше видно на контрастном черном скосе сейдовой туши.
* * *— У нас ЧП. Славина нашла пещеру и кейс, — услышал Шубин в телефонной трубке.
— Как? — изумленно ахнул он. — И что сейчас?
— Началась активация, после этого она хочет спуститься в пещеру еще раз.
— Скажи, мальчишки развлекаются…
— Не выйдет. Она хорошо информирована о «Туле». И мгновенно догадалась, что это — герб.
— Съемки делала?
— Не знаю. Вряд ли. Она до того перепугалась, когда свалилась…
— Сколько времени идет активация?
— Минут двадцать-тридцать.
— Высылаю вертолет. Услышишь шум — спрячься. Потом все убери.
— Ты что, хочешь…
— У тебя есть варианты? Выполняй. Помни про время.
* * *Ярко разгоревшийся костер вдруг сложился в правильный шар, из шара стремительным соцветием, набирая силу и мощь, устремился в небо вертикальный сноп огня, тут же превратившийся в правильный округлый темно-серый дымный столб. Столб вырастал, расширяясь в окружности, темнел, наливаясь багровым свечением изнутри. Вот он преодолел высоту самого камня, устремился ввысь, достиг вышины трехэтажного дома и внезапно расцвел на фоне бледно-синего неба миллионами радуг, которые тут же распались на отдельные, едва уловимые цвета, чтобы через секунду снова сойтись в едином цветовом порыве.
Грозный и мощный, будто и не из дыма вовсе, а из раскаленного до красноты черного монолита, столб стоял над расщелиной, полыхая вершиной гигантского невиданного цветка.
