Томас Троуб - За пределы страха. Трансформация негативных эмоций
Ждать от других, чтобы они были всегда рядом, нереалистично. Лучше оставаться с собой и просто наблюдать.
Фактически, идея о том, чтобы кто-то был всегда рядом, является частью волшебного мышления. Это просто чудо, если люди остаются даже с собой. Тем не менее, когда мы не получаем того, чего хотим, нам не комфортно, и, конечно, Эмоциональный Ребенок хочет, чтобы кто-то снял его тревожность. Но никто не сможет сделать это.
Люди могут попытаться внести сознание в отношения, заключая соглашения. И снова мы должны спросить себя, кто заключает соглашение? Если это Эмоциональный Ребенок, соглашение не будет выполняться. Например, одно из самых распространенных соглашений, с которыми я сталкиваюсь между двумя людьми в отношениях, — не встречаться ни с кем другим. Если соглашение происходит из понимания, которого оба достигли в результате индивидуального внутреннего поиска, в нем нет необходимости, партнеры просто делятся пониманием. Но часто такое соглашение возникает из того, что один или оба хотят понравиться другому или что-то подавляют. Тогда союз продлится недолго. Вместо близости мы заключаем соглашение, а потом его нарушаем, тайно и с чувством вины. Я сталкивался с этим бесчисленное количество раз в моей работе и был в такой ситуации сам.
Если мы хотим кем-то быть или кем-то притворяемся, это неправда для нас, и она никогда не работает.
Более того, мы не можем измениться благодаря соглашениям. Мы не можем сделать другого или самих себя более открытыми или готовыми выражать себя, более надежными и ответственными или более честными просто потому, что хотим этого или об этом договариваемся. Люди часто заключают соглашение о том, сколько времени проводить вместе. Обычно так происходит в ситуации, когда один из партнеров разочарован тем, что не проводит достаточно времени с другим. Я часто оказывался в такой ситуации в прошлом, в роли постоянно занятого. И я соглашался проводить больше времени со своей девушкой, но это исходило из страха. В то время мне нравилось то, что я делал один, больше, чем отношения. Я не знал достаточно о близости, чтобы наслаждаться неструктурированным временем, и, в любом случае, я — по натуре «делающий». Теперь это отчасти изменилось, потому что в отношениях с Аманой я свободен от требований и ожиданий, и отчасти потому, что я постепенно (очень постепенно) учусь быть более расслабленным.
Чем более чувствительными мы становимся к собственным ранам, тем более мы чувствительны и к ранам другого. Когда повышается чувствительность к шоку, стыду и страху оказаться брошенными, мы становимся мягче. Трудно подвергнуть стыду кого-то другого, если мы знаем, как это чувствуется. Как только мы узнаем о шоке, мы можем осознать его по глазам, выражению лица, положению тела другого. Труднее покинуть другого резко, когда мы знаем наши собственные страхи отделения или брошенности. И эта чувствительность также применима и к небольшим вещам. Трудно быть безответственным, когда мы знаем, как чувствуется, когда кто-то безответствен с нами. Мы знаем, как чувствуется, когда кто-то нам говорит, что сделает что-то, и не делает. Мы знаем, как чувствуется, когда нам лгут. Мой близкий друг недавно мне сказал, что обнаружил, что у его женщины семь лет назад был с кем-то тайный роман, который длился больше года, и он об этом не знал. Такого рода нечестность не только очень болезненна, но и может случиться, только когда двое людей не очень проявляются друг с другом. Когда присутствие обоих достаточно, каждый из партнеров чувствует малейшее беспокойство или недостаток правдивости между ними. Чем глубже мы входим в близость, тем больше наши страхи. Мы не можем защитить другого от страхов, но провоцировать их — тоже не очень любяще.
То же самое верно и в отношении уважения границ друг друга. Их необходимость становится разделенным пониманием, и любовь и доверие углубляются, когда мы позволяем другому быть таким, как есть. Одним из самых важных уроков, которым мне пришлось научиться, было то, что духовный и эмоциональный рост моей возлюбленной — совершенно не мое дело. Та часть меня, которая хочет чинить, улучшать и направлять людей, не вносит большого вклада в углубление близости. Фактически, нам нужно добиться некоторой дистанции от той части нас, которая хочет контролировать других в любой форме, если мы хотим углубления любви и доверия. Например, Питер работал с нами несколько лет. И он сказал на последнем семинаре, что расстроен тем, что у него все еще нет живых любовных отношений. Но Питер не видит, что реагирует импульсивно и иногда насильственно, когда не чувствует себя признанным; что он требователен и все еще чувствует, что женщины хотят им владеть. На моих группах я иногда использую выражение из пьесы Теннесси Уильямса «Кошка на раскаленной крыше». Главный герой, алкоголик, говорил, что перестанет пить, когда «услышит щелчок». Питер не сможет добиться гармоничных отношений, пока не «услышит щелчок» — когда он сможет добиться дистанции от требовательного Эмоционального Ребенка и осознать, что в нем отталкивает от него женщин.
Когда я начал проводить семинары с парами, я уделял большое внимание проговариванию. Теперь я понимаю, что проговаривание ценно только тогда, когда мы знаем, кто говорит. Когда двое людей собираются вместе, чтобы обсудить происходящее, и один из них или оба находятся в состоянии Эмоционального Ребенка, скорее всего, решено или исцелено будет мало. В реактивном пространстве мы не можем слушать, что хочет сказать другой, и не можем видеть его или ее ясно. У нас перед глазами вуаль. Но мы можем развить чувствительность к пониманию того, защищаемся мы или восприимчивы. Мы можем научиться тому, как ощущается общение в каждом случае. Бывают времена, когда мы хотим крови, когда мы так взбешены и обижены, что нам хочется убить другого. Последнее, что нам хочется, — это прийти к этому человеку в открытом состоянии. В другое время мы действительно чувствуем себя открытыми и уязвимыми, и нам хочется подойти ближе. Если мы ценим одно состояние более другого, то будем подавлять себя, станем фальшивыми и впоследствии будем чувствовать досаду. Важно то, чтобы мы могли распознать и оценить, в каком состоянии находимся.
Нашему Эмоциональному Ребенку хочется, чтобы другой разделял нашу точку зрения — во всем. И не только партнер в отношениях, но и все остальные. Именно в этом я вижу в себе фанатика и расиста. Это часть моей личности, которая нуждается в тождественности с другими, чтобы чувствовать себя комфортно. Не очень привлекательная сторона, но мне помогает знание того, откуда она приходит. Для нашего Эмоционального Ребенка становится шоком открытие, что кто-то не думает или не ведет себя так, как это делаем или считаем правильным мы. Мы окружаем себя людьми, которые разделяют наши точки зрения во всем — политически, социально, — и осуждаем тех, кто с нами не согласен. Такая политика может работать в Ротари-клубе, но в близости работает не очень хорошо. И на самом деле мы часто привлекаем людей, которые отличаются от нас, чтобы выйти из зоны комфорта и бросить вызов страхам. Чем ближе мы к кому-то, тем скорее нашему Эмоциональному Ребенку придется столкнуться с разочарованием, когда он откроет, что другой отличается, и часто в чем-то существенном. Ребенку в нас это может принести тревогу, гнев или отчаяние.
Чтобы быть в отношениях сознательно, мы должны отложить Эмоционального Ребенка в сторону и ясно посмотреть, какие точки зрения и понимания мы разделяем, а какие нет. Что у нас общее, а что нет. Нам приходится проделывать это с каждым, в отношениях и во всех областях жизни. Нам необходимо изучить, чем наши концепции близости похожи, а в чем различаются. Что мы разделяем или не разделяем из того, как мы развлекаемся, проводим время, занимаемся любовью, едим. Каковы наши стандарты чистоты, духовности и так далее. Чем ближе мы подходим друг к другу, тем более важными становятся малейшие аспекты жизни вместе.
Мы должны начать ясно видеть другого человека и подготовиться к тому, чтобы разочаровываться каждый раз, когда Эмоциональный Ребенок не чувствует себя и другого однородными.
Когда мы выбираемся из-под вуали Эмоционального Ребенка, многое становится ясным. Первое: хотя мы и ранены, испуганы и неуверенны, никто не может удовлетворить иррациональных потребностей нашего Эмоционального Ребенка. Когда эти потребности не удовлетворены, провоцируется внутреннее беспокойство. Чтобы близость стала возможной, нам просто нужно отпустить волшебное мышление и столкнуться с возникающими страхами. Наши дружбы и любовные романы могут быть чудесной ареной, чтобы научиться этому искусству. Мы можем приветствовать друг друга с осознанием своей чувствительности к страхам и боли другого, не спасая его от этих переживаний. Более того, отношения — отличная арена, чтобы научить нас устанавливать пределы. И когда мы учимся уважать себя, в нас редко вторгаются. В конце концов, мы можем научиться тому, что нам не нужно разрешения, чтобы быть самими собою в необходимом пространстве, нужно только быть готовыми столкнуться со страхами отвержения и неодобрения. Любовь и доверие расцветают, когда мы осознаем, что, по сути, фундаментально мы одни. С этим пониманием возможно все. Любовь приносит глубокую чувствительность друг к другу. Вопреки всем нашим страхам и прошлым обидам, связанным с сексом, когда другой человек нас любит, он или она понимает и уважает наши страхи в этой области. Любовь растет естественно с осознанностью, и нам не нужно учиться правилам и техникам. Нужно только приложить усилие, чтобы узнать, кто управляет ситуацией в данный момент. Это Эмоциональный Ребенок или центрированное сознание?
